Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала

Сам астрал, это какая-то матрица информационного поля, на которой формируются астральные объекты в виде той же организованной информации. Хотя, какая может быть матрица и поле там, где нет пространства – лучше было не думать. Получалось, наши души, все объекты и сущности астрала являются мыслями, но мыслями, активно воздействующими друг на друга, живущими и развивающимися по своим законам. Поскольку объекты астрала (типа астральных якорей, пирамид или еще чего) нельзя найти топографическим путем из-за отсутствия пространства, то единственный путь к ним лежал через узнавание и мысленное вызывание.

Не имея собственного пространства, астрал, тем не менее, гораздо больше реала, так как он пронизывает весь реальный мир, уходит в свое астральное пространство (или измерение, или отсутствие такового, или… - как уже отмечалось, тут без бутылки разберешься) и подымается (или проваливается) на более высокие (или глубокие) уровни, где постепенно исчезает время.

Единственным известным нам местом соприкосновения астрала и реала оказалась плотная оболочка души, которая способна на контакт с мозгом и всем организмом с одной стороны и самой душой – с другой. Плотная оболочка имеет сильную тягу к живой материи, так как она по своей функции обеспечивает информационное насыщение организма, а так же, по всей вероятности, защищает и питает саму душу. Эта плотная оболочка не пускает душу после смерти в астрал, а пытается угнездиться в любой новой жизни – реинкарнировать. Сама же душа человека стремится освободиться от уз реала и уйти в астрал, то есть освободиться от материи и пространства, которые сковывают ее возможности.

- По крайней мере, мы теперь немного знаем, как себя вести в астрале и чего там бояться или, вернее, не бояться, чтобы не приглашать себе всяких неприятных гостей, – подвел итог моим нравоучениям Федька и, подняв бокал с вином, провозгласил тост. – За безопасную дорогу на небеса!

***

Назавтра, пока Федя трудился на благо Родины и физики, Слава стоял на изнанке моей спальни и, смотря, как я прыгаю в астрал, пытался повторить мои кульбиты. На него самого было грустно смотреть. На меня, наверное, тоже. Я, что называется, запарился и умаялся, пытаясь внушить парню астральные образы или тащить его за собой. Что-то никак не давало мне переправить его через порог. То ли у меня силы не было, то ли убедительности, когда я Славе транслировал картинки астрала, но я уже в который раз оказывался в астрале один и возвращался назад в комнату. Мы стояли, опустив руки, и думали. Наконец я решился:

- Слав, я пойду за помощью. Спрошу Санту. Только боюсь, ему придется долго объяснять, чтобы он согласился. Если я с ним через полчаса не появлюсь, то выходи в реал, а я с ним на утро договорюсь, чтобы вас с Федькой сразу двоих вытащить.

- Давай. Кажется, иначе ничего не получится.

- Тогда пока! – и я сосредоточился прямо на стену Рождественской пирамиды…

Глядя на колышущийся в темноте занавес, я сообразил переодеться потеплее, прежде чем прыгать в него. Потом попробовал еще один трюк: сразу представил себе клуб Дедов Морозов, каким его видел во время своего первого визита, и нырнул в занавес. Трюк сработал и даже слишком… я кубарем прокатился по утоптанному снегу и воткнулся в чью-то мохнатую ногу.

- Хро! Экий ты увалень! – ворчливо хрокнул на меня сверху знакомый голос. Подняв голову, я увидел большой темный глаз под густой опушкой ресниц, которому позавидовала бы любая красавица. – Ну и где тебя правилам приличия учили?

- Извини, Рудольф! – обрадовался я старому знакомому. – В том-то и дело, что нигде.

- Оно и видно, – продолжал ворчать олень, стоя в большой упряжке Санты. – Ты хоть сообразил бы, балда, что неприлично, вот так вот, вваливаться без предупреждения прямо на крыльцо. Здесь же всякого народу может собраться, а ты бы этак, с разгону в них и впилился. Выбери себе место поукромней и вываливайся туда, сколько хочешь, хоть по сто раз на дню. Тоже мне, каскадер хренов выискался!

- Как я рад тебя видеть! – не стал я оправдываться, а просто заявил о своей симпатии оленю.

Он замолчал, немного опешив от таких детских проявлений любви, высказываемых вполне взрослым дяденькой. Потом опять хрокнул и сказал:

- С этого и надо было начинать. Ты, вообще-то ко мне или к Санте? Или еще по каким делам?

- Мне помощь нужна. В принципе, я полный болван в астрале, так что хоть твоя помощь, хоть Санты, хоть Мороза мне пригодится.

- Ну, если болван, говоришь, тогда к Санте. Он всем болванам помогает. И потом, сам понимаешь: умных к умным, а тебя к Морозам... – наигранно презрительно фыркнул Рудольф. – Мы этого бездельника только что привезли. Так что забирай его, покуда он своего рождественского глега не накушался в драбадан, а мы здесь подождем. Вам куда-нибудь ехать надо будет?

- Наверно. Мне с ним тет-а-тет поговорить надо, а здесь народу обычно многовато, – с этими словами заправского завсегдатая, я зашел на крыльцо и постучал в дверь.

- Чего стучишь? – раздалось фырканье сзади. – Все равно никто не откроет. Они там, небось, опять глотки дерут до посинения, кто лучше да умнее. Обалдуи старые! Заходи, короче, сам.

Пришлось нахально зайти в дом. Толкнув дверь, я ввалился в жарко натопленное помещение. За столом шла привычная глазу баталия. Морозов сейчас прибавилось. Штук пять старичков выясняли, какое Рождественское дерево самое правильное.

- А чем пальма вам не дерево? – громко орал, наверно, какой-нибудь филиппинский Дед Мороз, судя по узким глазам, плоскому лицу и чахленькой бороденке. – Если у людей отродясь других деревьев под рукой не было, что им еще украшать? К тому же пальма довольно красивая – не чета вашей елке!

- А ты, вообще, молчи, пока тебя буддисты не прогнали! – пытался заткнуть ему рот мой земляк, «настоящий» Дед Мороз, тряся в возмущении своей грандиозной бородищей. – Тоже мне выискался, законодатель мод! Бороду сначала отрасти. Стыдобища!

Мой спаситель, Санта сидел чуть в стороне и не участвовал в споре, поскольку его рот был занят гораздо более важным делом – припал к внушительной кружке горячего напитка, судя по запаху, и горячительного тоже. Оторвавшись, наконец, от этого занятия, он заметил меня и восторженно заорал:

- Кого я вижу? Женя! Какими судьбами? – затем подошел и протянул сразу обе руки, загребая меня в охапку. – Заходи, гостем будешь! Тебе чего налить?

Я, обрадованный таким душевным приемом, сразу решил брать быка за рога:

- Здравствуйте всем! – приветственно махнул дедам Морозам и пожал руку Санты. – У меня серьезная просьба к тебе. Нам нужно по душам поговорить, и я приглашаю тебя в свой якорь.

- Да что ты такой серьезный? С этакой миной ничего не получится. Чем серьезнее к делу относишься, тем больше вероятность, что его провалишь, – знакомил меня с праздничной философией Санта. – Чем так жить, легче сразу лечь и помереть… даже здесь, в астрале. Давай, сначала к столу! Знаешь, вот сколько уже лет, как помер, а все не могу нарадоваться отсутствию похмелья после попойки. Ты уже оценил это преимущество астрала?