Виктор Иванов - Вернуть глаза

Тем временем, дед Ефим перезарядил двухстволку и начал отступать к коровам. Но не успел. Два выстрела в упор отбросили самых первых из новой волны собак, но следующие ряды взвились в прыжке, сшибли старческое тело на землю, выбили из рук ружье, полоснули клыками где попало и, не задерживаясь, бросились на коров.

Частокол острых рогов отбросил волну атакующих, основательно помяв животы и морды бронепсов. Собаки не были знакомы с коровами и их повадками, поэтому бросились в новую атаку. И снова были отбиты. Наконец, сообразив в чем дело, отскочили подальше и, визжа и лая, начали сбиваться в кучу, готовясь к таранной, все сметающей атаке.

В эту кучу и последовал залп ворвавшихся на ферму мужиков из деревни. Мощные заряды дроби разметали собак. Они быстро опомнились, повернулись в сторону нового врага и... атаковали его, вместо того, чтобы разбегаться. Людей-то они знали и ненавидели больше, чем боялись.

Это было так неожиданно, что многие мужики даже не успели перезарядить ружья. В ход пошли ножи, вилы, топоры. Бой распался на отдельные схватки.

- Не пускай их к выходу! - крикнул Федорчук, отбиваясь стволом ружья от напавшего на него рыже-черного пса.

Тот клацнул зубами по стволу, дернул на себя. Злобный, стального блеска глаз, не отрываясь, смотрел на человека.

Федорчук, не выпуская левой рукой ружья, правой выхватил из-за пояса нож и с не меньшей злобой саданул в один из серых зрачков. Собака завизжала, отскочила назад, закрутилась на месте.

За стенами коровника тоже слышались крики, выстрелы, лай, визг. Там тоже шел бой. Вдруг заревели мощные моторы, загрохотали крупнокалиберные пулеметы, зататакали автоматы. Несколько солдат, вбежавших в коровник, очередями из автоматов завершили схватку.

Утром весть о собачьем прорыве облетела город. Ужаснула людей цифрами потерь и ущерба. Причем слухи о них, как снежный ком, росли и росли от дома к дому. Конечно, ничего, кроме ненависти и возмущения, это не вызвало.

"Уазик" Смирнова мчался к месту происшествия - в деревню. В машине сидела та же компания, что и три месяца назад, когда охотники ехали на свалку, полные самонадеянной уверенности в успехе порученного предприятия. Заместитель председателя охотобщества Павел Николаевич Смирнов, охотники Петр Тихонов и Семен Наливайко, шофер. Правда, "уазик" был другой - тот после полученных от собак повреждений списали.

Оживленный разговор с воспоминаниями как-то незаметно оборвался при выезде из города. Каждый углубился в свои мысли. Похоже, думали о том бое, о своих переживаниях и действиях. Нет, сейчас боя не предвиделось - он уже прошел ночью. И в схватку с бронепсами вступили другие люди. Но сидящие в машине слишком хорошо представляли, каково было тем, кто стал на пути зверей с их беспощадными стальными глазами и клыками.

Мысли Петра Ивановича пошли дальше, к ночи сегодняшней. Он понимал: этот прорыв - не последний. Бронесобаки учтут свои неудачи, придумают что-то другое, пооригинальней. Им надо прорываться, иначе - голодная смерть по милости людей. Инстинкт самосохранения толкает их на подобные действия. Тихонов вздохнул и незаметно для себя подумал вслух:

- Чтоб собаки больше не прорывались, их надо кормить.

- Ты серьезно? - поразился сидевший рядом Наливайко, услышав фразу охотника. - Побить их всех и дело с концом! Пользы от этих шавок никакой.

Тихонов недоумевающе посмотрел на него, потом усмехнулся:

- Много же человечество за свою историю "бесполезных" животных поуничтожало! Теперь орды археологов бродят, кости собирают.

- То случай особый, - отмахнулся Семен. - Если уж так надо - выловить десятка три для научных целей. А свалку бульдозером заровнять, чтобы больше там никакие твари не появлялись.

- О чем спор? - Сидевший впереди Смирнов обернулся.

- Я говорю: собаки голодные, - пояснил Петр Иванович. - Они снова пойдут на прорыв, если их не накормить.

- Ничего, патронов хватит, - отмахнулся Смирнов. - А вот насчет кормить... Чем и как? Не стада же туда пригонять!

- Как чем? - удивился Тихонов. - Тем же, чем они питались и раньше. Надо просто возобновить доставку на свалку мусора, а уж они сами себе выберут съестное. Ограда и охрана пусть остаются, зато у собак исчезнет потребность в прорыве. Они успокоятся, и их можно будет изучать поближе.

Смирнов задумался, потом с уважением посмотрел на Тихонова:

- Я всегда считал, что у тебя, Иваныч, голова варит. Толковая мысль. Надо поговорить с кем следует. Кстати, в этом случае и отстрел будет легче вести, если их чересчур много станет.

- Разумеется! - обрадовался Петр Иванович. - А там, глядишь, и на контакт можно пойти.

- Ну, тут ты уж загнул, - возразил Павел Николаевич. - Бронесобак природа создала в противовес нам, людям. И кто знает, какие монстры могут еще появиться.

Петр Иванович промолчал. Без толку спорить! Они сошлись в главном: собак надо сохранить. А насчет противовеса... Кто сказал, что природа все создает только в помощь или в противовес людям? Мы не пуп вселенной, мы лишь ее частичка.

На ферме в самом разгаре были погребальные работы. Два бульдозера и два экскаватора рыли две ямы. Одну для убитых собак, другую для коров. Тела трех погибших людей - сторожа, одного из деревенских и солдата, отвезли в город, в морг. Раненых - двенадцать человек - отправили в больницу.

Федорчук, председатель сельсовета, был здесь. Узнав приехавших охотников, он хмуро поздоровался, сделал охватывающий жест рукой: видели, что наделали?

Разбитые в щепки, снятые с петель ворота обоих коровников валялись на земле. Их спешно чинили плотники и слесаря. Если в первом коровнике, который защищал дед Ефим, погибло лишь четыре буренки, то во втором больше десятка. Разъяренные собаки спешили не просто насытиться, но и крушили, рвали все, что попадалось под клыки.

Теперь окровавленные, изуродованные туши животных лежали около ямы. Багровые пятна крови расползлись по серо-белому, истоптанному множеством ног, снегу. Еще более гнетущее впечатление на Петра Ивановича произвела солидная куча собачьих тел, сложенная около второй ямы. Их там было не меньше сотни. Перехватив удивленно-осуждающий взгляд охотника, Федорчук пояснил:

- Сюда сволокли почти всех собак, прорвавшихся через пролом и убитых в разных местах.

- Много? - спросил Смирнов.

- Сто тридцать две штуки! - с гордостью сообщил председатель сельсовета. - Хороший урок получили. Теперь больше не сунутся.

- А вы сами-то кого-нибудь подстрелили? - поинтересовался Наливайко.

- А как же! Штук пять - точно!

И Федорчук принялся рассказывать, как все происходило.

Петр Иванович не стал слушать. Поглядел на тела погибших собак, но близко не подошел. Повернулся и не спеша зашагал вдоль собачьих следов к свалке. Спутники, увлеченные рассказом Федорчука, этого не заметили.