Джон Норман - Вне закона на Горе

Я подумал, что же сейчас привело ее сюда.

Все пленники упали на колени. Кроме меня и Андреаса.

- Почему ты стоишь?

- Ты полагаешь, что только воины оберегают свою честь?

Внезапно страшный удар обрушился на него сзади и Андреас со стоном повалился на песок.

На меня тоже посыпались удары - по спине, по плечам, но я каким-то чудом устоял на ногах. И тогда удар кнута обжег мне ноги. Он, как змея, обвил их и затем последовал резкий рывок. Я тяжело упал.

Уже лежа, я осмотрелся.

Все пленники стояли на коленях на песчаной арене.

Арена была овальной формы с длиной по небольшой оси примерно в сотню ярдов. Ее окружала стена высотой 12 футов. Стена была разделена на сектора, каждый из которых был окрашен в разный цвет - золотой, пурпурный, желтый, голубой, красный и оранжевый. Песок арены, сверкающий разноцветными искрами, усиливал впечатление от этого буйства красок. Со стен свешивались гигантские разноцветные знамена.

Я решил, что все краски Гора, которые не пустили на скучные стены зданий Тарны, собрались здесь, в этом месте развлечений.

Я заметил, что здесь есть люди в сером. Некоторые из них были воинами, которые должны были поддерживать порядок. Но, в основном, это были простые горожане. Некоторые оживленно переговаривались между собой, очевидно заключая пари, но подавляющее большинство молчаливо сидело на каменных скамьях, угрюмые в своих серых одеждах. Их мысли было невозможно прочесть, но Линна сказала мне и Андреасу, что мужчины Тарны должны присутствовать в Доме Развлечений не меньше четырех раз в год, иначе они сами будут вынуждены принять участие в опасной игре.

С трибун доносились крики нетерпения, возбужденные, почти на грани истерики. Они резко контрастировали с бесстрастностью серебряных масок, скрывающих лица. Все глаза были обращены к сектору, перед которым мы стояли на коленях и который светился золотом.

Я посмотрел наверх и увидел женщину, сидящую на золотом троне и одетую в золотую мантию - единственную, которая носила золотую маску и была первой в Тарне - саму татрикс.

Лара поднялась и взмахнула рукой. В золотой перчатке она держала алый шарф.

Все смолкли.

И затем, к моему полному удивлению, люди, которые стояли на коленях рядом со мной - изгои, выброшенные из общества, осужденные - запели странный гимн. Только мы с Андреасом молчали. Он был удивлен не меньше меня.

Хотя мы всего лишь презренные животные,

которые живут для вашего развлечения

и умирают для вашего удовольствия,

но мы славим Маски Тарны.

Слава Маскам Тарны!

Слава татрикс нашего города!

Алый шарф полетел на песок арены, и Лара села в кресло, откинувшись на подушки.

Снова на фоне резких звуков труб раздался голос:

- Пусть начнется представление.

Дикие крики приветствовали эти слова, но я плохо расслышал их, так как меня грубо встряхнули и поставили на ноги.

- Сначала скачки, - сказал тот же голос.

Нас на арене было человек сорок. Охранники разделили людей на четыре команды и скрепили наши колодки цепями. Затем они кнутами погнали нас к огромным гранитным глыбам, каждая из которых весила не менее тонны. В глыбы были вделаны кольца, к которым всех и приковали.

Затем объяснили, что от нас требуется. Скачка должна начаться и закончиться перед сектором, где в своем золотом великолепии сидела сама татрикс Тарны. В каждой группе был погонщик, который сидел на глыбе с кнутом в руке. Мы с трудом подтащили глыбы к сектору татрикс. Серебряное ярмо, раскалившееся на солнце, жгло мне плечи.

Когда мы стояли в ожидании сигнала, я услышал хохот татрикс и у меня потемнело в глазах.

Нашим погонщиком был тот самый человек, что привел меня в комнату татрикс. Он проверил у каждого из нас крепость цепей. При виде меня он сказал:

- Дорна Гордая поставила на ваш камень сто золотых монет. Смотрите, чтобы она не потеряла их.

- А что будет, если она проиграет? - спросил я.

- Она сварит вас живьем в кипящем масле, - ответил он и расхохотался.

Татрикс лениво взмахнула рукой и гонка началась.

Надрываясь, скрежеща зубами от обжигающих ударов кнута, ругая песок арены, который мешал нам, мы продвигались шаг за шагом и, наконец, подошли к финишу. Мы были первыми. Когда нас расковали, то оказалось, что один человек умер и мы весь путь протащили его за собой.

Мы все без сил повалились на песок.

- Бой быков! - закричала одна из серебряных масок и ее крик подхватили десятки и сотни других женщин. Вскоре все трибуны ревели.

- Бой быков! - кричали утонченные и изнеженные женщины Тарны. Пускай начинают.

Нас снова подняли на ноги и, к моему ужасу, к серебряному ярму каждого прикрепили стальные рога 18 дюймов длиной и острые, как ножи.

Ярмо Андреаса тоже украсили этими смертельными пиками и он сказал мне:

- Может быть, кому-то из нас придется умереть, воин. Надеюсь, что нас с тобой не поставят друг против друга.

- Я не стану убивать тебя.

Он странно посмотрел на меня.

- Я тоже, - сказал он, потом, помолчав, добавил, - если мы не будем драться, то нас убьют обоих.

- Пусть будет так, - сказал я.

Мы посмотрели в глаза друг другу. Каждый из нас понимал, что нашел на этом раскаленном песке верного друга.

Моим противником оказался не Андреас, а коренастый могучий человек с коротко подстриженными волосами, Крон из Тарны, член касты Кузнецов. Глаза его были цвета голубой стали, одно ухо оторвано.

- Я уже три раза сражался на этой арене и выжил, - сказал он мне.

Я внимательно посмотрел на него. Это был опасный противник.

Человек с кнутом ходил вокруг нас, все время поглядывая в сторону трона татрикс. Как только поднимется золотая перчатка, сразу должна начаться смертельная схватка.

- Будем мужчинами, - сказал я Крону, - откажемся убивать друг друга ради развлечения этих тварей в серебряных масках.

Желтая, коротко подстриженная голова повернулась ко мне. Тупые глаза не выражали ничего. И только спустя некоторое время в них что-то шевельнулось, как будто мои слова только сейчас дошли до него. Светло-голубые глаза блеснули, затем снова затуманились.

- Нас обоих убьют, - сказал он.

- Да.

- Пришелец, - сказал он, - я хочу еще раз уйти отсюда живым.

- Отлично, - сказал я и приготовился.

Рука татрикс вот-вот должна была опуститься. Я не видел ее, так как не спускал глаз с противника, чтобы рога были наготове.

Раз или два он пытался броситься на меня, но всякий раз останавливался, так как видел, что я готов отразить нападение. Мы осторожно двигались, делая обманные выпады. Рев на трибунах возрастал. Надсмотрщик щелкнул кнутом:

- Нужна кровь! - крикнул он.

Внезапно Корн подцепил ногой песок и швырнул мне его в глаза. Этот серебряно-алый дождь искр ослепил меня.