Максим Волосатый - Все прелести Технократии

Они с Рудольфом не поскупились на гала-курьера, отправив одну из картин с наложенным узором в офис «Л.Т.». В приложенном письме выражалась надежда на плодотворное сотрудничество и намек на то, что длительное рассмотрение вопроса не будет способствовать заключению контракта.

Надо отдать должное «Лукас Трансгалактик», они не зря занимали на рынке свое место. С момента отправки образца курьером прошло десять дней, и на связь с Рудольфом вышел представитель «Л.Т.», только что прибывший на Наньдан очередным гала-люксом.

Первым делом Барок отправил его на съемную квартиру, где он оборудовал нечто вроде экспозиции. Тридцать шесть картин, заряженных «Тихим смехом» создавали в комнате непередаваемое ощущение легкости. Вышедший из квартиры агент улыбался счастливой улыбкой младенца, не успевшего узнать ни одной из грязных сторон жизни. И только по одной этой улыбке Барок понял, что первая часть их плана выполнена.

Теперь осталась техника. Всего лишь определить коммерческую составляющую сотрудничества. Но и тут проблем не предвиделось: Барок не был настроен торговаться. Ужин в дорогом ресторане, отдельный кабинет, тишина и лучшее вино, которое можно было найти на окраине империи. Барок считал, что бюджет Технократии может себе это позволить. В конце концов, «индикты» уже почти четыре месяца позволяют Алидаде и другим пяти планетам образования вдвое сократить лицензионные отчисления за пользование орбитальным преобразователем. Так что переживут. Тем более что эти расходы проговаривались в соглашении между Академическим Советом и Рудольфом.

– И как вы нашли картины? Согласитесь, впечатляют.

– Неплохо, очень неплохо, – согласился тот. – Действительно, необычно. По моему мнению, некоторые шансы на продвижение их на рынок присутствуют.

Барок только усмехнулся. Сидящий перед ним человек ни чем не напоминал бизнесмена. Яркие цвета ультрамодной одежды, вызывающие аксессуары, ухоженные ногти, тщательно уложенная пышная прическа. Любой житель Авангардов, отвыкший от привычек метрополий, увидел бы в нем всего лишь изнеженного жителя центральных слоев. Барок увидел то же самое. И видел до тех пор, пока не заглянул в глаза представителю «Лукас Трансгалактик». А после этого решил, что разговаривать надо максимально жестко. Говорить с человеком, имеющим такой взгляд, по-другому просто не было смысла.

– Они уникальны, – Барок согнал улыбку со своего лица.

Ужин был съеден, вино выпито, вечер входил в стадию цифр.

– Нигде в галактике вы не найдете ничего подобного. И я готов отдать «Лукас Трансгалактик» эксклюзивные права на распространение произведений Лю Хо Юнга. При соблюдении моих условий.

– Вы упоминали об этом, – агент расслабленно качнул бокалом, показывая покой и умиротворение. – И я готов обсудить ваши просьбы. Но для начала, я бы очень хотел познакомиться с нашим гением.

Тонкий голос агента и нарочитая мягкость движений говорили о том, что этот человек симпатизирует собеседнику, готов пойти на все его условия и просит всего лишь о небольшом одолжении.

И, наверное, кого-нибудь он бы даже убедил. Но Баррокаин зуф Истадуч-он слишком долго дышал воздухом разных миров, чтобы поверить в поведенческие сигналы. Он не раз и не два видел тщедушных шаманов Первого Круга, мановением руки сносящих скалы и поворачивающих вспять реки. Да он и сам был далеко не тем, кого видел его собеседник. И поэтому никаких поблажек не будет.

– Исключено, – он растянул губы в улыбке, в которой не было и намека на веселье. – Лю Хо Юнг предпочитает мизантропию, все его дела веду только я. Документы, подтверждающие мои полномочия, вы видели. И формулировка «просьбы», – Барок решил с самого начала уйти от псевдоприятельских отношений, – применительно к нашему сотрудничеству, не уместна. Это не просьбы, а параметры соглашения. Они выполняются – сделка есть. Не выполняются – сделки нет, и мы ищем других партнеров.

– Говорите, – агент перестал играть в неопределенную сексуальную ориентацию и косить под расслабленную богему. Его бокал встал на стол рядом с рудольфовским. Теперь напротив Барока сидел делец.

– Картины продаются только пулом по тридцать шесть штук на планету, – начал заколачивать голосом гвозди Барок. – Не получается за один раз – продажи нет. Увозить картины с планеты нельзя – это должно быть включено в условия продажи. Не менее половины картин должно быть продано в присутственные места, которые посещаются большим количеством людей. Музеи, картинные галереи и тому подобное. Это все.

Он замолчал, глядя в глаза агенту. Агент тоже молчал, выдерживая этот взгляд. Молчали они долго, очень долго. Настолько долго, что даже Рудольф, которому Барок строго-настрого запретил высовываться, вылез из своей норы, пытаясь понять, что происходит.

– Хорошо, – неизвестно что агент увидел в глазах Барока, но долгих обсуждений не последовало. – Мы готовы принять эти условия, но со своей стороны выдвинем ряд коммерческих параметров, которые тоже должны будут выдерживаться неукоснительно.

– Выдвигайте, – у Барока не было ни малейшего желания торговаться, поэтому данный вопрос сомнения у него не вызывал. – Я не думаю, что тут будут какие-то сложности. Мне не принципиальна цена отдельной картины, меня интересует ширина охвата галактики.

Он напрягся, увидев недоумение в глазах агента, и добавил, потакая образу жадного дельца.

– Скорость работ Лю Хо Юнга достаточно велика, и мы собираемся зарабатывать на имени и объемах….

Через неделю агент уехал, увозя с собой подписанное соглашение. А еще через месяц Барок с дрожью в руках ощутил первую тонкую струйку эмоций, начавшую сочиться через настроенный канал. Мембрана на пути домой прогнулась на полпальца….

…

– Рудольф, график?

– Держим. Плюс три планеты, минус одна – узор разрушен, картину вывезли с планеты.

– Уроды! – выплюнул Барок.

– «Л.Т.» приносит извинения и готово выплатить компенсацию.

– В какое место нам их компенсация…? Нам охват нужен.

– Ну, не скажи, – Рудольф высунулся из-за своего полога, где в тишине занимался теоретическими выкладками. – Ты уйдешь, а мне эти деньги очень и очень пригодятся.

– Согласен, – выдавил Барок. – Но мне каждая задержка как нож острый.

– Не торопись, – посоветовал Рудольф. – Я тебя очень хорошо понимаю, но в таких процессах спешка ни к чему хорошему не приводит. Лучше мы все как надо подготовим, зато не придется заново начинать. Да и ничего страшного не произошло. Мы четко идем по графику накоплений. Каждый день дает новую информацию. Я ее обрабатываю, накапливаю статистику. И, кстати, у меня в расчетах появилась одна странность.

– Ну? – рыкнул Барок.