Журнал «Если» - «Если», 2007 № 04

Это была рыба, безобразная, покрытая бородавками и какими-то сочащимися гноем язвами, с плоской головой и выпученными глазами, прикрытыми белесой пленкой. Рыба, судя по всему, умирала: в боку у нее зияла дыра размером с кулак, хотя кто мог позариться на такое страшилище!.. Из дыры медленно вытекала бурая кровь.

Кольцов подплыл к Олегу, показал ему на камеру: снимай, мол. Сам опустился на дно, стянул с левой ноги ласту и очень осторожно подвел ее под издыхающее чудовище. Медленно, боясь спугнуть, поднял ласту вместе с ужасной рыбой на уровень груди и повернулся к объективу камеры.

Татьяна наблюдала за его манипуляциями с плохо скрываемым отвращением. Ясно было, что рыба очень опасна, и Кольцов просто рисуется. Зачем подвергать себя бессмысленному риску? Лишний раз покрасоваться перед ней, показать, какой он герой? Хвастаться потом фотографиями в Москве: «Я и смертельно опасное чудовище морских глубин»? А то, что чудовище дохлое, на фотографиях не видно. Что ж, вполне в духе Кольцова…

Рыба внезапно открыла глаза и шевельнула хвостом — очень слабо, но достаточно для того, чтобы Максим тут же сбросил ее с ласты. Страшилище медленно опустилось на грунт, не подавая больше никаких признаков жизни. На ласте Кольцова остались бурые разводы и неприятно поблескивающая слизь. Максим отплыл на безопасное расстояние и вытер ласту о песок.

Олег парил над обрывом, вглядываясь в темноту. Потом сделал неуверенное движение, словно бы хотел опуститься вниз, но обернулся и посмотрел на Кольцова.

«Не хочу туда!» — подумала Татьяна, но поняла, что ее мнение не играет здесь никакой роли. Она даже сказать толком ничего не способна, только помотать головой — и никто, разумеется, не станет ее слушать. Максим, понятно, горел желанием разведать что-нибудь новое. Он подплыл к ним, посмотрел туда, куда указывал Олег, и уверенно кивнул. Сделал легкое движение ластами и ушел на глубину.

Спускаться было жутковато, но по крайней мере не так скучно, как плыть по дурацкому туннелю. То, что они принимали за дно, оказалось всего лишь широкой, как поле, площадкой, венчающей древние коралловые структуры, уходившие в сине-зеленую тьму. В нагромождениях уже мертвых, превратившихся в камень, полипов угадывались руины древнего затонувшего города — массивные контрфорсы, тонкие минареты, зубчатые стены. Глубокие расселины, прорезавшие темную гору, казались мрачными провалами между облепленными водорослями и ракушками колоннами исполинского храма. Какому божеству поклонялись в этом храме до того, как над его крышей сомкнулись морские волны, страшно было даже подумать.

А еще ниже они увидели то, что поначалу представилось им игрой света и теней, хотя того света, что проникал сюда с поверхности, для подобной игры было явно недостаточно. То ли аркады, то ли стрельчатые галереи, вырезанные кем-то в известняке. Темные провалы полукруглых окон, нависающие над бездной фестоны каменных кружев. Целый потаенный мир, надежно укрытый от посторонних глаз под толщей вод.

Только оказавшись на берегу, Татьяна почувствовала навалившуюся усталость. Измотанными выглядели и мужчины. Олега пошатывало, Кольцов, ругаясь сквозь зубы, швырнул подбежавшей Оксане под ноги ласты и принялся стягивать с себя гидрокостюм.

— Ну что там, мальчики? — щебетала Оксана, собирая его вещи. — Видели что-нибудь новенькое? Ну, что вы молчите?

— Там полно пещер, — проговорил Олег, снимая маску. — Не гора, а швейцарский сыр какой-то. Заблудиться элементарно.

— Здорово! А вы еще туда пойдете? Только чур я с вами! Ведь пойдете, да?

— Пойдем, — Олег помог Татьяне освободиться от тяжелого баллона. — Только мы там пробыли на десять минут дольше расчетного времени. Теперь четыре часа отдыхать. Ты, Оксаночка, пока приготовь нам пожевать чего-нибудь…

— Да я ж уже приготовила! Рис с морепродуктами — пальчики оближете! — Оксана, державшая в руках костюм и ласты Максима, вдруг осеклась и уставилась на свое бедро. — Что ж это такое, мамочка моя?

Она взвизгнула и выронила снаряжение. Татьяна смотрела на нее, не понимая, что происходит — на загорелой коже девушки с пугающей быстротой расползалось винно-красное пятно размером с чайное блюдце. Оксана кричала — уже не только от страха, но и от боли: казалось, что еще мгновение, и она начнет кататься по земле, как человек, охваченный пламенем. Олег с Максимом подбежали к ней и крепко схватили за руки.

— Погоди, котенок, не дергайся! — Максим повернулся к Татьяне и скомандовал: — Аптечку, быстро!

Татьяна метнулась к палаткам, несколько секунд соображала, где же аптечка, потом вспомнила, рывком откинула крышку контейнера, выхватила сумку с красным крестом, бросилась обратно к лагуне. Оксана, не переставая истошно кричать, билась в руках мужчин, пятно на ее бедре достигло уже размеров тарелки. Максим выхватил у Самойловой аптечку и, опустившись на корточки, извлек из нее шприц и ампулу с каким-то лекарством.

— Держи ее! — рявкнул Олег. — Мне одному не справиться, она сильная, как лошадь!

Татьяна перехватила руку Оксаны и прижала к себе, стараясь не дотрагиваться до жуткого пятна. Кольцов наполнил лекарством шприц и без всяких церемоний всадил иглу в бедро подруги. Оксана дико взвыла и вырвала руку, угодив Самойловой по челюсти.

— Стоп, стоп, уже все! — Кольцов выдернул иглу и сжал Оксану в стальных объятиях. — Теперь все будет хорошо, я вколол тебе антидот…

Оксана обмякла, глаза ее закатились. «Обморок», — решила про себя Татьяна, опасливо трогая челюсть.

— Что это было? — спросила она дрожащим голосом. Олег пожал плечами.

— Похоже на укус какого-то ядовитого насекомого. Смотри, уже проходит…

Пятно на бедре девушки бледнело, теряя ярко-бордовый оттенок, хотя меньше пока не становилось. Но и расти, к счастью, тоже перестало.

— Боюсь, это я виноват, — сказал Кольцов, осторожно поднимая потерявшую сознание Оксану на руки. — На ласте, видимо, остались следы яда рыбы-камня, хотя, честно говоря, я не понимаю, как это могло произойти. Я же вытер ее, да и потом мы еще сорок минут находились под водой — все должно было смыть начисто…

— Рыба-камень? Та уродина, которую вы фотографировали?

— Ну да, — подтвердил Олег. — Бородавчатка. Самая ядовитая тварь во всем Красном море. Оксана прижала ласту к бедру, вот и получила ожог…

«Не успеет день дважды смениться ночью, один из вас умрет», — вспомнила Татьяна слова выжившего из ума старика. Ее передернуло.

— Но это же не смертельно? — робко спросила она. К огромному ее облегчению, Олег покачал головой.

— Ну что ты, нет, конечно. Вот если наступить на нее босой ногой, тогда все, гроб с музыкой. А так — ожог и ожог. Завтра будет прыгать, как коза.