Игорь Волознев - Десант на Бракемон

Кое-где в стенах были устроены окна и что-то вроде небольших балконов; к ним, вплетаясь в "паутину", тянулись какие-то трубки и провода. Другие концы трубок и проводов уходили вниз, погружаясь в дышащую биомассу. Денис пытался дотянуться до какой-нибудь из трубок, и однажды это ему удалось. Но эластичная трубка натянулась под его тяжестью и лопнула, разорвавшись. Денис схватился за другую трубку, однако и та натянулась и лопнула. Денис, как акробат, схватился за третью, с неё перекинулся на четвёртую. Все трубки, за которые он хватался, растягивались и рвались, но благодаря им его падение ещё больше замедлилось.

Денис падал и одновременно бился в мешанине нитей, трубок и проводов как пойманная в паутину муха, рвал всё, за что мог схватиться, из порванных трубок выплёскивалась какая-то вонючая жидкость, из размыкавшихся проводов вырывались фейерверки ослепительных вспышек. Этими вспышками наполнилась вся шахта, и биомасса внизу, как будто почуяв неладное, начала вдруг быстро набухать и темнеть. Зрелище было настолько жуткое, что Денис не решался посмотреть вниз. Самое страшное, что он никак не мог удержаться на этих непрочных трубках и проводах — его падение продолжалось. В довершение несчастий на одном из балкончиков появился брак в чёрной мантии. "Всё, я — зомби", — успел подумать беглец. Его пальцы отцепились от трубок, и он уже без всяких мыслей полетел вниз.

Он не почувствовал, как упал, продравшись сквозь трубки и провода, прямо на волнующуюся биомассу и как она сразу сомкнулась над ним, втянув его в свою глубь.

А потом в его затуманенном сознании стали всплывать обрывки каких-то видений и образов. Сначала это походило на мозаику из знакомых и полузабытых лиц, картин детства, юности, армейской службы, миров, на которых он побывал. Обрывки становились всё отчётливее и наконец перед его мысленным взором начали раскрываться наиболее яркие и значимые, чем-то запомнившиеся ему картины прожитой жизни. Денис не понимал, да и не отдавал себе отчёта, почему всё это так живо и последовательно всплывает в его памяти. Это происходило помимо его воли, и, что самое удивительное, у него было чувство, будто он смотрит на всё это глазами постороннего человека, как будто воскрешаемые картины его жизни имели отношение не к нему, а к кому-то другому.

Это чувство причастности и одновременно отстранённости постепенно росло. Какой-то другой Денис Плетнёв хотел узнать о жизни настоящего Дениса Плетнёва, и этот настоящий передавал другому информацию о себе.

Другого Дениса, как ни странно, интересовал не багаж научных познаний настоящего Дениса, а совершенно, казалось бы, пустяковые вещи — впечатления детства, первые любовные переживания, какие-то поступки, мысли, стремления, отношения с товарищами, волнение перед первым боем. Понемногу Денис, настоящий Денис, начал приходить в себя, а тот, другой, кто заставлял его вспоминать, — отдаляться от него, продолжая, однако, присутствовать в его сознании.

Через какое-то время Денису окончательно стало ясно, что он жив и в настоящее время спит, но сон был странным: он сознавал себя и пытался проснуться, но что-то мешало ему это сделать, как будто кто-то не отпускал его, не давал прийти в себя.

"Браки, — вдруг отчётливо подумал он. — Меня гипнотизируют браки своими дьявольскими лучами. Но я им не дамся. Меня они не превратят в покорного зомби… Я умею сопротивляться чужому внушению…"

"Твои возможности сопротивления психогенному воздействию крайне невелики, Денис Плетнёв, — неожиданно прозвучало в его мозгу. — Как и вообще возможности существ твоей расы. Ваше сознание не в состоянии бороться с одурманивающими лучами Посвящённых. Ты проник в их Цитадель и должен был, утратив контроль над своим разумом, оказаться в рабской зависимости от них. Но тебе удалось ускользнуть. Ты попал не к ним, а ко мне. Посвящённые успели направить на тебя свой луч, но я избавил тебя от гипноза. Твоё сознание возвращено тебе, ты властен над своими мыслями. И ты единственный среди окружающих меня существ, с кем мне удалось вступить в прямой контакт.

