Челси Ярбро - Отель Трансильвания

Маркиз сделал шаг в сторону и раздраженно бросил:

- Вы - человек посторонний. И ничего не можете знать о наших делах!

- Однако, надеюсь, вы меня просветите,- граф улыбнулся, увлекая маркиза к библиотеке.- А пока, умоляю вас, оставьте волнения, если не ради себя, то ради собственной дочери,- добавил он, открывая тяжелую дверь.

Мужчина с задумчивым взглядом и мягкой линией подбородка шагнул навстречу вошедшим.

- А, Сен-Жермен,- произнес он приятным, звонким, как у мальчика, голосом.

- Всем добрый вечер,- граф обернулся к спутнику.- Могу ли я представить вам, дорогой маркиз, несравненного Аурелио Омбразаличе? Аурелио, это маркиз де Монталье, отец девушки, в честь которой устроен прием.

По группе музыкантов прошел шепоток. Женщина с некрасивым, но весьма подвижным лицом вышла вперед и сделала реверанс

- Это мадам Инее Монтойя, она будет петь Персефону. Надеюсь, история Персефоны и повелителя преисподней не кажется вам неподходящей темой для нашей маленькой оперы?

Маркиз, исподлобья смотревший на музыкантов, сделал неопределенный жест.

- Она не хуже любой другой. Впрочем, если не ошибаюсь,- нахмурившись, добавил он,- речь там идет о похищении, не так ли?

Сен-Жермен ослепительно улыбнулся, в глазах его вспыхнули огоньки.

- Я попрошу исполнить для вас главную арию героя-любовника, и, если вы найдете в ней что-либо предосудительное, мы немедленно ее уберем.

Он быстро обернулся и сказал:

- Аурелио, сделайте это. Конечно, я понимаю, что вам не стоит лишний раз напрягаться, но все же. Певец грациозно поклонился.

- Я с удовольствием пропою эту арию, она очень красива.

- Спасибо, мой друг. Я высоко ценю вашу отзывчивость.

Сен-Жермен усадил маркиза на диван у стены и с непроницаемым лицом встал возле него, ожидая, когда музыканты настроят свои инструменты. Ария была прямым обращением графа к Мадлен, но он не думал, что Робер де Монталье сумеет это понять.

- Эта ария, маркиз, состоит из двух частей - очень медленной и несколько убыстренной. Господа, вы готовы?

Краткое вступление в ре-миноре завершилось двумя пиццикато. Аурелио Омбразаличе встал в позу подле камина, дождался момента и запел сильным, высоким голосом:

В царстве теней

множество дней ,

мучаюсь я.

Смех твой звенит,

ранит, томит.

Участь горька моя.

Сердце полно любовью к тебе.

Я изнемог в борьбе.

Музыка приобрела мажорное звучание, темп ее стал нарастать. Сен-Жермен покосился на отца Мадлен и понял, что того все это песнопение нимало не занимает. Он кивнул, и Омбразаличе приступил ко второй, более трудной части своей партии:

Как ни темна вечная ночь,

свет ее гонит прочь!

Свет из очей льется твоих

он лишь для нас двоих!

Как ни силен ветер времен,

нас не разнимет он!

Скрипки подхватили последнюю фразу и соскользнули в минор. Аурелио Омбразаличе умолк и, скептически покосившись на слушателя, сказал:

- Жаль было бы расставаться с этим, маркиз. Ария хороша.

- Она... довольно оригинальна,- помолчав, произнес Робер де Монталье.Правда, я не слишком-то хорошо разбираюсь в законах, по каким строятся подобные веши...

- Я взял за основу древнегреческие мотивы,- пояснил Сен-Жермен и мысленно усмехнулся, припомнив афинские ночи и принимавших в них участие афинянок.- Сюжет также греческий, но я его самонадеянно переиначил. Впрочем, если вы находите все это неподобающим...

Граф замолчал, игнорируя гнев, проступивший на лице Омбразаличе.

- Нет-нет, я не вижу тут ничего, что могло бы смутить Мадлен,поспешил возразить де Монталье.- Уверен, что она будет глубоко польщена,добавил он, поднимаясь.

- Задержитесь на секунду, маркиз, я вам составлю компанию,- произнес Сен-Жермен.

Не дожидаясь ответа, он отдал несколько распоряжений внимательно выслушавшим его музыкантам и поспешил к выходу.

- Теперь, маркиз,- заявил он уже в холле,- я хочу вам сообщить, что знаю о ваших неприятностях с Сен-Себастьяном.- Граф взмахом руки остановил собеседника, попытавшегося что-то сказать.- И, насколько это возможно, хочу, чтобы вы поверили, что можете располагать мной в любое время.

Маркиз де Монталье вновь обрел суровый и чопорный вид.

- Благодарю вас, граф, но не могу представить, чтобы некоторые неурядицы в моей семье требовали чьего-то вмешательства.

- Ну разумеется.

Когда они подошли к входу в большой зал, Сен-Жермен приостановился еще раз.

- И все же, если вам вдруг потребуется помощь, можете смело обращаться ко мне. Я почту за великую честь сделать для вас все, что в моих силах.

Робер де Монталье сухо кивнул, но тут ему в голову пришла интересная мысль, все расставляющая по полкам.

- Так у вас, граф... э-э... тоже имеются нерешенные дела с бароном?

Сен-Жермен усмехнулся.

- Да, маркиз. У меня есть должок, который я давно хочу оплатить.

- Понимаю,- кивнул де Монталье.- Я буду помнить о вашем предложении.

Он еще раз поклонился, повернулся и затерялся в толпе гостей.

Празднество шло своим чередом, и до его окончания они не сказали более друг другу ни слова

- Потрясающий успех, Клодия,- шепнул Сен-Жермен графине, склоняясь к ее руке. Несмотря на поздний час, он выглядел по-прежнему безупречно.

Лицо женщины осветила признательная улыбка.

- В этом и ваша заслуга, граф. "Персефона" всех потрясла, она явилась украшением бала.

- Благодарю, графиня, но, боюсь, вы преувеличиваете достоинства этой вещицы.

Он, очевидно, не был настроен на детальный разбор своей оперы и явно стремился побыстрее свернуть разговор. Но графине как раз этого и не хотелось.

- Я получила истинное удовольствие. Что до Мадлен, то она просто в восторге!

- В самом деле? - едва заметно улыбнулся Сен-Жермен.- Тогда я вполне вознагражден.

Маркиз де Монталье, появившийся возле них, счел нужным добавить:

- Боюсь, девочка теперь еще выше задерет свой и без того слишком уж высоко вскинутый носик. Но музыка, граф, всех безусловно очаровала,

- Я передам ваши слова музыкантам, маркиз. Это их старания оживили мои сочинения.

Он дал знак лакею принести его плащ, напомнив:

- Черный, бархатный, с рептилиями у горла.

- Я помню, ваша милость,- ответил лакей и вскоре вернулся, горя желанием помочь господину одеться.

- Нет, благодарю вас, любезный. Дождь, кажется, прекратился. Я понесу его на руке.- Граф отобрал у лакея плащ, затем обратился к Роберу де Монталье: - Скажите, Сен-Себастьян уже убыл? Я, признаться, так и не видел его.

- Не знаю,- встревожился де Монталье, но Клодия перебила брата:

- О, барон был настолько тактичен,- засмеялась она,- что с первыми звуками увертюры почел за лучшее покинуть наш особняк.

Сен-Жермен засмеялся также.

- Что ж, без его критических замечаний я как-нибудь обойдусь.