Нагару Танигава - Тревога Харухи Судзумии

Вспомните прошлое лето, наш первый поиск сверхъестественного по всему городу, когда мы с Асахиной-сан прогуливались по вишневой аллее на набережной, и она сообщила мне свою истинную сущность и попыталась объяснить концепцию путешествий во времени. Если конечно это можно назвать объяснением. Я понял только, что они как-то связаны с мультиками, картинками и временными плоскостями, но при этом никак не связаны с водой.

Тогда, что бы я не спрашивал, ответ был один:

- Закрытая информация.

Наверняка она тогда переживала так же, как я переживаю сейчас. Конечно, еще не время рассказывать ей все, но…

- Асахина-сан.

Мне хотелось утешить ее. Потому я заговорил.

- Что такое? - Асахина-сан широко открыла свои сияющие глаза и посмотрела на меня.

- Эмм… Хм. Собственно, Асахина-сан… ну… с чего же начать… Ээ… Ты не просто игрушка Харухи. И, эмм… как бы это сказать? Ну, вроде… обычно видят верхушку айсберга… О-ох…

Я запнулся на полуслове, так и не вспомнив ту пословицу. Фраза получилась из сплошных недоговорок. Вот ведь черт… Я хотел ее успокоить, чтобы она не грустила, но очевидно речи - это не мое. Был бы тут Коидзуми, он тут же с умным видом продекламировал бы какой-нибудь замечательный утешительный бред. Но пора мне перестать вечно бегать к Нагато и Коидзуми за помощью. Все-таки, это моя проблема, и решение для нее найти должен я.

Походило на то, что обезьяне дали в руки новейший компьютер, но не объяснили, как им пользоваться. Мне очень хотелось утешить Асахину-сан, но мой разум не находил нужных слов.

- Эмм… Я хотел сказать…

Возможно физическая стимуляция помогла бы мыслительным процессам. Я постучал себя кулаком по лбу. Бесполезно - в голове было пусто, хоть шаром покати.

- … Ээ… Хмм…

Наверное я до завтра бы бекал и мекал.

Но Асахина-сан ответила:

- Кён-кун, ты можешь больше ничего не говорить.

Я тут же вскинул голову, и столкнулся взглядом со смущенной Асахиной-сан. Однако на ее лице была улыбка.

- Тебе больше не нужно что-то говорить. Я понимаю, что ты хочешь сказать.

Асахина-сан улыбнулась еще шире и слегка кивнула.

А? Понимаешь? Понимаешь что? Я вообще ничего не сказал…

- Тебе правда не нужно говорить больше. Этого вполне достаточно.

Внезапно я понял кое-что еще.

Спрашиваете, что я понял? Да ладно, неужели не ясно?

Асахина-сан всё поняла - вот что я понял.

В моем невнятном бормотании она разобрала истинный смысл того, что я пытался до нее донести. Поняла то, что я не стал говорить вслух. Почему не стал? Причины очевидны.

- Э…

Я собирался что-то сказать, но Асахина-сан мягко подняла свою левую руку и приложила указательный палец к моим посиневшим губам.

Это был знак мне остановиться.

Продолжать было бессмысленно. Мои мысли уже достигли Асахины-сан. Мы на секунду умолкли.

Другую руку Асахина-сан приложила к своим собственным губам. Моё сердце затрепетало.

- Хорошо, - только и смог сказать я.

Слово - серебро, а молчание - золото. Разве не так? Ни один питчер не станет обстоятельно рассказывать кетчеру, как он собирается подавать. Существуют такие удобные способы общения как жесты и язык тела. Простые вещи не нужно выражать словами.

К чему это я? Даже не говоря вслух, мы уже поняли, что происходит в душе у другого.

Если общение возможно без использования речи, зачем утруждаться? Не нужно подбирать слова, не нужно конструировать из них предложения, не нужно тратить силы и дыхание.

Мне нужно было просто улыбнуться в ответ.

И этого было достаточно. То, что нельзя объяснить словами, можно почувствовать сердцем.

На следующий день.

Уроки уже закончились. Все, как обычно, собрались в штаб-квартире. Допив чашку приобретенного накануне чая, руководитель Бригады SOS заговорила:

- Скажи-ка, Кён.

В отличие от меня, Харухи не испытывала ни малейшей благодарности, она прикончила всю чашку семидесятиградусного чая меньше, чем за две секунды. Мы с Асахиной-сан прошли через столько неприятностей, разве сложно хотя бы оценить вкус этого чертового чая?

- Что? - ответил я, при этом украдкой наблюдая за улыбающейся Асахиной-сан.

- Ах… Тебе добавки?

Асахина-сан взяла в руки чайник, собираясь наполнить опустевшую чашку Харухи.

Харухи резко подалась вперед, оперлась подбородком о сложенные руки и выдала нечто странное:

- Я иногда разговариваю сама с собой вслух.

Да ну? Что-то новенькое. Я знаю тебя почти год, но впервые слышу о такой привычке.

- Иногда это случается даже когда рядом есть кто-то еще.

Сходи к врачу, проверь голову.

- Вот и сейчас я буду разговаривать сама с собой. Если вам случайно что-то послышится, не обращайте на меня внимания.

К чему ты ведешь? Но прежде чем я успел спросить, Харухи повысила голос и сказала:

- Знаете, рядом с моим домом живет один умный и честный ребенок. Он носит очки как у профессора, в них у него особенно серьезное выражение лица. Его зовут…

Харухи назвала именно то имя, которое я слышал совсем недавно. Моя спина неожиданно взмокла, причем не из-за жары.

Асахина-сан обратилась в статую.

- Бывааает, я помогаю ему с уроками. Прихожу вчера к нему домой, и что же он мне сказал? "У девочки-зайчика есть парень".

Харухи оскалилась в жутковатой ухмылке.

- Когда мы осенью снимали фильм, он шатался неподалеку. Микуру-тян в костюме зайчика произвела на него впечатление. Я между делом спросила, как тот парень выглядел. Вот что он нарисовал.

Харухи достала листок, который наверняка выдрали из школьной тетради. Грубый набросок очень знакомого лица. Странно… подозрительно похоже на изображение, которое я каждое утро вижу в зеркале. Стоп, это же я. Как ни посмотри, там был нарисован мой портрет.

- Хахахахахааа…

Харухи зашлась в приступе смеха.

Оказывается, тот паренек - талантливый, но при этом болтливый художник! Разве он не должен стать ученым? Только не говорите мне, что он решил стать великим художником? Знал бы, как все обернется, заплатил бы ему достаточно, чтобы он на время стал глухонемым и невменяемым.

Секунды три я стоял, моргал, будто ожидал, пока с небес спустятся ангелы и спасут меня.

Асахина-сан дрожала, похоже, она лишилась дара речи. Маловероятно, что в такой момент объявится новый персонаж, я в отчаянии обвел глазами комнату.

- …

От выражения глаз Нагато (температура минус четыре градуса по Цельсию) у меня скрутило все внутренности.

Напротив нее ухмылялся Коидзуми, будто наслаждаясь ситуацией. Минуточку. Они же не знали обо всем с самого начала?

- Ммм?

Харухи сейчас напоминала человека, который съел облатку с красным перцем и приправой из галлюциногенных грибов, в смысле такого, которому стоит больших усилий сдерживать приступы истерического смеха.