Течение Алкиона - Антология британской фантастики

– Иногда… - заметил Чарлз.

– Да, иногда, - согласился Рейвен. - Если их организация по-настоящему серьезная, то, несомненно, должен быть заместитель, готовый в случае необходимости заменить руководителя. Иногда их даже несколько. В этом случае наша задача осложняется.

– Кроме того, ты не должен забывать, что есть еще марсиане, - напомнил Чарлз.

– Нет, не забываю. Но все зависит от того, как они прореагируют на то, что произойдет здесь. Заговор “Марс - Венера” в большой степени держится на взаимном подбадривании. Каждая из сторон постоянно вдохновляет партнера. Стоит положить конец аплодисментам, и представление уже не покажется партнеру таким хорошим. У меня есть надежда, что они заткнутся, если Венера выйдет из игры.

– Я одного пока не понял, - задумчиво заметил Чарлз. - Что мешает Земле отплатить бунтарям той же монетой? Саботаж и другие подобные фокусы - это все же игра, в которой могут принять участие двое партнеров. Рейвен подробно все объяснил.

– Ах вот в чем дело! - Чарлз потер щеку. - Теперь понимаю! Местные ребята могут делать все, что им захочется, со всем, что они считают чужим, в то время как земляне все считают своим.

– Нас это абсолютно не касается, - вмешалась Мэвис. - В противном случае нас бы уже известили. - Ее взгляд, устремленный на Рейвена, стал напряженным и пронизывающим. - Разве тебе поручили вмешиваться в дела землян?

– Нет, моя дорогая, и маловероятно, что это произойдет.

– Тогда почему?…

– Потому что проблема, которая кажется важной и значительной в этом уголке Галактики, выглядит ничтожной по сравнению с тем, что происходит в других местах. Издалека все видится по-иному, понимаешь? А всеобщий закон гласит, что необходимо проявлять личную инициативу в вопросах даже небольшой важности. Именно это я и делаю.

– Абсолютно с тобой согласен, - поддержал Рейвена Чарлз. - Что мы должны делать?

– Ничего необычного. Этот уголок находится под вашей юрисдикцией. Вы знаете о нем гораздо больше, чем кто бы то ни было. Назовите мне имя человека, которого вы считаете наиболее вероятным вдохновителем этого сепаратистского безумия! Представьте мне всю информацию о его способностях и талантах и скажите, где я могу его найти. В чем я сейчас больше всего нуждаюсь, так это в точной и надежной информации. Ну и, если вам это будет приятно, окажите мне любую другую помощь, которую сочтете нужной.

– Я готов тебе помочь во всем, - сказал Чарлз. - А ты, Мэвис?

– На меня не рассчитывай. Я последую примеру Лайны и буду лишь наблюдать. В конце концов, именно для этого мы здесь. Кто-то должен это делать, пока вы, упрямые мужики, слоняетесь без дела.

– Ты абсолютно права, - сказал Рейвен. - Поддерживать бдительность - это очень важно. Благодарю вас, очаровательные нимфы. В этом случае мы, твердолобые упрямцы, будем иметь больше времени для наших опасных авантюр.

Она со злостью на него посмотрела, но ничего не сказала.

– Ситуация на планете довольно любопытная, - начал Чарлз. - Здесь есть ортодоксальный губернатор с Земли, который дипломатически ни во что не вмешивается и делает вид, что не знает о том, что девяносто процентов власти уже находится в руках незаконного националистического движения. Глава этого движения - высокий и симпатичный агитатор и демагог, некто Волленкот.

– А что в нем особенного для такого поста?

– Лицо, фигура и личность, необходимые для этой роли. Он абориген этой планеты, мутант шестого типа, то есть “хамелеон”, с пышной, седой, внушающей уважение шевелюрой и с хорошо поставленным командирским голосом. В любой момент он может принять облик вождя племени, предводителя народа. Говорит словно оракул… но только после того, как выучит наизусть слова. Думать сам он не способен.

– Все это звучит просто и восхитительно, - заметил Рейвен.

– Подожди, не торопись. Я еще не закончил, Волленкот - идеальная кандидатура на роль динамичного лидера патриотического движения. Именно поэтому выбор пал на него.

– Чей выбор?

– Есть один крепкий орешек, некто Торстерн, настоящий шеф, своего рода “серый кардинал” за спиной у Волленкота. Подлинная власть его настолько велика, что даже если Волленкота повесят, организация будет работать, как и раньше.

– Кукловод, не так ли? А у этого типа есть какие-либо особенности?

– И да и нет. Самое интересное, что он не является мутантом. Он не обладает ни одним паранормальным талантом. - Чарлз сделал паузу, подумал немного и затем продолжил: - Но он очень жесткий, амбициозный, прекрасный психолог, обладает мозгом, которого хватило бы на тысячу обезьян.

– Обычный смертный с высоким уровнем интеллекта.

– Вот именно. И это наиболее значимое качество, так как не всегда опасные способности принадлежат людям с соответствующими мозгами. Обладая высшим интеллектом, даже простой смертный может подчинить себе дурака-телепата. Благодаря огромной скорости мышления он может свести на нет способность телепата прочесть его мысли и предпринять соответствующие действия.

– Понятно. Я уже сталкивался с одним или двумя подобными случаями. Это создает иллюзию у мутанта, что можно недооценивать своего оппонента только потому, что он обычный человек. Кроме того, сами по себе особые способности мало что значат. Необходимо уметь их применять. Именно в этом денебы мастера. Они в совершенстве овладели искусством на все сто процентов использовать данные им способности. - Почувствовав беспокойство, Рейвен направился к двери. - Но мы должны исходить из того, что находимся здесь. Наша первоочередная цель - Торстерн.

– Я иду с тобой, - Чарлз с трудом поднялся со своего надувного сиденья и добродушно сказал Мэвие: - Защищай крепость, дорогая. Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, скажи, что я пошел на рыбалку. Но не говори, что я собираюсь ловить!

– Постарайся вернуться. И, желательно, целым и невредимым, - ответила она.

– В этой странной фазе существования жизни во время смерти никто ничего не может гарантировать. - Чарлз деланно рассмеялся. - Но даже в такой ситуации я попытаюсь.

Успокоив таким образом свою подругу, Чарлз вышел вслед за Рейвеном.

Она, как и Лайна, сидела и прислушивалась… постоянно прислушивалась к самой незначительной мысли, к малейшему намеку на опасность. Ее единственным утешением была мысль о том, что ее одиночество разделяют другие молчаливые часовые с большими и сияющими глазами, разбросанные по Вселенной.

Вечером на город всегда накатывалась волна липкого тумана, который к полуночи влажным и темным одеялом окутывал проспекты и улицы города. По мере того как солнце садилось за горизонт, туман становился все плотнее.

В дождевых лесах было по-другому, так как туман клубился в основном в долинах и на равнине.