Наталья Караванова - Муравей

— У меня нет нескольких лет, — сообщил Дис, — боюсь, у меня нет и нескольких дней.

— Зачем вам это?

— Я разве не рассказал? За последние недели случилось несколько самопроизвольных сворачиваний коммерческих населенных сценариев. В цепочку включилась пока только серия "Летающий дом", но… коль скоро это происходит, это может произойти с кем угодно и где угодно.

Ян приподнял брови и неприятно улыбнулся:

— Ясно. Вы теряете контроль. Вы боитесь паники? Но причем тут Муравейники: это старая добротная схема, давно вычеркнутая из планов производства…

— Кроме вас есть еще один человек, который свободно бродит по сценариям, в любом направлении, как ему захочется. Это мальчик, ему около двенадцати лет, он родился в одном из сценариев. Сейчас, как мне кажется, пребывает в том самом обгоняющем Муравейнике, который довелось посетить вам. Свернулись и не отзываются те сценарии и в той последовательности, которые он посетил.

Ян встал и прошелся по кухне от стены к стене. Потом спросил:

— Вы хотите с ним поговорить?

— Хотя бы поговорить.

— Я так понимаю, вы телепат, так что вряд ли вам будет докучать еще одна постоянно действующая связь. Осталось развязаться с моральной стороной вопроса. Видите ли, человек, которого вы выдерните из реальности другого сценария, вряд ли сможет вернуться обратно, к себе домой. Вы на такое пойдете?

— А что мне делать? Один человек, который даже не пострадает. И сотни там, в самопроизвольно свернутых сценариях… я не в праве выбирать. Но, ладно, — он криво улыбнулся, — пусть это будет на моей совести.

Бедная моя совесть, грустно подумал Дис, чего на тебе только нет! И как ты жива-то еще, а? но жива. То, что периодами начинает болеть, не может быть мертвым.

— Тогда идем, — поднимаясь, сказал Ян, — нечего откладывать.

Напарник долго ждал, когда вернется Дмитрич, даже успел подремать. Потом вышел, посмотрел на снег вокруг — всякие следы давно замело. Он побеспокоился еще пару часов, потом решил, что пока он спал, прошла электричка и Дмитрич уехал, не попрощавшись. Наказав себе утром перезвонить жене Дмитрича, напарник отправился досыпать…

Солнце нещадно печет, солнце в июле жаркое даже в этих, максимально средних широтах. Небольшой пляж тем не менее пуст, только группа подростков вдалеке, на поляне, вяло перекидывает мяч, да в теньке под ивой пристроились трое — Саня, Джим, и новый человек из других мест — Игорь Дмитриевич. Джим на всякий случай устроился подальше от Игоря Дмитриевича, он еще не доверял ему, мало ли что тот может говорить, заболтает, лапши навешает, а потом: "Извольте, молодой человек, отвечать за свои поступки… а поступки ваши…".

Но страх постепенно проходил, меняясь местами с любопытством. Игорь Дмитриевич за все дни пребывания в Березихе ни разу ни на кого не накричал, поселился один, в пустующем домике на окраине, устроился работать сторожем на ферме. Кроме того, Саня сказал Джиму, что те места, откуда Дмитрич родом, сильно отличаются от родины самого Сани. А Дмитрич в ответ рассказал, слегка смущаясь, что важно даже не то, что он из зимы сразу попал в лето, а то, что у них в магазинах можно купить сахар и макароны только по талонам, не говоря уже о водке, а за мясом приходится стоять в очередь по нескольку часов. Покупаешь какое-нибудь жилистое, а то и лежалое уже, а стоит оно, как новенький космический корабль. Джим тогда уточнил, правда ли, что в местах Дмитрича можно купить себе настоящий космический корабль, и тот долго смеялся. А потом, отсмеявшись, сообщил, что в этом случае половина населения улетела бы куда-нибудь искать себе подходящую планету, и горя не знала. А другая половина вздохнула бы с облегчением — демографический кризис преодолен.

Потом долго все молчали. Саня грыз соломинку, Джим что-то рисовал прутиком на влажном песке. Волна периодически подбиралась и слизывала написанное. Джим не огорчался. Наконец Саня сказал:

— Я думаю, возвратиться будет трудно. Но путь есть, я это чувствую. Как-то же нас сюда всех занесло…

— Это вас занесло, — пояснил, обернувшись, Джим, — А я сам сюда забрался. Надеялся спрятаться, эти места ведь никому никогда не были нужны…

— Да? — удивился Саня, — вот это номер! Значит, ты у нас — путешественник по параллельным мирам?

— Какие же они параллельные? — удивился в ответ Джим, возвращаясь к своему занятию, — они же все разные. Некоторые такие жуткие, что сразу сбежать хочется. А в некоторых, наоборот, остаться бы подольше. А все равно больше всего домой хочется.

— Так чего ж ты сюда рванул, а не домой? — удивился за компанию и Дмитрич.

Джим на секунду замер, перестал обводить свои линии, очень уж ему не хотелось отвечать, волна тут же подкралась и злорадно слизнула его работу. Но, в конце концов, он неохотно пояснил:

— Я заблудился.

Потом обернулся, и добавил с печалью:

— Ну, с любым же такое могло случиться! Так мало того, я еще и застрял здесь.

— Со всяким, — вздохнул Дмитрич, — Так что делать-то будем?

Саня оживился:

— Для начала предлагаю обследовать мою пещеру…

— Ну, как, — спросил Ян за ужином, — Узнали, что хотели?

— Нет.

Дис сидел за столом, но есть ему не хотелось. Говорить тоже.

— Отчего же? Я так понимаю, соображения морали и этики не должны бы сильно вас тревожить. Что вам стоило влезть в сознание вашего человека, найти мальчика и задать все заботящие вас вопросы…

Ничего ты не понимаешь, вяло думал Дис, ты думаешь, что я к людям отношусь, как к части отлаженной программы, созданной специально, чтобы меня же развлечь. Молодец, продолжай думать.

— Этот Дмитрич хороший мужик оказался, — назло ответил он, — ну не хотелось мне…

— А что так? Поняли, наконец, что мальчика ловить бессмысленно? Ведь бессмысленно.

— Кажется, да. Но я все равно хочу у него спросить, зачем он это делает.

— Что именно?

— Изолирует от нас наши же сценарии. Он не хочет, чтобы мы туда попадали, почему?

Ян рассмеялся. Его смех опять показался слишком внезапным. И хотя смеется Ян часто, но это ненатуральный смех, не веселый. За окном было пасмурно — вчерашняя гроза привела за руку большой атлантический циклон, и он с удобством устроился над большой равниной, которую где-то когда-то называли Русской.

Ян смеялся долго и искренне, и Дис снова начал для себя решать вопрос — сумасшедший его собеседник, или вполне вменяемый. Чего смешного в том, что он сказал? Все логично, Ян ведь сам говорил, что свернутые сценарии продолжают жить, да только таким, как Дис, путь туда заказан…

— Вы, Дис, меня уморили. Спорим на что угодно, что пацан понятия не имеет, кто именно его ищет?! Нет, он знает, что ищут, и догадывается, почему. И боится того, зачем ищут. Но кто?.. Боже мой, Дис. Да он просто знает способ их освобождать. От вашего контроля, вашей заботы и опеки. Миры выросли. Пора снимать пеленки!