Антон Орлов - Антираспад

– Ясно. Значит, золотая молодежь. – Хальцеолиец закинул ногу на ногу, так что стул под ним покачнулся, и поглядел на Норберта с горько-ироничной усмешкой. – Дети коррумпированной верхушки! Вы свысока насмехаетесь над террористами, а сами даже не знаете, что такое голод и нужда.

Норберт мог бы сказать, что голод и нужду он досконально изучил на собственном опыте, но вместо этого заметил:

– Феспис, из-за ваших террористов тысячи людей остались без крова. Не говоря уж о погибших.

– Те, кто раньше тут жил, без крова не остались. Денорцы построили для них лагерь и снабжают всем необходимым. Несмотря на свою страсть к насилию, они любят показать себя благотворителями. Таким способом наши ребята заставили их раскошелиться – ведь эти благотворительные акции выкачивают соки из экономики Денора! Очень тонкий расчет…

Хмуро глядя на него, Норберт призадумался: а не повесил ли он камень себе на шею, согласившись взять Фесписа на работу? Ладно, на худой конец можно будет уволить его, высадив на какой-нибудь планете с достаточно либеральным политическим режимом. Сейчас главное – выручить Аманду.

Снаружи стемнело. Передатчик, который Олег сжимал в кулаке, опять запищал.

– Это я. Вы где?

– На Жизель-Двенадцатой.

– Из дома никто больше не выходил. У них черные шторы на окнах, поэтому не видно, есть там свет или нет. Я пошла, до встречи!

– Мы тоже идем. Пока!

Норберт перемахнул через подоконник, огляделся, держа наготове бластер. Никого… Арка черным пятном выделялась на смутно белеющей стене.

– Давайте бегом! – предложил Олег. – Вдруг она не справится…

Номера домов и названия улиц, нанесенные флюоресцирующей краской, светились в темноте, в небе мерцали звезды и пять бледно-розовых лун разного размера – больше никакого освещения не было. Миновав два перекрестка, Норберт и Олег свернули на Жизель-Пятнадцатую.

– Сам напросился, – задыхаясь, бормотал тяжело топавший позади Феспис. – Сам с вами пошел…

Номер девяносто два оказался длинным трехэтажным домом с полукруглыми балконами. Из окна третьего этажа на улицу падала полоска света.

– Там! – показал на окно Норберт и распахнул дверь подъезда.

На лестнице лежал мужчина. Когда Олег осветил его фонариком, на шее блеснула стеклянная бусинка. Значит, Илси воспользовалась пистолетом с парализующими капсулами. Передатчик опять просигналил.

– Илси?

– Я нашла Аманду, мы на третьем этаже.

– Мы на лестнице, поднимаемся!

– По улице идет человек, прямо сюда.

– Ага, мы его встретим…

Дверь, к которой прислонился запыхавшийся Феспис, распахнулась – Феспис рухнул прямо на парня, который с опозданием отшатнулся и сипло спросил:

– Кто там?

– Налоговая инспекция!

(За время работы в «Антираспаде» Норберт твердо усвоил, что на этом свете нет ничего хуже внезапного налета налоговых.)

– Что?! – Террорист дохнул перегаром.

Олег ударил его сбоку по руке, сжимавшей пистолет; почти одновременно Норберт оглушил террориста, заехав кулаком в висок.

– Осмотри помещение, я встречу второго.

Выключив фонарик, он бесшумно спустился к входной двери – за несколько секунд до того, как дверь со скрипом приоткрылась. В подъезд осторожно заглянул человек. Он тоже был вооружен – подозревал неладное, но не догадывался, что нападение произойдет, едва он переступит порог. Норберт перехватил его руку с импульсным пистолетом, сдавил кисть – заряд ушел в потолок, на головы обоим посыпалось бетонное крошево – и вывернул. Пистолет упал на пол, террорист взвыл.

– Не дергайся, руку сломаю, – предупредил Норберт. – Ты заложник.

– Я – заложник? – тоном священнослужителя, столкнувшегося с невообразимым для человеческого ума кощунством, переспросил террорист.

– Ага, ты.

Норберт использовал захват, которому научила его Стелла, и пленник не смел пошевелиться. По лестнице сбежал Олег.

– Там никого больше нет.

На террориста надели наручники, найденные на корабле, в арсенале Зеруата.

– Нор, вы где? – донесся сверху голосок Илси.

– Порядок, мы идем!

Одна из дверей на площадке третьего этажа была распахнута, квартиру неярко освещали лайколимские «вечные лампы» – золотистые конусы полуметровой высоты. Окна в большой комнате занавешены тяжелыми черными портьерами. На полу лежали два тела – парализованная женщина и бездыханный мужчина, из груди которого торчала рукоятка ножа. Увидев их, террорист со скованными за спиной руками замер.

Аманда сидела на диване и, давясь, уплетала бутерброд с колбасой.

– Привет! – окликнул ее Норберт. – Поесть можно и потом, пошли отсюда.

– Ее не кормили, – объяснила Илси. – Дали только два сухаря и стакан воды. Я нарочно отдернула штору – вы заметили, да?

Олег тем временем достал из кармана приборчик и определил:

– Наши деньги в соседней комнате, надо их забрать.

Террорист с непроницаемым лицом разглядывал своих врагов. Это был мужчина лет тридцати, одного роста с Норбертом, длинноволосый, с глубоко запавшими воспаленными глазами.

– Это он разговаривал со мной с балкона, – сказала Илси.

– Хальцеолийская школьница помогает денорским прихвостням! – презрительно усмехнулся террорист.

– Я не хальцеолийка и не школьница! – с неприязнью бросила девочка. – Не кормить человека целые сутки – это подлость!

Пятясь, террорист сделал несколько шагов назад и опустился в угловое кресло. Норберт не спускал с него глаз, опасаясь подвоха.

– Тут не только наши деньги! – донесся из соседней комнаты обрадованный голос Олега. – Их целая куча!

– Все заберем! – затолкав в рот остатки бутерброда, промычала Аманда. – Пополним кассу «Антираспада».

Обычно она не разговаривала с набитым ртом, но пережитые потрясения заставили ее забыть об изысканных манерах.

– Вы хотите совершить грабеж? – оторопело спросил Феспис, топтавшийся у двери.

– Это не грабеж, а компенсация за моральный ущерб, – возразил Норберт.

– Моих карманов не хватает! – вновь позвал компьютерщик.

Стряхнув с одежды крошки, Аманда поспешила ему на помощь.

– Надо еще решить, что делать с террористами. – Норберт оглянулся на Фесписа, ему требовался совет. – Если мы найдем исправный таксофон и вызовем полицию, это чревато неприятностями?

Хальцеолиец ответил неожиданно деловито, без всяких восклицаний:

– Они отнимут у вас деньги, припишут себе арест подпольной группы, а на вас что-нибудь навесят. У нас та еще полиция! Ходят слухи, что олигархи собираются ее разогнать, как только их люди изучат обстановку.

Норберт неопределенно кивнул. Пленный террорист пристально наблюдал за ним, в его глубоко запавших темных глазах отражался свет лайколимского конуса, установленного на металлической консоли напротив. Норберта беспокоило выражение его лица: смесь обреченности и торжества. Но что может сделать человек со скованными за спиной руками? Террорист повозился, устраиваясь в кресле, и снова застыл в скрюченной, неестественно напряженной позе.