Курт Воннегут - Между временем и Тимбукту, или Прометей-5

На экране надпись: "Тихая ночь, святая ночь".

Текс:Он исчезает... исчезает... Я потерял его... поте­рял его.

Гезундхайт:Сегодня минуло шесть месяцев с того дня, как Стони Стивенсон отправился в свое великое путешествие. По мере того как он удаляется от Земли, связь с ним становится все слабее. По нашим подсчетам, пришел час, когда Стони должен войти в Хроно-Синхласти­ческую Инфундибулу... Он может быть везде и нигде.

Корабль в столбе пламени летит все быстрее и быстрее. Слышен ужасающий вой. Цвета-кружения... водяные капли, движущиеся в тан­це... Стони, взмахнув руками, искривляется, будто рассыпается на молекулы. На экране появляются шесть подобий Стони: три движут­ся в такт друг другу и три -- не в такт. Музыка: диксиленд. Вновь возникает Стони, на этот раз он танцует со своим двойником.

Стони–I:Кто ты?

Стони–II:А ты?

Стони:Это ошибка... О-о, какая ошибка.

Миссис Стивенсон:Стони, ты меня слы­шишь? Слышишь меня, сынок? Я твоя мама.

Стони–I:Тебе сказали, что будет так?

Стони–II:Мне сказали, что я могу вернуться на Землю в настоящее или будущее, но не в прошлое...

Гезундхайт:Наверное, теперь никто не может сказать, когда мы вновь увидим капрала Стони Стивенсона...

Уильямс:Да, если только...

Камера отъезжает, и мы видим Стони, лежаще­го на берегу острова Сан-Лоренцо.

Стони:Я все еще не умер?

Гезундхайт:Стони пишет там космическую поэму.

Уильямс:Надо же!

Гезундхайт:Он решил взять за основу бессмерт­ные слова человека, впервые ступившего на Луну.

Уильямс:Поистине патриотические слова, Уолтер.

Гезундхайт:"Мой шаг -- это шаг...".

Уильямс:Нет. по-моему, так: "Широкий шаг че­ловека -- огромный скачок человечества".

Голос Стони:Я еще не умер?

Гезундхайт:"Один шаг человека два шага человечества". Вроде бы так.

Уильямс:"Один шаг человека -- два шага чело­вечества"? Оригинальностью это не отличается.

Гезундхайт:Нет, кажется: "Шаг по Луне для человека..."

Уильямс:Там не было никакой Луны, Уолтер. Не было...

Гезундхайт:"Я, человек, делаю этот шаг..."

Уильямс:Вот теперь, похоже, так.

Гезундхайт:"...в надежде, что все человечество запомнит эту минуту...".

Уильямс:"...истории...".

Гезундхайт:Так он сказал про два шага?

Уильямс:Вспомнил! Он сказал так: "Шаг челове­ка и огромный шаг человечества".

Жители Сан-Лоренцо приветствуют Стони.

Боконон:Добро пожаловать на остров Сан-Ло­ренцо. Счастлив ли ты?

Стони (оглядываясь вокруг): Поживем -- уви­дим.

Боконон:Достойный ответ. Мы выловили тебя из моря. Все в порядке?

Стони:Надеюсь.

Боконон:Хорошо. Позволь представиться. Я Боконон, автор "Книг Боконона". А это мои уче­ники.

Стони:Меня зовут Стивенсон. Можно просто Стони.

Боконон:Ты мне интересен. Кажется, мы с тобой из одного карасса. Меня самого выбросило на этот остров сорок семь лет назад. И это -- главный вин-дит моего сам-а-ки-бо. (В руках у Боконона книга.) Вижу, ты не боконист. Пой­дем, я научу тебя.

Музыка, голоса, поющие каллипсо.

Боконон:Эти люди, мои дети, занимаются боко-мару -- лучшим видом любовной игры... любви без неистовства. Будьте счастливы, дети мои, Боконон с вами. Мы, боконисты, верим, что человечество разделено на ячейки, которые выполняют Господню волю, не ведая что тво­рят. Такая ячейка называется карасc. И вот ты оказался здесь, выполняя Господню волю, не ведая цели... Ты и я -- члены одной ячейки, одного карасса. Добро пожаловать в ячейку!

Стони:Благодарю.

Боконон:Когда меня выбросило на берег этого острова, я увидел людей, подавленных бед­ностью и политическими репрессиями. И я дал им религию безобидной лжи. Ты видишь, они счастливы.

Стони:Может ли полезная религия строиться на лжи?

Боконон:Когда правда ужасна, она становится врагом.

Шум летящего вертолета.

Стони (бежит, кричит): Что это?

Боконон (продираясь сквозь кусты): Забыл тебе сказать: моя религия вне закона. Правительство хочет уничтожить меня. Не волнуйся. Здесь это обычное дело.

Туземцы бегут, едва уходя от преследователей.

Солдат:Выходите, эй, где вы там? Выходите! Ку­да они все подевались! Убежали. Где прячутся эти уроды? Вот черт, одни москиты...

Боконон:Не волнуйся, сын мой. Мы в безопас­ности.

Стони, Боконон и туземная девушка прячутся в кустах.

Стони (все еще шепотом): Простите, господин Боконон, а почему ваша религия вне закона?

Боконон:Это моя идея. Мне казалось, что рели­гиозная жизнь моих детей обретет больший смысл. И действительно было так. Вначале.

Стони:А потом?

Боконон (нахмурившись): Президентом на остро­ве был мой друг. Он принял игру. Это ведь была игра. Мы решили, что наказанием за исповедова­ние религии станет... смерть на крюке.

Стони:О господи!..

Боконон:И ни один человек не умер на крюке. Мы усердно распространяли слухи, угрожали. А потом... мы с президентом рассорились.

Стони:Вы любили его?

Боконон:Он был моим лучшим другом. Из нашей жизни на острове он сделал подлинный театр. Он играл жестокого тирана в городе, а я смиренного святого из лесов. Это ведь совсем невинный обман, но он был нужен, чтобы от­влечь людей от их скотского существования. И все шло прекрасно, пока...

Стони:Пока людей и вправду не стали... казнить?..

Боконон (грустно кивает): Да.

Они сидят, погруженные в свои мысли. Звучит грустная музыка.

Урок из всего этого таков: надо быть очень осторожным, играя кого-либо... ибо, однажды проснувшись, можешь перепутать реальность с игрой.

Зыбкое изображение Стони исчезает.

Стони:О-о-о!

Голос туземной девушки:Он исчез!

Голос Боконона:Да... Он оставался с нами сколько мог.

Гезундхайт:"Один шаг человечества и...". Как интересно...

Голос Стони:Подождите! Да подождите же! Подождите!

Уильямс:Дорожка к дому напоминает мне о Марсе...

Гезундхайт:Ну да.

Уильямс:А ведь раньше я не замечал, что до­рожка красного цвета.