Андрей Измайлов - Слегач

Выбрал бы птюч с самого начала любой другой столик! Дело не в деньгах (Жилин еще и монетку-червонец сверху присовокупит, на чай... что по нынешнему курсу куда как ого-го!) но... И ведь пустой кабак!

Впрочем, уже не такой и пустой...

Жилин приметил эту парочку боковым зрением и уловил агрессию.

Почему агрессию? Тривиальная парочка -- блонда явно полулегкого поведения и смуглый абрек.

Что может быть тривиальней: южанин снял "дэвищку", привел в ресторан, далее койка в гостинице или у блонды на дому, это как сложится. Не так ли?

Не так.

Блонда не изображала из себя "загадку-недоступ" -- презрение к миру, взгляд и нечто, рюмку шартреза и т.п. "Милашку-вульгар" она тоже не изображала -- громкий щебет, показной восторг, шампансква. И "мы с ним друзья детства" тоже не... В общем, блонда ничего не изображала и была напугана искренне. Что немудрено. Южанин никак не соответствовал типажу золотозубого толстосума в кепке "аэродром". Вместо хрестоматийной кепки -зеленая повязка. Атлетически плотен, усмешливо мрачен, иссиня-небрит. Он был опасен. Амплуа "полновластный хозяин". Надо признать, убедительное для окружающих амплуа. Во всяком случае, его пропустили без галстука и не рискнули навязать "Пьера Кардэна"--"Топаз"--"Платини". И то! Галстук не гармонирует с френчем поверх камуфляжного комбинезона, с портупеей, с ботинками высокой шнуровки, с автоматом АКСУ на груди, с "макаром", заткнутым за пояс. Гм-гм, детали национального костюма.

Какойтостанец в "национальном костюме" целеустремленно направился к столику Жилина, увлекая за собой блонду, которая не рада была, что связалась, но вдруг обойдется.

Медом здесь намазано?! Или как?!

Не медом, нет. Но у каждого свои пристрастия. К примеру, Жилин пристрастен к метрдотелям, не любит он их, -- платонически, отвлеченно... и тем не менее не любит. А вот какойтостанец пристрастен к репортерам, не любит он их. И южный темперамент требует не отвлеченной нелюбви, но конкретной. Потому что они, репортеры, виноваты если не во всем, то в первую очередь. Еще и безоружны!

-- Я -- Бабек, -- сообщил "национал" отнюдь не из учтивости, утонченным хамским тоном, то есть без выявленного вызова, но с уничижающим пренебрежением. -- Проголодался что-то. И она тоже. Ты кушать хочешь, эй, тебя как вообще?! Натаща?

Блонда недифференцируемо тряхнула кудряшками, согласная быть и Натащей, и голодной... или сытой... как лучше?

-- Очень приятно. Омар! -- патлатый птюч не очень удачно примаскировал мандраж радушием соплеменника, мол, мы с тобой одной крови, ты и я. -- Откуда, брат?

-- Из Шатун-Кургана, -- сказал Бабек, демонстративно изучая Омара взглядом: "брат-Омар! узнаешь своего брата-Бабека! да? узнаешь? а вот я тебя, брат, что-то совсем не помню и не знаю!" -- Был в Шатун-Кургане, брат?

-- Нет пока, -- просожалел Омар, разводя руками. Мол, как только, так сразу, но все никак...

-- Там сейчас интересно! Интересней, чем в Котовске! -- сказал Бабек. -- Не как здесь у вас. Там знаешь, как стреляют! -- Бабек вскинул автомат и дал короткую очередь от живота... благо не настоящую, а голосом: "тратататата!!!"

Направлять ствол на человека даже в шутку, даже незаряженный -чревато, господин хороший!.. Особенно если человек этот -- спец. Жилин сдержался, мысленно посулив незваному гостю ответную шутку.

-- Репортер, брат? -- мнимо-добродушно спросил Бабек.

-- Не-е-ет, -- протянул "просто Омар". -- Не репортер. По телевизору меня видел? Ди-джей! Ночной клуб, брат. Просто музыку ставим. Приходи, брат! Отдохнешь!