Всё дело в том, что я очнулся. Падая, ты разорвал энергетические и информационные каналы, которыми Посвящённые опутали мой мозг, и, сам того не подозревая, пробудил меня от многолетней летаргии. Ты вывел меня из сумеречного состояния, в котором я пребывал все эти годы. Случайность привела тебя в отводный туннель. Ты выпал из него, оказался в шахте, в которой они меня держат, и разрушил всю хитроумную систему, создававшуюся ими десятки лет…"

Денис пытался вмешаться в этот поток чужого сознания, заполнивший, казалось, всю его голову, но таинственный контактёр не обращал внимание на эти попытки.

"Браки извлекли тебя из шахты, но поздно — я уже связан с тобой, — звучало в его мозгу. — А теперь слушай внимательно и запоминай. Я должен сказать тебе нечто очень важное, от которого зависит наша жизнь. Твоя жизнь и моя.

У меня нет такого, как у тебя, зрения, моё зрение устроено иначе — это можно назвать чувствованием: я не вижу, а чувствую окружающее пространство, я чувствую все окружающие меня физические предметы, причём одновременно во всех направлениях. После пробуждения мне достаточно было нескольких минут, чтобы исследовать окрестности и оценить ситуацию, в которую я попал. Я по-прежнему нахожусь в своём космическом корабле. Но корабль заключён внутрь Цитадели. Я чувствую, или, если хочешь — вижу сразу всё это огромное здание со всеми его живыми и полуживыми обитателями…"

"Кто ты?" — наконец мысленно выкрикнул Денис, прорвавшись сквозь гул чужого голоса.

"Я — странник, единственный из представителей моей расы, выживший после грандиозной космической катастрофы, которая произошла в миллионах световых лет отсюда, — получил он ответ. — Я путешествую по галактикам в поисках существ, похожих на меня. В одной из звёздных систем мой корабль задела вспышка сверхновой и я вынужден был резко увеличить скорость. Но после полёта на сверхвысокой скорости мне необходимо было погрузиться в сон. Такова моя природа. Как, впрочем, и твоя, Денис. Все живые существа должны время от времени отдыхать. Но мой сон, в отличие от твоего, длится десятки лет.

В то время, когда я спал, на мой звездолёт наткнулись браки и отконвоировали сначала на одну из своих космических баз, а потом сюда, на Бракемон. На звездолёте они ничего не тронули, понимая, что это небезопасно, но поместили его в свою Цитадель, где им удобнее было изучать его и меня. Им удалось искусственно продлить мой сон. Я не проснулся в положенное мне время и продолжал спать, вернее — находиться в состоянии летаргии, при которой я не мог полностью сознавать себя и происходящее. Все эти годы Посвящённые вели обследование моего мозга. Не могу сказать, что они далеко продвинулись в этом направлении, но кое-что им удалось узнать. Они подключились к некоторым его центрам и начали как бы заглядывать в мои сны. Но прошло ещё немало лет, прежде чем они научились воздействовать на меня, спящего, задавать мне вопросы и получать на них ответы, даваемые в виде сновидений. Некоторые из этих сновидений они расшифровали и получили информацию — пока ещё очень неполную — обо мне и устройстве моего звездолёта. Особенно их заинтересовал двигатель, работающий на энергии объекта, называемого у вас чёрной дырой. Такие объекты встречаются в космосе и подчас достигают огромных размеров. Тот, который имеется в моём корабле — очень небольшой и создан когда-то на моей погибшей планете. Двигатель на основе чёрной дыры практически вечен, чрезвычайно мощен и позволяет развивать сверхвысокую скорость. Браки замыслили извлечь чёрную дыру из моего звездолёта и соорудить на её основе смертоносное оружие, направленное против вас, землян, и против других народов галактики, осмелившихся оказать им сопротивление. Ты вовремя пробудил меня. Ещё два десятка лет — и извлечение чёрной дыры из двигателя состоялось бы и я со своим обездвиженным звездолётом навсегда остался бы в Цитадели.