Николай Симонов - Миллениум

IV

Однажды в первых числах июля, когда Новосибирск плавился в летней жаре, Павлов и Эмм Ми Фиш сидели в летнем кафе на берегу Оби в тени векового дуба и лакомились розовыми дынями с медовым ароматом и фруктовым мороженым.

Павлов рассказывал о своих планах поездки в Москву в свою первую служебную командировку. Он намеревался пробыть в столице Восточной Европы ровно две недели и за это время не только продвинуться в изучении проблемы "Мироощущение человека XX столетия", но и разыскать, если получится, своих генетических родственников. Он уже направил соответствующий запрос во Всемирный банк данных ДНК. В ответе, который он получил, было сказано, что, хотя у современных людей иной, чем у него, генотип, некоторые устойчивые повторяемости генов позволяют сделать вывод о том, что по отношению к некоторым, ныне живущим индивидам, он является их физическим предком. Его лишь просили уточнить имена, фамилии, даты и место рождения его детей. На этот вопрос Павлов определенно ответить не мог, так как не знал, оставил он после себя в XX веке потомство или нет.

По реке мимо летнего кафе проплывали прогулочные катера и обычные весельные лодки в виде байдарок. Был радостный предпраздничный день. Народ в предвкушении приятного отдыха и развлечений направлялся на дикие пляжи и в загородные дома. У причала неподалеку от кафе остановился прогулочный катер, изготовленный из какого-то прозрачного материала. С визгом и хохотом по выдвинутому трапу на берег выбежала группа совершенно голых тинэйджеров и направилась к роботу-официанту, чтобы заказать мороженое и прохладительные напитки. Пока робот-официант выполнял заказ, тинэйджеры присели за соседний столик и принялись что-то горячо обсуждать.

— Совсем молодежь от рук отбилась, — недовольно поморщилось Эмм Ми Фиш и, подойдя к тинэйджерам, строгим голосом напомнила им о запрете обнажаться в общественных местах, а также о сумме штрафа, которую у них за это правонарушение вычтут из их будущей зарплаты.

— До зарплаты еще надо дожить, — глубокомысленно заметил один из тинэйджеров и все остальные дружно засмеялись.

— Ой! А мы вас узнали! Вы — доктор М, которого трахала волосатая обезьяна. Мы видели это по каналу "2х2", — сказал кто-то из тинэйджеров, вызвав у своих товарищей новый взрыв хохота.

Эмм Ми Фиш, покраснев от стыда, вернулось за свой столик.

— Я все слышал. Пойдемте отсюда, — предложил Павлов.

На глазах Эмм Ми Фиш появились слезы. Павлов взял Эмм Ми Фиш под руку, и они направились к стоянке мобильных машин. Павлов уже научился разбираться в моделях и классах транспортных средств, которые в конце четвертого тысячелетия производила автомобильная промышленность. Некоторые из этих красавиц на водородных топливных элементах передвигались только по земле, но многие также могли летать, как вертолеты, и плыть по воде, как быстроходные катера. Машина Эмм Ми Фиш относилась к классу универсальных. В отличие от обычного вертолета в них вместо одного большого несущего винта использовались четыре небольших пропеллера, установленные в поворачивающихся гондолах. При взлете винты вращались в горизонтальной плоскости, затем постепенно поворачивались, разгоняя машину. Павлов тоже мечтал о таком автомобиле, но на покупку пока не решался, даже в кредит.

— Знаешь, что? Поедем ко мне. Поживешь у меня эти три праздничных дня. Покупаемся, позагораем, в сосновом бору погуляем, ягоды и грибы насобираем, — неожиданно предложила Эмм Ми Фиш.

— Я бы с радостью, но, наверное, в твоем представлении я неполноценное существо с примитивным интеллектом и физическими недостатками, — возразил он.

