Андрей Синицын - Eurocon 2008. Убить Чужого

Теперь понятно, почему двиары не идут на контакт с земными правительствами: пытаются спасти честь мундира. Или честь своего друга? Интересно, нарушает ли адмирал какие-нибудь пункты своих законов?

– Почему вы просто не улетели? Ударили и улетели бы. Ведь так проще всего. И не было бы никакой истории.

– Запись о посещении Земли обязательно бы сохранилась.

– И вы, адмирал, не могли ее удалить? Ведь вы можете отменить решение внутреннего суда! На которые невозможно подать апелляцию!

Ему показалось, или в выражении лица двиара действительно отразились какие-то чувства? Ему показалось, или в глазах адмирала действительно мелькнула боль? Ему показалось?

– Корабль, которым командовал дипломированный капитан А-Рруак, обладал достаточной мощью, чтобы уничтожить вашу планету, – твердо прощелкал А-Ззал. – Мы очень внимательно следим за тем, чтобы такое оружие находилось в надежных руках. Это закон. Руки дипломированного капитана А-Рруака оказались ненадежными.

– В конечном итоге все свелось к деньгам, – самодовольно сообщил Поттер. – Разумеется, наши предложения были завуалированы, речь шла о страховках, возмещении ущерба и прочей чуши, но горожане прекрасно понимали, что от них требуется, и меняли решения.

Генерал светился так, словно заслуга в этом принадлежала лично ему, а не команде психологов, которые медленно, но упорно подводили выживших к нужному поступку.

– И во сколько нам это обошлось? – поинтересовался президент.

– Двадцать миллионов каждому.

– Не так много.

– Согласен, – кивнул Поттер и продолжил: – Но есть две проблемы: Цвейг и Бор.

– Цвейга можете исключить, – буркнул Гендерсон. – Завтра я его дожму.

– Уверен?

– Абсолютно.

– А Бор?

Гендерсон покачал головой.

– Сложный случай.

– Я тебя не узнаю, – усмехнулся президент. – Вы, человек, способный решить любую проблему, пасуете перед каким-то уродом?

– Мне нужно время.

– А его у нас нет. Суд состоится через два дня.

– У меня есть мысли насчет Бора. – Поттер презрительно посмотрел на Гендерсона. – Я решу эту проблему.

– Каким образом? – осведомился президент.

– Двойник.

– Бред, – скривился Гендерсон.

– Продолжайте, генерал, – улыбнулся президент. – Что вы имеете в виду?

– Двиары не предприняли ничего, чтобы идентифицировать горожан, – отрубил Поттер. – Не сняли отпечатки пальцев, сетчатки глаза или еще чего-нибудь. Ориентируются, судя по всему, только по внешнему виду. Если вместо Бора на скамье присяжных окажется другой человек, выглядящий точно так же, как Бор, но думающий иначе, это решит нашу проблему.

– А сам Бор?

– Оставлять его в живых было бы неразумно.

– Рискованно, – бросил Гендерсон. – Если все вскроется, мы окажемся по горло в дерьме.

– Рискованно, – медленно кивнул президент. – Но и выхода у нас нет.

– Дайте мне время!

– Суд состоится послезавтра в шестнадцать… – Президент задумчиво оглядел сначала генерала, затем помощника. – Если до двенадцати часов этого дня у тебя, Гендерсон, ничего не получится, генерал проведет замену.

– Время идет, а мы в тупике! – Гендерсон яростно посмотрел на членов своей команды. – Бор закрылся наглухо, а этот чертов Поттер помешал мне его вскрыть!

– Генерал желает получить все лавры, – пробормотал один из психологов.

– Плевать на лавры! Он все испортит! – Гендерсон выругался. – Если он ошибся, и двиары все-таки идентифицировали присяжных, мы получим грандиозный скандал.

– Думаете, двиары расскажут обо всем прессе?

– При чем здесь пресса? Плевать на прессу! Мы окажемся в лапах пришельцев. И наше положение будет еще хуже, чем если бы мы шлепнули их капитана.

– А может, двиары оценят наш жест? В конце концов, речь идет о жизни их соплеменника.

– А если не оценят? В любом случае у них окажется мощный козырь… – Гендерсон перебрал лежащие на столе бумаги. – Начнем сначала. Что мы знаем о Боре?

– Практически ничего, – тут же ответил один из помощников. – Кроме того, что его вытащили из развалин военной базы, а значит, он или офицер, или солдат.

– С той самой базы, – уточнил второй помощник.

– Он потерял память. Помнит только некоторые эпизоды катастрофы и все.

– Он выбрал себе имя в честь собаки, которая его почуяла.

– На нем не было личного жетона.

– Его внешность изменена. Он был сильно обезображен, пришлось сделать несколько пластических операций.

– Оригинальные отпечатки пальцев отсутствуют, руки сильно обгорели, ему пересадили кожу.

Гендерсон прищурился, обдумывая пришедшую в голову мысль.

– Его вытащили с той самой базы?

– Да, – подтвердил помощник.

Гендерсон улыбнулся. Члены команды прекрасно знали эту улыбку, она означала, что шефу пришла в голову любопытная мысль.

– Его вытащили с той самой базы, он потерял память, и его невозможно идентифицировать… Скажите, друзья мои, наш Бор посещал библиотеку?

– Да. Он заказал альбом с видами города.

– Единственный из всех, – добавил психолог. – Полагаю, надеется, что фотографии помогут ему вернуть память.

– В библиотеке есть видеокамеры?

– Разумеется.

– Я хочу знать, – медленно произнес Гендерсон, – разглядывает ли Бор все фотографии с равным интересом, или некоторые привлекают его особое внимание?

Операцию по замене Бора генерал Поттер продумал до мелочей. В конце концов, недаром же он некогда входил в комитет начальников штабов. Артист, которого подобрали на роль несговорчивого присяжного, прибыл на базу под видом морского пехотинца, к тому же слегка загримированный так, чтобы его сходство с Бором не бросалось в глаза. Ему рассказали и показали, как Бор двигается, как говорит, как себя ведет. Замкнутость горожанина оказалась Поттеру на руку: двойнику не придется много играть. Убедившись, что артист справляется с ролью, его отпустили спать, а с утра передали в распоряжение опытных гримеров, которым надлежало осуществить главное превращение.

– У тебя остался час, – напомнил Поттер.

– Если ты будешь молчать, я справлюсь, – усмехнулся Гендерсон.

Он впервые назвал генерала на «ты». Тот не стал поправлять помощника президента. Лишь проворчал:

– Любопытно будет взглянуть.

– В конце концов, мы делаем общее дело, – неожиданно серьезно произнес Гендерсон. – Не мешай мне. Сейчас не время для личных амбиций.

– Я не верю в тебя, – отрезал Поттер.

– А я не верю двиарам, – в тон ему отозвался Гендерсон. – И боюсь, что ты все испортишь.