Юлия Иванова - Дремучие двери (Том 2)

Виновны ль мы - коль хрустнет ваш скелет В тяжёлых, нежных наших лапах?

/Александр Блок/

Не "товарищи", воспитанные на православной русской и советской культуре, жившие по заповедям и положившие жизни во имя светлого будущего грядущих поколений, не революционеры, готовые "честно сложить голову в борьбе за народное дело", будут угрозой так называемому "цивилизованному миру", а молодые упыри, воспитанные на боевиках, порнухе и беспределе постсоветской действительности. На жажде крови, наслаждений, на насилии и вседозволенности - тупоумные всемогущие примитивы, всесильные, ибо не имеют ни внутренних, ни внешних запретов. Человекобоги, обладающие доступом к самому страшному современному оружию, ибо все сейчас можно купить за деньги, которые, как известно, "не пахнут" - они достанут вас очень скоро. Не искатели Бога "с чёрного хода", а откровенные дети дьявола, в которых после "чисто выметенного" советского заповедника вселилось по "семь бесов": "Тогда, идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом". /Мф. 12:45/ Бесноватый "злой род"... Они уже сейчас насилуют одноклассниц, отстреливают и потрошат "новых русских", накачиваются наркотой, тренируются у афганских и чеченских ветеранов... Для них человеческая жизнь, стоящая на пути всевластного "Хочу!" - гроша ломаного не стоит. "Мир закончит тот, кому имя будет человекобог". И это именно они, человекобоги, растерзают Вавилонскую блудницу, предмет своей похоти - их породившую и погубившую. "Мы не успокоимся, мы как саранча, пройдем по всем вашим богатым землям, пройдём и сожрём. Нам не привыкать к чужому золоту и чужой крови. Мы прикарманим ваши банки, ваши замки, ваш Лазурный берег и Монте-Карло. Нас много и мы сильнее". /Абрам Терц, Одесса/.

