Николай Ютанов - Прилетаево (Зеленая дилогия-1)

Возле дома Саньку взял папа. Он слегка проверил рукой, не завалились ли санькины мозги в зону под позвоночником.

- Мне уже хватит, - хмуро сказала Санька. - Меня уже хлопнули по хвосту.

- Мир не без добрых людей, - сказал папа.

Зеленый огонек блеснул у него за стеклами очков.

Мама повозмущалась. Санька профилактически поревела. В комнате она намазала обожженные ноги линиментом синтимицина, перебинтовала. Санька открыла окно для Теодора и легла спать. И Теодор пришел. Он тоже был зеленоглаз: нормальным котам полагается быть зеленоглазыми.

- Ты ко мне не лезь, Теодор, - как всегда, сказала Санька. - Ты пыльный, я от твоей пыли задохнусь.

- Мао, - сказал Теодор.

- Мне сейчас совсем плохо. - Санька достала из-под кровати банку с рыбой. Теодор оживился. - Говорят, оттого, что в Киришах завод заработал. С бактериологическим оружием... Хорошо бы придумать что-нибудь бактерионелогическое...

Из-под двери в комнату выпадал клочок белого света, заштрихованного зелеными пламенеющими язычками: папа работал. Санька оглянулась на кровать: вмятина от ее тела теплилась зеленым волнующимся огнем.

А Теодор лопал. Он мял все подряд, не брезгуя рыбешками с язвами на боку. Санька вздохнула, выудила из банки свою рыбацкую гордость двухвостую плотвуху - и бросила в кота.

Горели зеленым огнем окна домов. Мощный сверхзвуковой истребитель драл треугольниками крыльев кожуру планеты. В нездоровом ритме качались звезды реакторов. Каждый живущий врал как мог.

В чистом поле между Сайкой и Прилетаево стояла электричка. Женщина в плаще ОЗК сидела на ступенях под распахнутой дверью. Женщина кашляла и курила. Вдоль колес поезда бродил одинокий красный огонек и стучал молотком. Ветер гремел токосъемами и нес табачный дым вперед, на юг, к шоссе, к могильному камню чернокожего деда поэта.