Вадим Каплун - Шпоры для лабы

- Михаил Зигфридович! Михаил Зигфридович! Я... Я все... Все сделаю, что нужно! Я их, этих руководителей из-под земли достану!

- Нет, Симонов, - жестко ответил Лом. - В ваших способностях стрелять и драться не сомневаюсь. Похвально. Но тут нужно думать. Как были двоечником, Симонов, так и остались. Не спец, а мальчишка. Вы должны спрятаться, уйти от визирования, исчезнуть. Будут искать? Пусть! Чем больше внимания вам уделят, тем легче внедряться новому сотруднику. Продержитесь трое суток, затем вытащим...

Он нахмурился, что-то прикидывая.

Я уходил. Перед глазами бежала волнистая рябь, голос Лома отдалялся и слабел, появилось эхо. Я судорожно пытался приостановить этот процесс, потому что в голове мелькнула догадка. Догадка, на высказывание которой не оставалось времени.

- Постарайтесь избежать сложностей и глупостей, Симонов, - говорил Ломакин. - Три дня, единственное, что могу позволить...

Голос декана затих. Все кончилось. Площадь была по-прежнему пуста. Ничего не изменилось, да и измениться не могло. С момента выхода на связь и до того, как она закончилась прошло несколько секунд. Стократное ускорение обмена информацией - одно из достоинств сенс-связи.

Я сидел без сил и мыслей. Было одновременно холодно и жарко. Перед глазами плавали замысловатые разводы, а в ушах звенели обрывки фраз наступало последействие ампулы.

Дела были неважные. Я мог истолковывать слова Лома так или иначе, проклинать или молиться на него, рвать волосы или визжать "ура!", но одного я не мог точно - вернуться домой целым и невредимым. Сам напросился.

Веселый космос! Как я их ненавидел!

Нет, дело было вовсе не в разговоре с Ломакиным и не в возможных неприятностях. На то он и шеф дальников. Ему нужна информация, прикрытие для того, кто придет на смену Арнольду, отвлекающий маневр. Пусть я двоечник, но я тоже кое-что умею!

Зря Лом поторопился сбрасывать меня со счетов, используя лишь в качестве прикрытия для дублера. Зря, потому что я разгадал тайну Острова, о которой догадывался Арнольд и которую не успел сообщить Ломакину. Лом сам подсказал недостающие детали.

Бойня на орбите. "Кто научил их драться?" - удивился декан. Остров их научил! Остров - тренажер и учебный центр. Остров, на котором дозволено все - топить и жечь, насиловать и убивать. Не каждый на тихой и мирной Лабе способен на такие "подвиги". И вот создается Остров - сито для потенциальных убийц, полигон, где таланты их углубляются. Остров, о котором не говорят громко. Патрульное кольцо пресекает утечку информации и держит реакцию отбора под контролем.

И то что меня пустили сюда, означает одно - я списан со счетов, живым с Острова мне не выбраться. А может даже и охоту на меня устроят - убийц потренировать.

Веселый космос! Как я их ненавидел!

Выдумка гадины с больной фантазией. Кем же надо быть, чтобы создать на доброй, симпатичной планетке с населением в несколько миллионов, заповедный уголок для всего самого гнусного! Заботливо охранять его, лелеять и пестовать, проводить естественный и искусственный отбор, а когда контингент созреет, распахнуть ворота и пустить свору на ничего не подозревающую планету - шпорить нравственный прогресс. А чтобы не мешали, вывести на орбиту эскадру крейсеров... И никого не слушать, никому не верить, не признавать ничьих возражений. Потому что правы только они и всякий, мыслящий иначе, обречен. Свой ли, чужой ли... Воспитание - штука хорошая. Но если кто-то не спешит к нравственному совершенствованию, можно обойтись и построже. Пришпорить. Шпоры для Лабы. Миссионеры... С ума сойти! Через кровь, через море крови к силе духа! Не ново... Во все времена находились подобные всадники. И всегда страдали те, кто попадал им под седло. Шпоры - это кровь, боль, пена у рта и ненависть, ненависть, ненависть...

Веселый космос! Как я их ненавидел!

Все это было, было и давным-давно прошло. А сейчас явилось вновь. Откуда? Что зрело здесь в Глухое Столетие?

Как просто свалить все на тайны и сложности человеческой психики, объявив бустеров ксенофобами. Боязнь открытых межзвездных пространств, страх перед иными мирами, нетерпимость к новому и чужому. Закуколиться со своими ресурсами на Лабе, вкусно есть, сладко пить, мягко спать... В истории полно подобных примеров. Взять хотя бы Полиру. Да что Полира! На самой Земле, незадолго до Освоения творились дела не лучше. Люди с ферм не давали городу хлеб, но требовали керосин и мыло. Они тоже кричали о любви, дружбе и справедливости, взывали к вере и шпорам. А в ответ слышали те же слова. Только вера у горожан была иной. И кровь лилась реками...

Нет, не похожи бустеры на бедных, замученных фобиями и маниями людей. Даже на благородных рыцарей нравственного прогресса не вытягивают. Грош цена такому прогрессу! Общество не может развиваться, искусственно изолируясь от других культур - это шаг назад. И имя такому прогрессу одно - вырождение.

Меня не преследовали. Я рысцой бежал по лесу, "брал панораму", но угрозы не ощущал. Зато почувствовал и увидел многое другое.

Кто-то поил из термоса своего бывшего друга заботливо припасенным соком с ядом. Мелькали справа неяркие вспышки "Ньюмена" и разгорался ослепительным пламенем лесной пожар слева, где чья-то добрая рука щелкнула термитной зажигалкой. Я понял слова "офицера охраны", что "всякая сволочь лес жгет" и сообразил к чему на Острове фонтан километровой высоты, делающий растительность влажной и пожаростойкой. Впрочем, фонтан не помог, поскольку та же рука плеснула в огонь несколько баллонов "универсального топлива". А впереди визжали на пределе слышимости: "Нет!!!" и спешить туда было поздно и бессмысленно. Несколько раз я воспринимал знакомое желание: "УБИТЬ!" и ощущал далекое присутствие островитян... Но главное ждало на опушке леса, у самого пляжа. Я наткнулся на глубокую яму и когда смог наконец разглядеть то, что лежало на ее дне, меня согнуло пополам и вырвало...

Добравшись до места, где остался мой флаер, я обнаружил, что его и в помине нет. На площадке стояло несколько грузовых развалюх, типа "Ходок", тихоходных, неуклюжих, но простых в управлении и устойчивых в воздухе. Впрочем, выбирать было не из чего...

Пилот-прибора в машине не оказалось. Я чувствовал себя бульдозеристом - так неуклюже ломился сквозь воздух древний грузовик. Машинально перебирая сенсоры управления, я прикидывал как начну действовать в городе.

Через некоторое время, посмотрев на курсограф, я обнаружил, что слегка сбился с трассы. Набив поправку, безразлично глянул вниз.

Скучный пейзаж. Ни полей, ни озер. Даже ферм нет. Низко зависшее над горизонтом солнце, темнеющее небо и степь. Степь, степь, степь... Дикие места. Глухая планета. Глухачи.

Вдали показались приземистые здания. Я вновь взглянул на курсограф. До Тории далеко... А это что за новость?! Что-то я раньше на Лабе такого не видел!