Челси Ярбро - Отель Трансильвания

Мадлен рассмеялась.

- А я-то сочла, что вам хочется казаться выше чем есть! И все удивлялась, глядя на ваши громоздкие туфли.

Напуганная этой вспышкой веселья кобыла вскинула голову и едва не взбрыкнула. Мадлен успокоила ее, ласково похлопав по шее.

Граф тоже рассмеялся, лицо его прояснилось.

- Мадлен, дорогая, я ведь и впрямь невысок.

- Если я действительно вам дорога, все остальное не имеет значения.

Голос ее дрогнул, граф удивленно вскинул глаза. Мадлен быстро спросила:

- Когда? Отвечайте же, Сен-Жермен. Я жду вас и жду, я устала.

Она помолчала и, не дождавшись ответа, повторила глухим голосом:

- Когда? Отвечайте. Я совершенно измучилась. Вы ведь не можете вот так меня бросить?

Сен-Жермен вертел в руках повод с таким видом, словно не понимал, как он к нему попал.

- Мадлен, я... я забочусь о вас. Кровь... это лишь малая часть... вершина горы, уходящей в пучину. Если я вновь отворю ваши жилы... так скоро...- Он смешался, речь его прервалась.

- Тогда отворите мне ваши. Пожалуйста, Сен-Жермен... во имя любви, о которой вы так хорошо говорите и о которой я, к сожалению, так мало знаю...

Он зажмурил глаза, словно от боли, затем очень тихо сказал:

- Нет.

- Почему нет? - Она в нетерпении соскочила на землю.- Я ведь дарю вам себя. Почему бы и вам не ответить мне тем же?

Его ответ был решительно резок.

- Нет!

- Почему? - Она стояла на гребне моста, преграждая ему дорогу.Почему? Отвечайте!

- Ну хорошо,- сдался он.- Попробовав моей крови, Мадлен, вы наверняка сделаетесь такой же, как я. Обратного хода не будет.

Он ощутил сильное головокружение, какое всегда испытывал при виде бегущей воды, и отвернулся от речки.

- Что в этом ужасного? - Мадлен приблизилась к Сен-Жермену и всмотрелась в его лицо.- Вы можете мне сказать, что в этом ужасного?

- Одиночество.

Он хотел отвернуться, она не давала, он принужден был смотреть ей прямо в глаза. Со времен Деметрис прошло два века, и ни одна женщина после нее не повергала его в такое смятение. У него были тайные, можно сказать односторонние, связи, порой напоенные чувствами, подобными тем, что внушала ему Люсьен де Кресси. Однако его избранницы не ведали, кто он и что он, они принимали его визиты за порождение собственных измышлений. Правда несомненно бы их потрясла и наполнила отвращением - как к себе, так и к ночному безгласному визитеру. Но Мадлен сама догадалась, кто он такой, и... не отпрянула, не ужаснулась. Она ищет с ним встреч, она добивается их, она не хочет внимать голосу разума. Он, со своей стороны, страшится ее потерять и в то же время надеется оберечь от собственных посягательств. Сен-Жермен сделал усилие и повернулся к Мадлен спиной.

Поток под мостом грохотал непрерывно, словно нетерпеливый любовник, барабанящий в закрытую дверь. Заводь, в которую он вливался, была местами подернута рябью, но там, где вода оставалась гладкой, в ней отражались две лошади, мост и молодая темноволосая женщина. И... никакого намека на присутствие кого-то еще.

- Одиночество? Только-то? - Она взяла его за руку и мысленно улыбнулась. Он не отпрянул - это хороший знак.

Он все еще не оборачивался.

- Вы не поймете. Бессмертие начинает восприниматься как наказание, а постоянная жажда - и пуще того. И то и другое становится ненавистным.

