Журнал «Если» - «Если», 2007 № 03

Честно говоря, мне вообще не очень нравится деление нынешних писателей на «поколения» и «волны».

О каких-то «волнах» можно было говорить до того момента, как начался бум российской фантастики (как раз где-то около 2000 года). До этого времени число новых авторов, «обращенных» в жанр, было невелико, все они (по крайней мере, талантливые) оказывались на виду.

Ныне каждый год появляются десятки дебютантов, и адекватно оценить все тексты не в состоянии ни читатели, ни критики. О многих начинающих судят поверхностно и предвзято, порой даже по принципу: «В этом издательстве штампуют только коммерческую шелуху, значит, и талантов здесь нет».

Хотя, если говорить честно, то ярких фантастов среди «двухтысячников» и в самом деле оказалось меньше, чем можно было ожидать. Я думаю, произошло это, в первую очередь, из-за того, что мы (они) неизбежно попадали под творческое влияние предыдущего поколения. Те, кто начинал в девяностые, варились в собственном соку, без оглядки на авторитеты прошлого, на них никто не давил. А многие из тех, кто пришел в фантастику после 2000 года, невольно писали «под Перумова», «под Головачева» или «под Никитина» — писателей, достигших серьезного коммерческого успеха, задававших «рыночный тон» постсоветской фантастике.

А копия, даже самая хорошая, не может быть лучше оригинала.

Другая причина — издатели, и даже не столько они, а такая штука, как формат продаваемых книг, в окончательном и довольно жестком виде сформировавшийся как раз в последние годы. Если хочешь быть гарантированно издан и продан, ты должен писать не шибко умную фэнтези, боевик или юмористическую фантастику.

Литературные эксперименты среди молодых, еще не «звездных» авторов не приветствуются, а радует глаз издателя штамповка, какую читатель, привыкший к «формату», проглотит в один присест и попросит добавки.

Все оригинальное, не попадающее в формат, рискует остаться только рукописью, прочитанной автором, его приятелями да еще редактором, отвергнувшим «неправильный» текст.

Автор тоже человек, ему хочется признания, славы, читателей и, чего греха таить, денег…

Вот и совершают подвиги мускулистые космические десантники, драконы плюют огнем, эльфы мечут стрелы, а засланные в прошлое спецназовцы героически борются с ханом Батыем, коварными зомби и эпидемией золотухи…

И критики дружно сетуют: загибается жанр, загибается!

Зря, наверное, сетуют.

Говоря о «поколении нового века», в первую очередь, уместно отметить, что здесь мы имеем дело с двумя разными поколениями (условно — «старшее» и «младшее»).

«Старшее» действительно умудрилось затеряться. И причин здесь множество, но в целом все они сводятся к простому «не вовремя». Оказавшись в тени предыдущей волны, они так и остались непонятыми. А упершись в известный консерватизм читателя, если и не сломались, то замкнулись сами на себя. Они просто несколько опередили неизбежные перемены и, как следствие, в них не вписались. Но, исходя из этого, я думаю, что лучшие книги этой «волны» еще впереди — когда, пропустив следующую генерацию, «старшие» авторы раскроются уже на качественно новом уровне.

«Младшее» поколение еще только набирает силу, но в нем немало талантливых и амбициозных авторов. Уже наметились свои течения, и хотя всерьез говорить о каких-то сформировавшихся группах еще рано, тенденции прослеживаются. Но в то же время в их активе практически нет крупной формы, а значит, им нечего предложить более широкому кругу читателей. Не последнюю роль в этом сыграли сетевые конкурсы, особенно их обилие. В конечном итоге «конкурсный период» (в первую очередь, 2005–2006 года) заметно оттянул приход этой «волны», и если в ближайшее время ситуация не изменится, то это поколение может попросту опоздать.

Вот и получается, что в данный момент наша сверхновая фантастика пребывает в некоем подвешенном состоянии, или, говоря словами Брюса Стерлинга, «дрейфует без руля и без ветрил по воле любого коммерческого ветерка». Из подобной ситуации есть только два выхода: либо прорыв, либо постепенное загнивание.

Как оно видится «изнутри» — на первый выход еще есть надежда. Схожая ситуация наблюдалась в англо-американской фантастике начала 1980-х (естественно, с поправками на специфику, издательскую ситуацию и т. д.). И прорыв был настолько сильным, что его отголоски не утихли до сих пор.

Так оно или нет, увидим года через три-четыре, но если я прав, то это будет очень интересное время.

Будем откровенны: мало кто из старших коллег по цеху следит за творчеством молодых писателей. О.Дивов — один из немногих, кто действительно «в теме». К слову: он был в числе основателей того самого конкурса «Рваная Грелка», который на протяжении ряда лет является основным полигоном для испытания сил начинающих фантастов.

Повышенный интерес к феномену МТА не случаен. Именно МТА обрушили последний наш корпоративный миф — о фантастике, как бастионе Русской Духовности в массовой культуре. Миф этот пестовала цеховая критика, и с ее мнением было очень приятно соглашаться. Ибо за забор фантастического гетто — туда, где буйствовал «иронический детектив» и зверствовал «криминальный боевик», — стало жутко даже выглянуть. Образ Русского Читателя трещал по швам. Вместо милого интеллигентного простеца, эдакого физика-лирика с хитрым прищуром (зипун, гармонь, поллитра, два высших, в кармане Кафка, православный крест под рубахой), на писателя вдруг уставился стеклянными глазами затурканный образованец с потребительской авоськой (пуховик, плеер, пиво, курсы офис-менеджеров, Маринина, православный крест навыпуск). Картина выглядела столь пугающей, что многие повернулись к ней спиной, утешая себя мыслью о Читателе Фантастики, который пусть и немногочисленный, зато — особенный.

Но Читатель показал Фантастам дулю!..

Доходчиво? Логично? Достоверно?

Ага, на уровне МТА.

Давайте теперь посмотрим, как все обстоит на самом деле, и да пребудет с нами Сила, ибо вскрытие предстоит то еще.

Под МТА подразумевается крайне плодовитый и столь же вульгарный графоман со смутным представлением о писательском мастерстве. Явление, по сути, вневременное и вневозрастное. Таких всегда вылуплялось как головастиков. И в каждом поколении единичные особи дорастали до уровня Царевен-Лягушек. Им не мешала даже малограмотность. В дневниках Корнея Чуковского упоминается авторша ста пятидесяти (!) популярных романов, всегда ставившая запятую перед «что»: «несмотря ни на, что».