ОСКОЛКИ

Они с детства уяснили: всякая власть - враг. У неё когти, клыки и ненасытная утроба, её предназначение - пить твою кровь, твои силы и жизнь. Нет никаких легальных способов бороться с властью, с этим сонмом сытых и гладких в мерсах и тойотах, с их сотовыми телефонами, наглыми разряженными девками и чванливыми детёнышами. Они всегда выиграют - выборы и суды, всегда обманут, отнимут, повалят и свяжут. И снова вопьются в шею всем скопом. Нельзя верить ни одному слову - ни их, ни тех, кто им продался. У осколков нет Родины - Родина разрушена и стала овцефермой. Эсэнговцы - их выращивают для стрижки и на убой в пищу волкам. У осколков нет друзей, добрых соседей - везде волки и овцы. И те далёкие, забугорные, что пели: "Козлятушки, ребятушки, отоприте-ка, отворите-ка..." - сейчас подкрались совсем близко, щёлкая жадными зубами и смеясь над козлячьей доверчивостью. У них одно на уме: сожрать! Их нельзя усовестить, разжалобить, умиротворить и удовлетворить, ибо их сердца окаменели, их жадность и похоть беспредельны. Васька слушает да ест. Тебя. "Муха криком кричит, надрывается, а злодей молчит, ухмыляется". Осколки... Их отцы и деды унижены, оболганы, обобраны, обглоданы. Они завещали им ненависть и свой отрицательный жизненный опыт. Интеллигенция, которая их дурила, теперь услужливо подбирает с барского стола кровавые потроха своих читателей и зрителей. Но мы, осмолки, пока что живы. Наши отцы и деды всю жизнь работали - не повторим их ошибок. Они жили честно - так будем разбойниками! Они чурались разврата, сдерживаемые кто верой в Бога, кто - в светлое будущее. Кто совестью, кто парторганизацией... У них было чувство долга, они отдавали жизнь за Родину, делились последним, не гнались за барахлом, встречали Гагарина, верили в народную власть и справедливость. Жалели американских негров и безработных и опасались акул империализма. Верили газетам, радио и телевидению. Потом объявили, что они всю жизнь не то делали, не то любили, не в то верили, не тех боялись. Что их Родина, "лучше которой нет" - империя зла, которую надо как можно скорее развалить "до основанья" и распродать по кускам. Что мальчиши-Кибальчиши девяностых - краснокоричневые придурки, а Плохиши и буржуины - спасители отечества. Их тучность и непомерная жадность - пример для подражания. Они узнали, что человек человеку - бревно, что первейшая задача бывших комсомольских газет - сводничество и пропаганда содомского греха на фоне упрёков в адрес советской власти, что та разрушала храмы. Эти - в упоении громили храмы внутренние, призывая служить Мамоне. Они помогали строителям финансовых пирамид ограбить доверчивых, а потом ещё и посмеялись над дураками, которым мало было гайдаровской реформы и ваучеров. Мир стал лживым, враждебным и омерзительно-страшным - изо всех щелок лезла какая-то нечисть. Объявленное лучшим другом забугорье тут же присоединилась к кровавому пиршеству, ляская акульими челюстями и гавкая томагавками. На то оно и НАТО, что и на бойне свято... Голодное детство, дома - вечные проклятия в адрес разбойничьей власти и новоявленных господ всех мастей, пьяные драки, невыносимые на голодный желудок зрелища элитных обжираловок на экране, соблазнительной рекламы, призывающей тоже обжираться и трахаться, воруя, грабя и убивая, иногда просто ради кайфа. О серийных извращенцах-маньяках и содомском грехе они прежде слыхом не слыхали, их воображение нашпиговали картинками самых изощрённых грехов, похотей и страстей, лишив одновременно возможностей их удовлетворения. Кроме преступлений. Мир был давно поделён на территории, звериные зоны, осколкам тут ничего не светило. Когда отпрыски новых русских и нерусских учились в лицеях и колледжах, осколки мыли их машины, продавали бензин и сигареты, нюхали и кололись, тусовались в подвалах. Они научились ненавидеть и завидовать, воровать и насиловать, драться насмерть. Их деды боролись "за лучший мир, за святую свободу", отняли у хищников собственность, чтобы "строить и месть в сплошной лихорадке буден", созидали, вкалывали самозабвенно, воздвигали из пепла, защищали кровью, снова воздвигали из пепла и строили... Власть жена Цезаря, была вне подозрений. Ибо была победительницей, а победителей не судят. Дерево давало добрые плоды. Нынешним осколкам объявили, что жена Цезаря была злодейкой и шлюхой, прогнали её, побив камнями, и устроили такой разбой и бардак, что не снилось никакому Цезарю. - Чубайс на оба ваши дома, и советский, и эсэнговский, - был приговор осколков, - Катитесь с вашей работой, правами человека, семьей и детьми. Жена у нас на каждом углу, работа - пусть на вас дядя работает, дети - в целлофановый пакет и на помойку. Щипануть, трахнуть, взорвать, поджечь, убить - дальше, дальше, ибо зло беспредельно. Мы - хорошие ученики. В руках у нас ни портфелей, ни авосек, ни инструментов, ни плуга, ни букета цветов. В руках у нас удавки, пушки с глушителем и без, взрывные устройства да осиновые колья. Мы налегке. Осиновые Колья... Ос-Кол. Осколы мы. А детки наши, кому на помойке удастся выжить - осколочки. Нас много и становится всё больше. Всё Эсэнгэ, эти чудики из бывшего соцлагеря, всякие там иракцы, албанцы, сербы - блокадами удушенные, ракетами битые. Да ещё, глядишь, и желтолицыми разживёмся... И вперёд, на Вавилонскую блудницу! Весь мир насилья мы разрушим. Только так, до основанья. А строить - пусть дядя строит. Кроме мордобития - никаких чудес!.. Вы нас породили, мы вас и убьём. Осколки, осколочки - нас не склеить. И нас ох как много разлетелось по свету! И мы о-остренькие: режем, жалим, колем, колемся. Уколемся и колем. Преодолеваем пространство и простор. Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана,.. буду резать, буду бить... Броня крепка, и танки наши быстры... Танки, кстати, нам тоже скоро пригодятся. Да, азиаты, скифы мы... Ещё мы делаем ракеты. Славный получится фейерверк! Господа, нам ведь теперь терять нечего - даже цепей нет. Разбили вы окошко, господа хорошие, туда-сюда - лазь, не хочу. Свобода, блин, свобода. Только вот осколочки, осиновые колышки... Мы не идейные, и не зомбированные, верим только в свой острый угол, которым можно колоть, убивать и резать - в свою острую звезду. Нас не соблазнить капиталом и недвижимостью - не в традициях Руси - служить Мамоне. Радуйтесь, зубастые, что теперь кровушку можете пить, но ведь чем больше пьёте, тем больше им вашей хочется. Вашей и деток ваших. Таков закон Вампирии. А где ж на всех столько доноров набраться - агнцев-то совсем не останется - одни шакалы. И всем хочется её - роскошную, наглую, развратную, напоённую кровью всех времён и народов... Вот когда вы затоскуете о совках, выведенных ненавистным тираном, и содрогнётесь от порождённых вами мутантов, и поймёте, что не зря снились вам кошмары, и ужаснётесь делам своим, имя которым легион. Горе вам, посеявшим ветер. Разнесёт он по свету упырей-осколочков, ибо "нам нет преград на море и на суше". Вы смерть свою взрастили, господа. И первую, и вторую, окончательную, которая обжалованию не подлежит. Они растерзают вас и потомство ваше уже в жизни земной, как предсказано в Святой Книге, и обличат вашу вину в своей погибели перед Небом.