Дмитрий Исаков - Мурзик

Председатель Госснаба встретил нас в дверях, что говорило о его осведомленности о нашем визите (Минфин заложил).

- Здравствуйте, дорогие ниспровергатели!

- Бамбарбия кирыгуду! - ответил на приветствие я.

- Что? - не понял или, видимо, всуе призабыл эту хохму Предгосснаб.

- Если Вы нас не будете любить, то она вас зарежет! - зверским голосом сказал я и кивнул на Мурзика, которая прыснула в кулачок и пропищала:

- Шутка!

Предгосснаб немного ошарашено повращал глазами. И когда до него дошло, нервно засмеялся и погрозил нам пальцем.

- Меня предупреждали, что вы опасные люди, и все равно я клюнул.

- Самые опасные люди - большевики! - непонятно к чему сказала Мурзик, видимо вконец окабанев от нашего беспредела, а я, чтобы нашего визави не хватил Кондрат, добавил:

- Это тоже шутка.

- Вся наша жизнь в какой-то мере шутка, - поддержал меня Главснаб и провел в свой кабинет, на ходу приказав секретарше снабдить нас по чашечке кофе и отпустить по вазочке эклеров.

Усаживаясь и устанавливая перед хозяином кабинета в открытом виде дипломат, я задал довольно провокационный вопрос:

- Скажите, Вы любите свою работу?

Мне было конечно не совсем удобно перед ним, и я внутренне покраснел.

- Наверно люблю.

- А вам не приходит в голову мысль, что она похожа на работу разведчика на вражеской территории?

- Я это прочувствовал уже давно. Каждый день "по тонкому льду"...

- И по чьей-то воле...

- И грудью приходится закрывать никому не нужные бреши.

- Как в том снабженческом анекдоте.

- В каком?

- Ну, про Матросова.

- Расскажите.

- Последние слова Александра Матросова перед тем, как он закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота, знаете?

- Нет!

- "Чертов гололед!"

- Оригинально, но нам, к сожалению, за это не дают Героя Советского Союза!

- Могу Вас ответственно заверить, что мучатся Вам осталось недолго.

- Я это чувствую.

- Я серьезно. Ознакомьтесь с нашим проектом, а мы тем временем отведаем вашего десерта, пока кофе не остыл!

- Грандиозно! Давно пора! Дождались! Наконец, мы заживем, как люди!

- А вы говорите "Кирыгуду"!

- Дайте я вас расцелую.

- Когда воплотим, вот тогда и лобызнемся.

- Но вообще-то, верится с трудом. Поддержит ли нас народ?

- Армия, КГБ, Совмин и Минфин за нас. Остальные будут тоже!

- Феноменально!

- Значит мы на Вас можем положиться?

- Как на самих себя.

Был всего лишь полдень, а Минфин и Госснаб уже пали.

Мурзик, зная что нам осталось расправиться только с Госпланом (Наробраз в расчет не брался!), спросила у меня, чем мы займемся в остальной половине дня, и высказал мне свои пожелания, перечень которых занял бы страниц восемьдесят мелким шрифтом.

- Маленький! - просветил его я. - Если ты думаешь так же легко расправиться и с Госпланом, то не тешь себя надеждами!

- А что, в Госплане сидят одни дураки и упрямые ослы, которых невозможно никак уговорить? - Глупая Мурзилка из всей нашей эпопеи вынесла только то, что стоит кого-то уговорить, и все будет шито-крыто.

Видимо, ее небогатый жизненный опыт говорил ей, что главное - не поддаваться на уговоры!

- Да нет, просто в отличие от пройденных инстанций здесь будет мало принципиального согласия. Ведь именно Госплан будет изыскивать все необходимые составляющие нашего проекта, а это сделать почти невозможно!

- Тогда я им точно сделаю "кирыгуду"!

- Вот ты и раскололась! Только американская диверсантка может желать неблагополучия нашему родному социалистическому Госплану.

- А какого хрена в магазинах ничего нет?

- А какого хрена ты сделала для того, чтобы в них что-нибудь было?

- Конечно же сделала! Я уже не помню когда ходила в магазин, а значит вместо меня покупку сделал кто-то другой.

- Да, Мурзик, с сознательностью у тебя... как у того помещика: "Какого рожна надо этим крестьянам? Пусть идут и пашут с Богом!"

- Ты мне политику тут не шей, начальничек!

- Шпионка!

Бум! Блям! Трах! Дыр-дыр-дыр! Мы поехали в ОВИР!

Коридоры Госплана мало чем отличались от коридоров Госснаба. По ним сновали все те же лоббисты и попрошайки.

"Бегайте, бегайте, ребята, недолго вам осталось бегать!" - подумал я, конвоируя Мурзика к кабинету Председателя Госплана.

Там нас ждали, но решили немного попридержать и сразу до державных очей не допустили, а культурно так предложили подождать.

Мой Мурзик ну никак не ожидала этого и растерянно посмотрела на меня.

Я же, преисполненный великой благодарностью за представленную мне возможность покабанеть в присутственных местах, начал издеваться над своим Мурзиком (вернее, не над ней, а над ее нервами).

Ох, и пожалеют же они, что позволили себе нас задержать, а бедная секретарша станет бесплодной или, на худой конец, припадочной!

Первым делом я подошел к ее столу и с идиотской заискивающей улыбкой начал расписывать ее красоту, в подтверждение чего выкладывая из дипломата перед ней маленькие презенты: набор французских духов, косметику, шесть блоков сигарет различных иномарок, упаковку аудиокассет, целлофаны с колготками и трусами, ворох журналов мод, три блока жвачки, восемь наборов шоколадных конфет, четырнадцать бутылок разнообразных, но одинаково престижных напитков, и инкрустированный перламутром баллончик со слезоточивым газом.

В это время распахнулась дверь приемной, и строевым шагом при полном параде вошел почетный караул встал по ее обеим сторонам по стойке смирно.

Вбежали карлики и, раскатав посреди приемной огромный шикарный персидский ковер, уставили его всевозможными яствами.

Я уселся на ковре и скрестив ноги по-турецки, усадил возле себя обалдевшего Мурзика.

За нашей спиной тут же возникли, два здоровенных обнаженных негра и начали рьяно обмахивать нас опахалами, а одетый в черкеску и папаху, усатый и горбоносый тамада, провозгласил кавказский тост "За цветы нашей жизни!"

Появившиеся танцовщицы начали исполнять танец живота.

Заиграл цыганский хор, а квартет в составе Аллы Пугачевой, Александра Розенбаума, Александра Малинина и Александра Крылова грянул каждый свою песню:

"Ямщик, не гони лошадей!"

"Под зарю вечернюю".

"Ням! Ням! Ням!"

"В далеком Бискайском заливе".

А хор цыган подхватил: "Где золото роют в горах!" - все вместе:

"Червончики!"

Короче, дали мы им шороху!

Не захотели сразу нас впускать, так сам председатель на шум естественно вышел из своего кабинета к нам.

Солдаты взяли на караул, тамада всунул ему в руки большой рог с вином, танцовщицы затрясли телесами, а все остальные, включая меня и обоих негров, грянули величальную:

- К нам приехал, к нам приехал!..

Именно с этого момента секретарша стала страдать бесплодием и с ней случился первый припадок, а председатель Госплана пристрастился к вину.