Айзек Азимов - Антология мировой фантастики. Том 1. Конец света

— Зачем тебе?

— Не мне, а истории. Если мы уцелеем, люди тебе памятник поставят. А я напишу монографию о способах генерации гениально-безумных идей. Может, кому пригодится.

Бранд задумался, кусая нижнюю губу.

— Логика, просто логика, — проговорил он спустя минуту. — Мы не можем взорвать их корабль, значит, они должны сделать это сами. Я только не знал, как их заставить. А потом вспомнил. Ты когда-нибудь видела, как собака вертится и ловит свой хвост? Гектор часто это делал, когда был щенком…

— Ну и что?

— Мне пришло в голову, что мы должны обернуться назад и попытаться ухватить что-то очень давнее, но еще не потерянное. Поймать себя за хвост, одним словом.

— Почему себя?

— Потому что мирмикантропов создали мы, люди. Создали из себя, правда, сильно изменив, но создали все же на человеческой основе. Какие-то рудименты должны остаться… Нам только кажется, что у мирмикантропов нет слабых сторон. На самом деле — я уверен — слабые стороны у них есть, просто мы их не видим. Их все время не там искали. Быть может, слабость мирмикантропов заключена в том качестве, которое, мы, люди, считаем своей силой?

— Что-то не улавливаю…

Бранд собрал кожу на лбу в морщины.

— Пока это догадка, а не факт, — сказал он нехотя. — Но я знал и знаю одно: нам надо найти что-то общее, то, что роднит мирмикантропов с нами. А найдя — сыграть на этом. Поймать себя за хвост. А если мы поймаем себя, то поймаем и мирмикантропов.

— Путаник ты, а не логик, — фыркнув, сказала Эльза. — И врун. Нипочем не поверю, что ты мыслил именно так. Наверняка стесняешься рассказать правду, вот и корчишь из себя философа. Стах давеча верно сказал: и откуда только берутся философы, когда драться надо?

— От невозможности победить в бою, — ответил Бранд, — но это ты уже слышала…

— Ладно, иди, гений, — улыбнулась Эльза. — Смотри на хвост не наступи. А насчет монографии я пошутила.

— Кто бы сомневался… Кстати, что ты сказала насчет второго пленного? Прости, я не вполне уловил.

— Группа захвата выходит через час после рассвета. Сейчас подбирают амуницию.

Бранд поднял бровь.

— Почему не сегодня ночью?

— Сам подумай. Кто ночью лучше видит — мы со своими приборами или мирмикантропы со своими глазами? Сегодня безлунная ночь да еще облака набежали. А завтра будет хороший день, яркий и жаркий. Джафар считает, что днем у группы захвата больше шансов.

— Ерунда!

— По-моему, он прав.

— Это по-твоему. Подарить мирмикантропам полсуток? Снова ждать? Время работает против нас. Пленный нужен немедленно!

— Объясни это Джафару.

Бранд вскочил. Как ни странно, он больше не ощущал усталости.

— И объясню! Недоумки! Было же сказано: начать как можно скорее! Сразу! Сейчас!

Младший Шнайдер просунул в дверь любопытную физиономию: что за крик? Эльза сделала сыну знак рукой: сгинь!

— Джафар может отказаться вести группу ночью, — спокойно сказала она. — И я его понимаю. Он разумный человек.

— Тогда группу поведу я!

Тело Джафара пришлось бросить в лесу, подожженном сразу в нескольких местах мирмикантропами и людьми; первыми — чтобы выкурить оттуда нахальных реликтов, никак не желающих вымирать, вторыми — чтобы прикрыть отступление и попытаться оторваться от погони. У группы не было выбора: помимо парализованного пленного приходилось тащить двоих раненых. Одним из них был белобрысый дылда Юхан, потерявший в бою правую руку ниже локтя. Хелен расстроится…

И проклянет отца, если из его затеи ничего не выйдет.

Нр лес оказался спасением. Он был чересчур велик, чтобы чужаки могли эффективно контролировать его периметр, — поняв это, они барражировали поверху, готовясь встретить залпами плазменников все, что вылетит из дыма. Часть их преследовала группу по лесу, ловко лавируя между деревьями, проносясь над пылающим подлеском и обезумевшими стадами животных. Бранду казалось, что маленькая — всего шесть человек — группа захвата стянула на себя всех мирмикантропов, сколько их высадилось на континент.

Возможно, так оно и было.

Стряхнуть погоню удалось далеко не сразу — но удалось, потеряв одного убитым и двух ранеными. Из леса вытекала речушка, обрамленная густой растительностью, смыкавшей ветви над водой. По этому зеленому туннелю скользили трое, неся еще троих, и перегретые антигравы тревожно гудели, грозя отказом.

Можно и нужно было выделить отвлекающую группу — увести чужаков подальше от Цитадели. Но из кого ее выделить? Бросить раненых? Бросив обеспамятевшего от потери крови Юхана — как смотреть в глаза Хелен?

Бранд только ругался. Им повезло, хотя по всем канонам не должно было повезти. В везение он давно не верил.

— Успешно? — спросил Ираклий, обнимая Бранда от избытка чувств.

— Потеряли Джафара. На Цитадель, кажется, никого не навели. А пленник — вот он.

— Как вы его взяли? — холодно полюбопытствовал Стах, буравя мирмикантропа злым взглядом.

— Чудом. Зря вышли на охоту ночью, тут я был не прав. Поняли, отсиделись в укрытии. А на рассвете нашли их банду, зашли от солнца и атаковали внаглую. Пока они опомнились, мы положили не то шестерых, не то семерых. Троих — иглами. Двое оказались леди, а третий вроде мужик. Мелани, взгляни.

— Кажется, это все же мужская особь, — с оттенком сомнения произнесла Мелани, произведя беглый осмотр. — Ладно, выбирать нам не приходится. Пусть кто-нибудь позаботится о помещении для него, а я сейчас введу ему первую инъекцию. По-моему, нет смысла растормаживать его железы — проще регулярно вводить чистый тестостерон.

— А как себя чувствует наша гостья?

— Отказывается от пищи, кормим внутривенно. Заодно вводим ей кое-что, подавляющее выработку мужских гормонов. И в лошадиных дозах.

— Результаты есть?

— Ты хочешь всего и сразу. Изменения станут заметны через несколько дней, не раньше.

— Жаль.

— Всем жаль. — Мелани тряхнула копной вороных волос. — Отвали, Бранд, дай мне работать.

День прошел в целом спокойно. После полудня на связь вышел Борис Ружицкий — заметил одиночного мирмикантропа поблизости от своего жилища. Часом позднее он передал значительно повеселевшим голосом, что вокруг все по-прежнему спокойно, разведчик переместился куда-то на запад.

Другие поселения молчали наглухо — стало быть, мирмикантропы до них пока не добрались. Каждая семья, каждая группа, желающая жить автономно, строила себе не дом, а подземную крепость — недостаточную для сколько-нибудь длительной обороны, но оставляющую время успеть сказать последнее «прости». Молчат — значит, живы.

По-видимому, активность мирмикантропов снизилась. Бранду было бы лестно думать, что это он и его группа наделали переполоху, поломав планы противника, но он не высказывался по этому поводу. Куда вероятнее была иная причина: приближение максимума пульсации. Видимо, мирмикантропы, даром что более выносливая раса, подобно людям не любят жгучего белого солнца, предпочитая отсиживаться в каком-нибудь укрытии. А это значит, что еще два, даже три дня можно ни о чем не беспокоиться…