- И что же? Чем это хуже той жизни, которая уготована мне? Разве без вас я в меньшей опасности, чем рядом с вами? Вспомните круг моих кавалеров, вспомните Сан-Дезэспор. Разве моя невинность - защита от Сен-Себастьяна? Куда вы толкаете меня, Сен-Жермен?

Мягким движением она заставила его повернуться.

- Неужто моя любовь ничего не значит для вас?' Он попытался высвободиться, она не пустила. Он решился на крайность и выдохнул с горьким смешком.

- Вы не первая. И не последняя.

- Я это знаю.- Взгляд ее наполнился болью, но голос был тверд.- Я не дурочка, но вам-то что за печаль?

Он мягко коснулся губами ее рта, поцелуй был почти невинным. Он ее ранил, он чувствовал, как она напряглась.

- Я знаю одно: мое чувство к вам уникально. Во мне только вы. Простите меня, Медлен.

Она обмякла и ткнулась лбом в его подбородок.

- Боже, какое счастье. Молчите. Не говорите более ничего.

Взглянув на тропу, Сен-Жермен с сожалением покачал головой.

- Ваши родичи нас скоро нагонят.

- Но у нас ведь есть еще время?

- Нет,- он прикоснулся к ее щеке.- Я приду к вам, Мадлен. Как только вы захотите. После вашего празднества я к вам приду.

Она судорожно схватила его за руку.

- Обещайте! Он улыбнулся.

- Вы - это я. А себя мне не обмануть.

Она хотела сказать еще что-то, но он закрыл ей губы ладонью. Тогда она принялась целовать его пальцы и не унялась, пока не поцеловала каждый из них.

- Смотрите же, Сен-Жермен!

Девушка побежала к лошадке, но взобраться в седло без посторонней помощи не смогла. Руки, ее поддержавшие, подрагивали, но были крепки. И, к огорчению всадницы, не позволили себе даже крошечной вольности.

- Благодарю вас,- холодно сказала Мадлен.

- Взгляните туда,- виновато откликнулся Сен-Жермен, указывая на двух всадников, появившихся в отдалении.- Граф и графиня. Они уже тут.

Он взлетел на коня, не опираясь на стремя.

- Они заметили нас,- сказала Мадлен и помахала графине рукой.

Хлопнув лошадку по крупу, она заставила ее спуститься с моста, потом обернулась и с легким оттенком надменности заявила:

- Я рада, что мы все-таки объяснились. Неведение, наверное, хуже всех зол. Оно томит и дает пищу сомнениям...

- Вы сомневались? - Он подъехал к ней ближе.- Мадемуазель, что это значит?

Мадлен ответила очень тихо, но Сен-Жермен услышал ее.

- Я не сомневалась в себе. Я... я только боялась что вы... что вы уже не хотите меня, что я вам успела наскучить... Я молода... вы повидали мир, в нем столько разного и... много соблазнов. И если вы из таких мужчин, то... то сердце мое будет разбито.

Он смотрел на нее напряженным, пристальным взглядом, явно не понимая, о чем ему говорят. Потом вдруг понял и рассмеялся.

- Все это вздор, Мадлен. Я давно не ищу приключений подобного рода. Со времен Элагабала1, а этот цезарь жил более тысячи лет назад.

Он развернул жеребца так, чтобы видеть подъезжавшую парочку, и, понизив голос, добавил:

- В опере, которую я написал, есть сюрприз для вас, дорогая, но в чем он, я пока не скажу.

- Мадлен! Граф! - Графиня уже махала им хлыстиком. Сен-Жермен сдвинул в сторону своего бербера и спокойно продолжил:

- Буду рад познакомиться с вашим батюшкой, мадемуазель. Вы говорили, он прибудет сегодня?

Благодарно взглянув на него, Мадлен приняла предложенный тон:

- Да, к вечеру. Я жду его, признаюсь, со страхом. Он не был в Париже, с тех пор как я родилась, и, наверное, будет нуждаться в опеке. Это лишнее беспокойство, но граф д'Аржаньяк и тетушка так добры...