Течение Алкиона - Антология британской фантастики

– Насколько мне известно, я его лучший враг!

– Ха-ха-ха! - Глауштрауб так захохотал, что затрясся живот. - Вы пошутили, да?

– Ошибаетесь, Сэм. Я как раз тот, кого он пообещал превратить в скелет.

– Что? - Сэм от неожиданности открыл рот, затем подбежал к столу, порылся в бумагах и нервно спросил: - Ваше имя Дэвид Рейвен?

– Именно так.

Эта новость привела Сэма в полное замешательство. Он снял очки, стукнул ими озабоченно по краю стола, вновь надел и начал их лихорадочно искать среди бумаг.

– Они у вас на носу, - подсказал ему Рейвен.

– Ой, действительно… Какой же я болван! - Он сел, вскочил, вновь сел. - Хорошо, хорошо, мистер Рейвен! Свидетель обвинения!

– А кто вам сказал, что я буду свидетельствовать против него?

– Ну, полагаю, что… Видя, что вы вовремя вернулись, чтобы помочь обвинению… я…

– А если исходить из того, что я не появился?… Что бы сделало обвинение в этом случае?

– Все равно дало бы ход делу. Видеозаписи достаточно, чтобы подкрепить обвинение.

– Да, но это в том случае, если я свидетельствую против Кайдера. Ну а если предположить, что он всего лишь шутил и я это знал?

– Мистер Рейвен! Не хотите ли вы сказать, что… - руки Глауштрауба от возбуждения начали дрожать. - Это действительно так, как вы сказали?

– Черт побери! Он прекрасно сознавал, что говорил. Кайдер с превеликим удовольствием наблюдал бы, как я медленно умираю, нежась в шелках и поедая виноград…

– В таком случае… почему?… - Адвокат окончательно запутался.

– Предпочитаю умертвить человека сразу, чем обречь его на медленное гниение в тюрьме в течение многих лет. В конце концов, считаю, что Кайдер не должен страдать только из-за того, что ему не удалось осуществить свои намерения, не так ли? Что вы думаете по этому поводу?

– Кто, я? Абсолютно с вами согласен! Абсолютно! - воскликнул Сэм и недоверчиво добавил: - Вы хотите предстать в качестве свидетеля защиты?

– Нет, лучше какой-нибудь способ полегче.

– Вы можете дать клятву, - предложил адвокат, охваченный любопытной смесью сомнений, подозрений и надежды.

– Годится, Сэм. Где это можно сделать?

Глауштрауб схватил шляпу, водрузил ее на голову, вновь стал искать на столе очки, удостоверился, что они на носу, и потащил за собой посетителя в кабинет двумя этажами ниже.

В кабинете находились четверо довольно толстых людей. С их помощью он составил документ, который Рейвен внимательно прочел и подписал.

– Держи, старина Сэм!

– Это очень благородно с вашей стороны, мистер Рейвен! - Его рука прямо ласкала документ, глаза блестели, а в голове уже складывалась картина суда и тот театральный удар, который он нанесет, когда придет черед защиты. И наступившее затем молчание.

Эта была редкая для него возможность блеснуть. Глауштрауб был просто счастлив.

– Чрезвычайно благородно, должен вам сказать. Мой клиент должным образом оценит ваш жест.

– Именно этого я и хочу, - загадочно ответил Рейвен.

– Можете быть уверены… - Голос Сэма даже прервался от волнения, когда вдруг он осознал, что этот театральный удар может иметь очень хорошую цену. - Простите?

Рейвен объяснил:

– Я хочу, чтобы ваш клиент оценил мой жест. Хочу, чтобы он думал обо мне как о Дедушке Морозе, понятно? Когда банда идиотов начнет бороться друг с другом, нет ничего лучшего, чем благодарность, которая породит разлад в их рядах.

– А-а, да? - Сэм почувствовал, что сегодня утром он ничего не понимает. Он даже подергал себя за уши и ощупал свою голову.

– В этот раз они у вас в руках, - сказал Рейвен и исчез.

Рейвен уже на подходе к дому почувствовал, насколько веет от него миром и покоем. Лайна была дома. Он это знал так же точно, как и она, что он пришел. “Ваша женщина”, как осуждающе сказал Торстерн. Между тем их сообщество, хотя и довольно условное, было глубоко нравственным. В других местах и среди других народов уровень падения нравственности был значительно выше.

Остановившись возле ворот, он осмотрел свежую яму рядом с участком.

Подойдя к главному входу, он при помощи телекинеза открыл замок так же, как Чарлз это сделал в замке. Дверь открылась внутрь. Лайна ожидала его в гостиной, сидя в кресле и скрестив длинные руки на груди. Глаза ее сияли от радости.

– Извини, я немного задержался.

Ни поцелуя, ни нежностей. Это были самые ласковые слова, которые он себе позволил.

– Я задержался, чтобы помочь Кайдеру. Перед отлетом я оставил его в надежном месте, но сейчас вижу, что это было излишне. Ситуация очень изменилась.

– В своей основе жизнь никогда не меняется.

– Второстепенные вещи меняются. Я не имел в виду что-нибудь серьезное.

– Серьезные вещи и есть самые важные.

– Ты права, звездные глаза, но я не могу согласиться с тем, что не следует обращать внимания на второстепенные вещи. Мы не хотим, чтобы они попали в лапы денебов… или чтобы уничтожили сами себя.

– Зло за зло. Это был бы наилучший выход… огорчительный, но не разрушительный. Денебы ничего не узнали бы.

– Они никогда не станут более сообразительными, чем сейчас.

– Возможно, - согласилась она. - Но ты посеял семена запрещенной мудрости. Рано или поздно ты будешь вынужден вырвать их с корнем.

– Это что, женская интуиция? - Улыбка тронула его губы. - Мэвис придерживается того же мнения.

– И она права.

– Когда придет время, семена можно будет очистить, не так ли? Ты ведь хорошо это знаешь.

– Конечно. Когда ты будешь готов, я буду вместе с тобой. Куда отправишься ты, туда и я. Однако твое нынешнее вмешательство было некстати и очень опасным.

– Иногда необходимо рисковать. Война уже окончилась. Теоретически человечество сейчас имеет все возможности, чтобы сконцентрироваться на достижении отдаленных целей.

– А почему “теоретически”?

Его лицо стало серьезным:

– Есть небольшая вероятность, что они упустят эту возможность и втянутся в другой конфликт.

– Понимаю, - сказала Лайна и отошла к окну. - Дэвид, если еще возникнет подобный случай, ты опять вмешаешься?

– Нет. Гарантирую, что нет. Новая война будет направлена против нам подобных или тех, кто считает себя таковыми. Поэтому для меня там места нет. Я буду уничтожен без предупреждения.

Подойдя к ней, он обнял ее за талию и сказал:

– Возможно, они и с тобой так же будут обращаться. Тебя это волнует?

– Вовсе нет! Это ведь еще неизвестно.

– Во всяком случае, надеюсь, что этого не произойдет. - И неожиданно, переменив тему: - А когда ты купишь селезня?

– Селезня?

– Для того озера, которое ты собираешься соорудить, - сказал он, указав на котлован. И не ожидая ответа, спросил: - Что случилось?

– В пятницу вечером я вернулась из города. Когда я открывала дверь, то почувствовала что-то неладное в замке.