Далия ТРУСКИНОВСКАЯ - Журнал «Если» 2008 № 09

– И что я должен увидеть?

– Так это она самая, – усмехнулся Сандерс. – Стая привидений. Нахмурившись, Мелвин присмотрелся к голубым пятнам. Если бы не слова Сандерса, он решил бы, что фотография испорчена. Брак на светочувствительной пленке или что-то подобное. Сандерс снимал поздно ночью и без вспышки, а «Полароид» не годится для подобных экспериментов. Цветные же пятна… Мелвин ничего не смыслил в спиритической фотографии, но полагал, что призраки должны выглядеть менее аморфно.

– Как думаешь, устроит такой снимок «Мистерио»? Ну, чтобы выдали первый приз?

– Э… Это призраки?

– Полагаю, ты ответил на мой вопрос… Мелвин вежливо улыбнулся.

– Без обид, – сказал он. – По мне, эта фотография несколько-неубедительна. Цветные пятна, и все.

— Это не цветные пятна, – угрюмо сказал Сандерс.

— Выглядят они именно как цветные пятна.

– И что с того? Выглядеть они могут, как угодно, но это настоящие призраки, – он выхватил из рук Мелвина фотографию. Спрыгнув со стола, Сандерс подошел к Капусте. – Ну, четвероногий друг, а ты что скажешь?

Собака без всякого энтузиазма взглянула на снимок, но тут же от сонной апатии не осталось и следа. Вскочив, Капуста заскулила, попыталась забиться в угол. В итоге собака запуталась в лапах и упала на бок. Сандерс убрал фотографию.

— Видишь! – он торжествующе повернулся к Мелвину.

— Зачем вы так? – сказал Мелвин. – Напугали бедняжку до полусмерти!

Он подошел к Капусте и взял на руки. Собака жалобно уткнулась влажным носом в щеку. Мелвин потрепал ее за ухом. Сандерс глотнул пива.

— Просто собаки чувствуют волшебство. Сбой в системе, помнишь?

— По-вашему, это повод доводить собаку до истерики?

— Я хотел показать, – развел руками Сандерс.

— Нашли лабораторное животное, – буркнул Мелвин.

— Но согласись – опыт удался. Даже на фотографии она учуяла привидений.

— Каких еще привидений? – Мелвин отпустил собаку, и Капуста выскочила из комнаты. – Покажите-ка еще раз.

Ухмыльнувшись, Сандерс протянул ему фотографию. Но и на этот раз Мелвин ничего не увидел. Он поскреб одно из голубых пятен.

— Сдаюсь, – сказал он, возвращая снимок. – Что это за привидения?

— Призраки райских птиц, – Сандерс указал на одно из пятен. – Королевская райская птица, райская птица принцессы Стефании. Это, по-моему, ифрита Ковальди…

— Откуда…

— Знаешь, как появился праздник Воздушных Змеев? – перебил его Сандерс и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Все думают, он был от основания Порт-Корвета. На самом деле – традиции лет тридцать. А началось все с того лета, когда на Острове жили райские птицы.

Он глубоко затянулся и выдохнул в потолок колечко. Дымные петли походили на парящую птицу.

— Кто жил? – переспросил Мелвин.

— Райские птицы. Вороны, но разноцветные и яркие, точно драгоценные камни в пиратском сундуке. С пышными хвостами и лентами. Да видел ты их, по телевизору или в зоопарке.

— Видел, – сказал Мелвин. – Только… Они живут на Новой Гвинее, так? В джунглях. Мне чудится или климат на Острове несколько прохладнее? Снег, дожди…

— В джунглях, – согласился Сандерс. – Но одно лето они жили и здесь. Ты видел «Магдалену»?

— Кафе на площади? Конечно…

– Скучный ты человек, Мел, – вздохнул Сандерс. – Сколько ты живешь в Порт-Корвете? Третий месяц, кажется? А самого интересного так и не видал… Я про корабль, в честь которого назвали кафе.

– Я на пристани бывал всего-то пару раз.

– Ох, – Сандерс почесал бороду. – На пристани «Магдалену» искать без толку. Свое она отплавала… Так и быть, слушай. Лето в тот год выдалось жаркое. На Острове это редкость – обычно дожди да туманы, а тут солнце палило так, что вскипал асфальт, а на деревьях не осталось ни одного зеленого листа. Два месяца на небе ни облачка. Поговаривали, виноваты французы, мол, из-за ядерных испытаний поменялись течения, другие винили американцев: эксперименты с климатическим оружием и все такое. Хотя по мне – какая разница? Мы жарились, пока не пришла Большая Буря… Ее у нас все так называют. По правде говоря, в жизни ничего страшнее не видел. Океан нам много задолжал за то лето, а отдал все сразу. Буря бесчинствовала два дня: рвала деревья и черепицу с крыш. Добра в море уволокла – не счесть. У меня смыло новенькую газонокосилку, у соседа – приличный «форд» вместе с гаражом и тещей. На Острове не осталось ни одного целого окна, что ни улица – то воды по колено…

Он затянулся, чтобы перевести дух и, быть может, собраться с воспоминаниями. Хотя… Мелвин всмотрелся в задумчивое лицо Сандерса и усмехнулся, сообразив, что тот просто держит паузу. Тщательно выверенную: Сандерс не раз рассказывал эту историю и наловчился цеплять слушателя. И ведь все на виду – шуточки попроще, сравнения попонятнее. Вот где сказывается отсутствие нормального телевидения: Сандерс легко занял пустующую нишу. В сезон, когда на праздник Воздушных Змеев съезжаются туристы, такая история пойдет на ура в любом баре – выслушают, да еще и пива поставят. Хороший приработок для несостоявшегося актера.

Сигарета в пальцах Сандерса истлела до фильтра. Он затушил ее о подошву, прикурил следующую и продолжил:

— Потом, когда океан приутих, мы нашли «Магдалену». Раньше, скажу тебе, отменный был корабль – красавица яхта, вся белая, как первый снег… Только волны так ее приласкали, что от красоты ничего не осталось. Помяло ее будь здоров, в днище дыра – прямо выбитый зуб в улыбке старлетки. Представь себе орхидею, на которой потопталась пара портовых грузчиков, вот такой оказалась наша «Магдалена».

— На чем грузчики потоптались? – спросила Диана, входя в комнату.

– Местные легенды, – сказал Мелвин.

Ди остановилась, принюхалась и перевела взгляд на сигарету Сандерса.

— Вы… – она чуть не задохнулась от возмущения. Схватившись за ворот футболки, Диана закашлялась.

— Не беспокойся, милая, – сказал Сандерс, как ни в чем не бывало. – «Магдалена» – корабль, так что в нашей истории никто не пострадал. Пока.

— Да вы… – взгляд, который она бросила на Мелвина, должен был испепелить его на месте. Мелвин почувствовал себя, словно человек, который на приеме у английской королевы сел на морского ежа: вроде бы надо вскочить и что-то сделать, да этикет не позволяет.

— Так что дальше с тем кораблем? – поспешил сказать он, пока Ди не завелась.

— Мы там кое-что нашли, – сказал Сандерс. – Клетки с райскими птицами. Сотни три, не меньше. Не ручаюсь, но, похоже, наша «Магдалена» занималась контрабандой редких животных. Выгодный бизнес: на черном рынке одна такая птичка стоит подороже новенького авто. Когда мы до них добрались, треть птиц умерла. Не выдержали бедняжки шторма и переохлаждения. Но большинству, к счастью, повезло…