Виктор Кувшинов - Тропою Толтекв

- А чего это вы, молодые люди, тут расшумелись? – потом, увидев открытую дверь, она озабоченно пробормотала. – А суседев-то уж давненько не видела. Уехали, что ли куда?..

Работала ли бабка на бандитов или те просто воспользовались замешательством визитеров, осталось невыясненным, так как, пока Женя рассматривал местного божьего одувана, кто-то заломил ему руки за спину. Да так ловко, что только монтировка с сундучком загремели по полу. Через пару минут напрасного пыхтения и возни, они с Федькой сидели рядком на убогом диванчике, как репки на грядке, а, ставший еще шире и страшнее, бритый налысо Стас сидел в кресле напротив и довольно пускал пузыри своими губищами:

- Ну что же вы так невежливо? Монтировки, баллончики. Я думал, всей душой к вам, а вы? Это сильно усложняет дела, особенно ваши! – и он заржал, разбрызгивая слюни.

- Где Лэя? – крикнул Женька.

- Какая еще Лэя? – тупо уставился на него Стасик. – У нас Леночка есть, так я ей уже штыка вставил. Она очень даже довольная осталась. Не вас же дожидаться! – пока он ржал, Женька, в каком-то невероятном прыжке сумел боднуть противного ублюдка в живот. Но это только добавило тому веселья. Непонятно чей ревнивец лишь на второй раз расслышал, что кричал ему Федя:

- Женька, стой! Это не та Лена. Они же нас, как лохов развели!

То ли Стасов удар по голове подействовал отрезвляюще, то ли еще что, но в Женькиных мозгах, словно что-то щелкнуло, и он вспомнил всю свою жизнь до этого момента. И в ней, действительно, не было драки со Стасиком, а следы этого юного бандюгана терялись в далеком прошлом. Женя даже вспомнил, зачем и как они должны были с Федей заниматься кладоискательством.

- Стойте! Вас здесь вообще не должно быть, – закричал он Стасику и его холуям, когда до него дошла вся абсурдность ситуации. – Зачем вам клад и что вы знаете про какую-то Лену? Что мы вообще здесь делаем?

Ситуация быстро развивалась в самом странном ключе: Стасик, явно был обескуражен Женькиным вопросом и даже попытался ответить:

- Ну, мы… это… там же денег много!

Странно, но он уже совсем не походил на того бандита, каким он только что казался. Вся сцена вдруг предстала каким-то порождением халтурного провинциального театра, где полупьяные и плохо выбритые мужики, используя местный диалект, пытаются изобразить, короля Лира или Гамлета.

- Федя, ты-то что-нибудь понимаешь? – обратился к своей единственной надежде Женя.

- Все, ребята, побаловались, и хватит! – воспользовался ситуацией шустрый друг. – Ну-ка покажите вашу спрятанную Лену.

К немалому удивлению Женьки. Стасик послушно встал и, пройдя к двери в другую комнату, позвал:

- Ленка, выдь на секунду!

Спустя минуту, из комнаты выплыла полноватая и мало одетая тетка. Назвать ее девушкой не поворачивался язык, хотя по возрасту, она еще не тянула на тетку. Никаких других ассоциаций, кроме как с уличным женским бизнесом она у приятелей не вызвала – в общем идеальная пара Стасику.

- Что я говорил? – обрадовано воскликнул Федя. – Этой тетеньки мы не знаем! Ну и нафиг было нас раскручивать?

- Так клад же… – как-то неуверенно пробурчал Стасик.

- Ладно, нужен вам клад – забирайте, но зачем руки-то крутить? – продолжал давить на скромничающих бандитов Федька.

Те как мальчики, послушно бросились развязывать пленников. А Женя уже не участвовал в разговоре. До него стало доходить… и то, что до него доходило, не очень вдохновляло. Даже удручало. Но пока он никак не мог вспомнить, что должно быть дальше. Останавливал внутренний страх: он никак не мог заставить себя думать о Лене или Лэе, из-за которой и возник весь этот сыр-бор. Но и того, что он вспоминал, было достаточно, чтобы крепко задуматься.

Получалось, что он, как будто заново проживал некоторые моменты своей жизни. Но как это получалось, было непонятно. Женя вспомнил, как они с друзьями вышли в астрал, и Слава с Ташей остались там навсегда. Он вспомнил так же, что за чум в кабинете он видел, и кто такой, этот пройдошистый ангел с дурацким именем Буль. Но дальше вспоминать он не решался, хотя прекрасно понимал, что где-то там осталось самое важное.

Он так же сообразил, что находится, скорее всего, в астрале, а значит… Он с удивлением смотрел на всю эту компанию врагов и друзей: если Стасик персонаж примитивный и явно выдуманный его больным воображением, то кто же тогда Федя? Он же все так же спасает и выручает его под свои шутки-прибаутки. Его выдумать было явно не под силу.

- Федь, а ты настоящий? – жалобно спросил друга амнезийный больной.

- Самый разнастоящий! – безапелляционно ответил кудрявый физик и продолжил разборки с ребятушками, чем позволил Жене разбираться с самим собой и дальше.

«Нет, не может он быть настоящим и повторно искать те же клады» - Женя с грустью понял, что ничего не понял. Он помнил, что его воображения никак не должно хватать на «выдумывание» таких, независимо действующих персонажей. Но кто же тогда они? Так ничего и не придумав, он решил попробовать, слушается ли еще его собственная душа и, закрыв глаза, пожелал оказаться в черноте астрала.

«Получилось!» - воскликнул он, увидев привычное темное ничто вокруг себя. Выставив, как обычно, вокруг себя барьер, он продолжил рассуждать: «Если я не попал в какую-нибудь пирамиду с сумасшедшими правилами, то просто выдумал себе крутой якорь, в котором прожил пару дней юности и день взрослой жизни. Причем, сила моего воображения какая-то гигантская!» Это была одна непонятка. Другая заключалась в том, что он не представлял, откуда у него эта амнезия, и что еще он должен был вспомнить?

Женя завис неизвестно где и когда, обретя шаткое равновесие и ложное успокоение. Он осознавал это, но у него просто не было сил сейчас идти дальше. Ему был нужен отдых, и он уснул, отключившись от всех забот, может, на минуту, а может и на сотни лет – ведь его времяисчисление не зависело от окружающего мира, если таковой вообще имелся. Он спал, и ему наконец приснилась она: Лэя. Он вспомнил тепло ее нежных рук и сияние ее изумрудных глаз, сводящих его с ума своими вертикальными зрачками, ее мягкую и пышную гриву волос, ее тонкие белые пальцы…

«Я возвращаюсь домой! Я вспомнил все и выполнил все, что был должен. Лэя, прости за все, я иду!..»

Женя лежал и прислушивался к звукам легкого мерного дыхания. Открыв глаза, он уперся взглядом в деревянный настил знакомого потолка. В это не верилось, но то, что он видел, означало, что все позади. Он вернулся! Ему было страшно повернуть голову – а вдруг там не Лэя? Подняв и разглядев свою руку, понял: да, он был в теле Зара. Все должно быть в порядке – это ее дыхание он слышит рядом.

Женька решительно повернул голову и посмотрел. Его сердце захлестнула волна нежности: Лэя, тихонько посапывая носом, безмятежно досматривала последние утренние сны. Он осторожно придвинулся к самому лицу своей любимой и, как когда-то в первый раз, внимательно разглядывал ее прекрасные черты. Даже сейчас, когда глаза прятались за опушкой густых ресниц, тонкие черты лица, оттененные естественным макияжем сэйларской природы, не могли оставить его сердце равнодушным.