-- Приду, -- сказал Бабек. -- Эту... брать? Или у вас есть?

"И какие!" -- сделал глаза Омар. Блонда чуть слышно выдохнула.

-- А он? -- спросил Бабек, как брат брата. -- Репортер?

Омар угодил в цугцванг. Да? Нет? Затрудняюсь ответить?.. Сдать собеседника? Не сдать собеседника? Что значит "сдать"?..

-- Меня пять лет здесь не было, -- помог Жилин. -- Только сегодня из... Африки. А что -- в Котовске?

-- Настоящие мужчины, лучшие сыны нации, всего двадцать воинов поставили на колени Россию и заставили ее выполнить все условия Какойтостана! -- с издевательским пафосом продекламировал Бабек.

-- Не может быть! -- свалял заинтригованного Ваньку Жилин.

-- Просто... -- с нескрываемым удовольствием просветил Ваньку воин-Бабек. -- Пришли в роддом. Немножко постреляли. Доктора одного из окна сбросили. Женщин на крышу вывели. Сказали, с ними будет как с доктором, если наши условия не будут выполнены... Брат, ты помнишь? По телевизору передавали.

"Просто Омар" нищенски скалился и согласно кивал. Он не репортер, он ди-джей, но он помнит -- по телевизору.

Жилину не единожды встречались типчики, подобные Бабеку. И не только в Африке. Они были переполнены ненавистью. Они готовы были во славу народа и торжества высоких принципов уморить этот свой (и тем более чужой) народ -- если понадобится, до последнего человека.

-- Зато теперь у нас с вашей Россией настоящая дружба! -глумливо сообщил Бабек. И она станет совсем крепкой, когда Какойтостан будет не автономный край, а полностью независимый. Искренняя дружба!

-- Будет? Независимый? -- уточнил Жилин.

-- А! Что, в России один роддом? Только в Котовске?!

-- И тогда -- искренняя дружба?

-- Клянусь Аллахом! В гости к вам приедем. Женщин ваших будем иметь. Да, Натаща?.. Хлеб ваш кушать, и не только хлеб. Брат, ты иди пока на кухню, скажи, чтобы стол нам сделали, да-а!.. Жить будем в ваших домах. Хозяин -- ишак своего гостя! Мы сейчас тоже все так делаем. Но вы, русские, про нас плохо пишите. А будете писать хорошо. Настоящий друг разве напишет плохо про своего друга? А, Ванющка?!

Они обоюдно чуяли: вот серьезный противник. Серьезного противника надобно довести до белого каления, чтоб он первым сорвался -тут-то и ловить на контрприеме. Оба, в общем, преуспели. Обманчивая придурковатость Жилина, обманчивое добродушие Бабека не могли обмануть даже дуру-блонду. Искренняя, значит, дружба! Клянусь, значит, Аллахом!

-- Не входите в искреннюю дружбу ни с кем, кроме себя самих: они непременно сведут вас с ума; они желают того, чтобы погубить вас; их ненависть уже высказалась из уст их; а что скрывают сердца их, то еще больше того... -- речитативно произнес Жилин.

-- Знаешь Коран? -- на миг удивился "национал". -- Может, ты еще и НАШ? Ну-ка! Расстегни. Покажи. Не стесняйся! Если ты НАШ! Она и не такой видела. Да, Натаща?! -- Ствол автомата нацелился Жилину в пах. -Что, Ванющка? "Молния" заедает? Давай-давай! Или, думаешь, он без патронов, да?!

Жилин унял бешеную пульсацию. Оно конечно, ля вибрасьен са моле гош этюн гранд синь! То есть дрожание его левой икры и впрямь великий признак -- верный признак того, что сейча-а-ас ка-ак прыгггнет!.. Когда у тебя серьезный противник, нельзя проявлять свои намерения. Жилин нервно потрогал узел галстука, переключая внимание Бабека. Ну в очевидной растерянности "Ванюща"!