— Это не совсем так. Точнее говоря, это совсем не так. Ты не глупее меня и всех остальных. При этом замечу, общее количество митохондрий в твоем организме в 1,5 раза превышает среднестатистическую норму, — сказала Эмм Ми Фиш и вопросительно заглянула ему в глаза.

Павлов, как опытный мужчина, сразу понял, что означает этот взгляд. С того дня, когда состоялся тест-драйв, про который знали даже бесшабашные новосибирские тинэйджеры, между ним и Эмм Ми Фиш физической близости больше не было. Павлов стеснялся на эту тему даже заикаться, особенно после того, как Эмм Ми Фиш прислала ему по почте Марину — домашнего слугу-робота. Это чудо техники имело безупречный анатомический человеческий облик, скелет — из титана, суставы — на гибких шарнирах, а вместо кожи — гипоаллергенный, прочный и эластичный силикон с фруктовым запахом. Если бы робот Марина, вдруг, как Пигмалион, ожила, то она превратилась бы в женщину ростом около 167 сантиметров, весом чуть менее 50 кг, объемом груди 99 см, талии около 46 см и бедер — 84 см.

Прочитав прилагаемую к роботу инструкцию, Павлов очень обрадовался. Марина в соответствии с заложенной в нее программой умела петь, как оперная певица, танцевать, как балерина, и читать стихи, как драматическая актриса. Она могла голосом диктора интервидения сообщить последние новости и прогноз погоды, пылесосить ковры и даже готовить пищу из продуктов и полуфабрикатов, имеющихся в холодильнике. Дойдя до последнего раздела, Павлов несколько ошалел. В нем описывались "женские" достоинства Марины: во-первых, она теплая — снабжена нагревательными элементами, во-вторых, она могла учащенно дышать — по мере развития полового акта во времени — и двигать тазом. Осмотрев интимные части конструкции, Павлов был настолько поражен их схожестью с натуральными, что решил судьбу не искушать, и, дабы не возникло греховного соблазна, в тот же день отправил Марину по почте назад, сопроводив посылку следующей запиской:

"Спасибо! Не надо! Не из-за таких ли штуковин на Земле пресекся род мужской?".

Перед поездкой Павлов хотел бы зайти в гостиницу и переодеться в более подходящую одежду, но Эмм Ми Фиш его отговорила, отметив, что размер одежды и обуви у них практически одинаковый. Он не стал возражать, и они сели в машину. Эмми Ми Фиш ввела в бортовой компьютер данные о пункте назначения, и нажала зеленую кнопку. Больше ничего не надо было делать: машина сама должна была выбрать оптимальный маршрут, способ передвижения, скорость и т. д.

Машину сильно качнуло, но, взлетев на 5 метров, она быстро выровнялась и плавно стала набирать высоту в соответствии с назначенным ей центральным диспетчерским управлением воздушным коридором. Павлов уже был в курсе того, что Эмм Ми Фиш живет за городом в отдельном коттедже на берегу Обского моря. Он прильнул к окну, чтобы лучше разглядеть проплывающие под ними городские кварталы, утопающие в зелени.

Несколько минут спустя городской пейзаж сменился сельским ландшафтом. Назвать расположенные в правильном порядке участки лесного массива, пронизанные сетью дорог и пешеходных аллей, тайгой, язык не поворачивался. Вся сибирская тайга за тысячу лет превратилась в огромный парк, в котором людей проживало, наверное, даже больше, чем диких и домашних зверей. Жилые дома, как правило, не скучивались, а отстояли друг от друга на расстоянии одного-двух километров. Уплотнять застройку не имело смысла, так как большинство загородных домов (коттеджей) имели автономную систему электро — и теплоснабжения, водоснабжения и канализации. В любое время года металлочерепица на их крышах исправно выполняла функцию солнечных батарей, хотя зимой, когда температура опускалась ниже 10–15 градусов по шкале Цельсия, недостаток солнечной энергии восполнялся посредством подземных кабелей централизованной системы энергоснабжения.