Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

В общем, спустя пару минут, он снова был на ногах и медленно обходил сумеречную лужайку под кронами дубов. Не найдя ничего подозрительного, парень решил протиснуться сквозь кусты и посмотреть, что скрывается за ними. Осторожно пролезая через заросли полусухих веток, он вдруг почувствовал, что нога странно спружинила, не желая двигаться вперед, словно ее потянули на резинке назад. Он наклонился вниз и ощутил, как его руки и лицо облепила какая-то гадость. Он с трудом вырвал ногу из этой вязкой и невидимой в сумерках субстанции и попытался сделать то же с рукой, но понял, что нога снова перестала двигаться. Тогда он уже в панике рванулся, что было сил назад, но эта клейкая мерзость спружинила на ветвях и отбросила его вперед. Алекс с ужасом почувствовал, как еще больше влип в нее.

Юноша замер и попытался рассмотреть, что это было. «Только этого еще не хватало!» - в просвете неба виднелись нити паутины. Он лихорадочно стал вспоминать рассказы о волшебных животных, водящихся в разных волшерах. Были там, конечно, и пауки, но что они собой представляют, и чем, вернее кем, питаются, он припомнить не мог. Алекс подавил очередной панический порыв, вспомнив, как путаются в паутине мухи. Вместо этого парень попытался дотянуться до висящего на поясе ножа, но руки были уже плотно спеленуты липкими нитями, а он представлял собой свеженькую и хорошо упакованную мумию.

Оставалось только ждать, кто будет быстрее, Женя с Сашенькой или хозяин паутины? Алекс затих, вспомнив, что трепыхание жертв обычно привлекает пауков к добыче, и они проверяют, что им попалось на закуску. К его жуткому до тошноты сожалению, это не помогло – хозяин паутины был начеку. Заметив мелькнувшую тень, Алекс поднял глаза кверху и чуть не завыл от страха. Прямо на него, ловко перебирая суставчатыми ногами между ветвей, спускалось нечто темное, мохнатое и многоногое. Когда оно поравнялось с лицом жертвы, та только в немом параличе жадно глотала воздух. Парень увидел во всей красе это чудо природы – почти полутораметровая тварь, надо сказать, с гладким и шелковистым мехом и любопытно вытаращенными восьмью (или сколько их там было) маленькими глазками.

Алекс, мысленно попрощавшись с Сашенькой, закрыл глаза и приготовился к классическому холодному (или обжигающему?) уколу в сердце, ну, или еще куда… Но укола не последовало. Вместо этого, до его слуха донесся странный, тихий, как будто жалостливый посвист. «Издевается, зверюга! Резину тянет», - ожесточенно подумал Алекс и хладнокровно продолжал изображать из себя свежий труп. Никакого укола не чувствовалось. Вместо этого, мохнатая тварь что-то делала с его рукой. «Получше заматывает, гадина! Ну, погоди! Сейчас Женя с изнанки выскочит, сделает из тебя решето», - отчаянно думал Алекс. Однако посвист сменился каким-то довольным урчанием или мурлыканьем, и он почувствовал, что рука его свободна, а под его ладонью он нащупал длинный шелковистый мех…

…Женя, выйдя на изнанку, по кругу осматривал поляну. Она оказалась пустой. Тогда он полетел сквозь расположенные вокруг кусты. Пусто… «Стоп!» - изнаночный следопыт наткнулся на клубок какой-то прозрачно-белесоватой субстанции, напоминающей разрезанный кокон. Он вышел в реал и, подойдя к этой непонятной гадости, разглядел, что она напоминает вату. Женька потрогал ее руками и понял, что оторвать их ему от этой «ватки» не удастся.

«Паутина!» - с ужасом подумал он, вспоминая все страшильные книжки и фильмы, в неисчислимом количестве посвященные загадочным членистоногим. Опять выскочив на изнанку, он принялся нервно отряхивать руки от оставшейся в реале паутины. Тут-то до него и дошло: «Алекс!» Женька юлой стал кружиться по кустам и дубраве, забираясь все выше, и вдруг, на всем ходу остановился, как вкопанный, отвесив свою невесомую челюсть и вытаращив глаза на представшую перед ним умильную картину, от которой могла бы застыть кровь в жилах, будь она сейчас в нем.

На краю огромного дупла полупрозрачного дуба, сидел довольный и такой же полупрозрачный Алекс. И все бы было ничего, но рядом с ним приютился невиданных размеров тарантул, а на коленях копошилось сразу несколько тарантутулят: «Тьфу, тарантульцев – какая гадость!» - Женька не знал, как их называть, а тем более, как относиться к такой идиллии. Он все же решился вылезть в реал и проявился рядом, но на безопасном расстоянии, усевшись на огромный сук.

- Ты, это, того! Поосторожней с ними! – немного сиплым от волнения голосом и слегка заикаясь, посоветовал он Алексу.

Тот только весело засмеялся и воскликнул:

- Посмотри! Они доверчивы, как котята. Это их мамаша, наверное, - неуверенно добавил парень и снова воодушевленно заявил. – Представляешь, как я сначала перепугался! А потом смотрю, это страшилище мою руку освободило и давай об нее тереться да мурлыкать. Тут только до меня и дошло, что оно ласки просит. И представляешь: этот паук сразу стал таким симпатичным! Смотри, как он глазками довольно крутит. А паучата? Это цирк какой-то! Хорошо, я понял, что паучинная мамаша меня сюда зовет, она так жалобно попискивала и отбегала. Потом опять ко мне подбежит, голову подсунет под руку, чтобы я ее погладил, и опять отбежит и свистит мне, мол: «Иди за мной!» Я и пошел. Правда сюда забираться непросто было, но и не особенно трудно, - он внезапно остановился и вскрикнул. - Слушай! Слетай за Сашенькой, она же, наверно вся перепугалась.

- Вот болван! – непонятно кому адресуя ругательство, крикнул Женька и исчез с ветки. Вскоре он проявился там же вместе с Сашей. Она не стала кокетничать и изображать дамских страхов перед насекомыми и, ухватившись за ветви, сразу перешла поближе к Алексу с семейством славных мохнатых чудовищ. Правда, на страшилищ они больше не тянули даже в недоверчивых Женькиных глазах. Он и сам, не удержавшись, примкнул к компании и не заметил, как стал умиленно наглаживать и начесывать маленьких и немаленьких мохнатых друзей.

- А чем же они питаются, если тебя не тронули? Хотя, если бы это был настоящие пауки, то и питаться могли бы только насекомыми, – озадачился Женя, водя ладонью по шелковой шерсти мохнатого тельца и стараясь не угодить рукой в какой-нибудь из восьми глаз.

- Я не знаю точно, но мне кажется, они питаются мелкими птичками. Смотри, какая здесь тишина – наверно все глупые пичуги уже отсюда повыведены, - предположил Алекс.

- Фу, как нехорошо! – возмутилась Саша, смотря на мамашу или папашу (кто их разберет?) семейства.

- Брось эти человеческие капризы! – усмехнулся Женька. – Ты знаешь, сколько средняя кошка за свою жизнь передушит мышек, белочек и птичек? От этого котята не становятся страшней.

- Да, ты прав, нет смысла ругать природу, - согласилась Сашенька. – А почему они должны питаться одними мухами?