Сергей НАУМОВ - Iskatel 1979 3

— Вы понимаете, что увидели? — не без самодоволь­ства сказал заместитель директора. — Нет, явно не пони­жаете! Это же новое оружие, изобретенное Робертом Рей– моном! Представьте только, что будет, если применить все это. Любое государство не только разорится, но и вымрет. И знаете, все в этом оружии учтено. Вот возьмите комаров. Они сконструированы так, что всегда обитают на одном и том же месте, где-то в радиусе ста километров. И мало того, срок их жизни всего десять дней. Человек же от уку­са такого комара умирает через пять минут. Вы, наверное, удивитесь, что я сказал слово «сконструи-

— Скажите, а вы не знаете, были у Реймона враги? — спросил Пьер.

— Да нет, что-то не припомню^ — ответил, чуть помед лив, заместитель директора. — Сами понимаете, враги бывают только у тех. чьи работы могут вызвать зависть. А работы Реймона были засекречены. Правда, некоторую зависть вызвало одно его открытие… Понимаете ли, Реймон каким-то образом научился омолаживать себя.

При этих словах Пьер вздрогнул. Ему вспомнился рас­сказ старого полицейского о помолодевшем после исчезно­вения горничной профессоре.

…— Как он это делал, я не знаю, но факт был налицо. Лет десять назад или где-то около того Реймон помолодел сразу лет на двадцать пять. Не только я, многие просили его открыть секрет, но он отвечал, что это его самое вели­кое открытие и продавать его кому бы то ни было он не собирается.

«Омолаживался… Но как? Бред какой-то, — рассуждал сам с собой Тексье, выходя из мрачного Здания институ­та. — И почему Анри Лаперо ничего не рассказал об этом? Интересно-о… Ведь о такой вещи он обязательно должен был рассказать, если, конечно, за этим не стоит что-то такое, о чем он предпочел бы умолчать. Надо все– таки проверить, когда он попал в город. «Ягуар» — маши­на, которую нельзя не заметить. А из Венеции он мог по­пасть сюда только по южному шоссе…»

Опрос полицейского, который дежурил той ночью на юж­ном шоссе, превзошел все ожидания.

— По-моему, я видел ее рано утром… Да, да, серебрис то-розовый «ягуар» с черной полосой выезжал из города, едва начало рассветать.

— Куда… куда он ехал? — переспросил пораженный ин спектор.

— Из города, — ответил полицейский, удивленно подняв брови. — А в город он въехал что-то около двенадцати но чи, я только-только на смену заступил. «Ягуар» — машина приметная, а тут вдруг туда промчалась, потом обратно…

— А, инспектор, — отложив в сторону газету, произнес Jlanepo, когда инспектор подошел к его столику. — Как идут дела?

— Да так, помаленьку.

— Может быть, хотите перекусить? Я, правда, уже за кончил, но могу еще раз поесть за компанию.

— Разве что чашку кофе.

— Хорошо, сейчас закажу. Ну как, побывали в лабора тории покойного дядюшки или не удалось?

— Удалось. Но, честно говоря, я пришел не за тем, что бы говорить о работах вашего родственника…

— А-а о чем?.. — замялся Jlanepo.

— О вас. Меня интересует, что вы могли делать в горо де с полуночи до рассвета? Почему умчались из города я не сказали мне, что первый раз приехали не в двенадцать дня, а в двенадцать ночи? Если вы хотели скрыть это, зна чит, имели какое-то отношение к тому, что произошло на вилле.

Анри Jlanepo молчал и смотрел на инспектора. Тексье почувствовал, что, кажется, вышел на верный след.

Jlanepo открыл бутылку джина, наполнил стакан. Руки его заметно дрожали. Он залпом опорожнил стакан и уста­ло полузакрыл глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил:

— Да, вы были правы, когда говорили, что обязательно выясните, когда я приехал в город. И мне не остается ниче-' го, кроме как сознаться. Но не потому, что вам удастся что-то доказать, а оттого, что мне самому врать противно. Однако, чтобы вы поняли все, я начну не с той ночи, когда сгорела вилла, а с тех чудес, которые происходили с моим дядей гораздо раньше…

Он еще раз налил себе джина, разбавил его тоником и, отхлебнув немного, продолжил:

— Первый случай произошел, кажется года через два после того, как я поселился у Реймона. Из-за своей при вычки носиться на машине с дикой скоростью дядя попал в аварию. Отделался он сравнительно легко. Правда, левая нога была изуродована так, что ее пришлось отнять.

Вы даже представить себе не можете, какой он приехал из больницы. Был зол, как тысяча чертей. Мы все боялись попадаться ему на глаза. Так продолжалось, наверное, с не­делю. Потом как-то к вилле подъехал небольшой грузови­чок с мешками, ящиками и бутылями. Все это отнесли на третий этаж. Дядя заперся там и спускался только обедать. И с каждым днем настроение у него улучшалось.

А однажды вечером к дому подъехала белая крытая ма­шина. Из нее вышли два здоровенных парня в белых хала­тах и врач-хирург, один из немногочисленных друзей дяди.

Через некоторое время двое молодцов вынесли какой-то длинный ящик, а врачи взяли дядю под руку, и они сели в машину.