Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

— Неужели? Разве Хельстром пользуется такими вещами? Я полагал, что все защитники окружающей среды выступают против ядохимикатов.

— Откуда вы взяли, что дока занимают экологические проблемы?

«Внимательнее! Внимательнее!» — напомнил себе Перуджи. Вслух же сказал:

— Я не знал этого. Просто предположил, что все энтомологи интересуются экологией.

— Да? Ну, может, это не вина дока. Его ранчо и пастбище дальше.

— А кто-то другой мог это сделать?

— Все может быть. Вовсе не обязательно, что док тут как-то постарался. Вы остановились просто для того, чтобы прислушаться?

— Нет. Я хочу выйти и побродить, вдруг удастся найти следы машины Карлоса.

— Не вижу в этом смысла, — быстро проговорил Крафт, в голосе его ощущалась резкость.

— Да? Почему же?

— Если мы поймем, что он и в самом деле тут был, то прочешем весь район.

— Мне казалось, я говорил вам, — заметил Перуджи, — что уверен — они были здесь. Мне бы хотелось выйти и немного осмотреть окрестности.

— Док не любит, когда по его владениям разгуливают посторонние.

— Но вы же сказали сами, что это не его земля. Он что, контролирует и эту местность?

— Не совсем чтобы так…

— Тогда выйдем, — Перуджи взялся за ручку двери.

— Одну минуту, — нахмурился Крафт.

Перуджи молча кивнул. Он выяснил то, что хотел: Крафту дали задание не помогать, а чинить препятствия расследованию.

— Ну ладно, — сказал Перуджи. — Хельстром знает о нашем приезде?

Крафт включил зажигание, собираясь продолжить путь к Ферме, но сейчас почему-то медлил. Требование Перуджи смутило его. Сперва он даже подумал, что чужак увидел что-то подозрительное, пропущенное командой прочесывания. Попытки Перуджи осмотреть этот район усилили его беспокойство. И теперь Крафту пришло в голову, что люди Перуджи могут прослушивать телефонную линию, идущую к Ферме. Хотя работники Службы Безопасности Улья всегда начеку, и, конечно, заметили бы подобное вмешательство.

— Если это имеет значение, то он действительно знает, — ответил Крафт. — Я позвонил и попросил его никуда не отлучаться. Иногда он отправляется бродить по довольно странным местам. И я хотел, чтобы он знал о нашем приезде. Сами знаете, каковы эти ученые.

— Нет. Ну и какие же они?

— Иногда, когда они заняты своими экспериментами, появляются посторонние, и вся работа идет насмарку.

— Поэтому вы и не хотите, чтобы я выходил из машины?

— Конечно, — в голосе Крафта явно слышалось облегчение. — Кроме того, тут не прекращаются съемки фильмов. Док сильно раздражается, когда кто-то вмешивается в работу. Мы стараемся держаться подальше от этого места.

— И как же он проявляет свое раздражение? — спросил Перуджи. — Начинает… э-э… стрелять?

— Ничего подобного! Док членовредительством не занимается. Но может быть довольно грубым. У него имеются могущественные друзья. И поэтому лучше поддерживать с ним хорошие отношения.

«Вот оно что, — подумал Перуджи. — Этим можно объяснить странное поведение представителя местной власти. Работа Крафта, должно быть, чистая синекура. И он вовсе не горит желанием ее потерять».

— Хорошо, — произнес вслух Перуджи. — Езжайте и посмотрим, сумеем ли мы завязать с ним хорошие отношения.

— Да, сэр!

Машина тронулась с места, и Крафт всем своим видом показывал, что ничего не случилось, и каких-нибудь сложностей не предвидится. Инструкции Хельстрома были четкими: это рутинное расследование исчезнувших людей. Ему необходимо оказывать всемерную помощь.

Когда они приблизились к северным воротам, Перуджи восхитился строениями Фермы, построенной в те времена, когда материалы тратили, совершенно не беспокоясь о снабжении. В наружной части жилого дома и сарая не было заметно ни одного сучка или нароста, хотя деревянные постройки потемнели от времени, так что их не мешало бы покрасить. Перуджи тщетно задавал себе вопрос, почему этого не сделали.

Крафт остановился прямо у ограды перед воротами.

— Дальше отправимся пешком. Док не любит, когда подъезжают к постройкам.

— Почему?

— Думаю, что-то связанное с его работой.

— Все же им следовало бы покрасить внешние стены, — заметил Перуджи, выходя из машины.

Следом вылез и Крафт, закрыл дверцу и произнес, задрав подбородок поверх машины:

— Я слышал, док пропитал все бревна особым составом. Дерево только выглядит старым.

— Да? — Перуджи прошел к воротам и стал ждать Крафта. — Что это за бетонное строение вон там? — Он указал на приземистую конструкцию по левую сторону ограды.

— Наверное, водокачка. Судя по размерам. А может, что-то, связанное с работой дока. Никогда не спрашивал, — Крафт внимательно поглядел на Перуджи. Бетонное строение вмещало аварийную вентиляционную систему, открыть которую можно было, только взорвав ее, и которая была связана с находившейся рядом водокачкой. В той же зоне было расположено еще несколько подобных конструкций, но они были замаскированы.

— Хельстром женат? — поинтересовался Перуджи.

Крафт открыл ворота и лишь затем ответил:

— Точно не знаю.

Потом он отошел в сторону, пропуская Перуджи, после чего закрыл ворота.

— Здесь иногда бывают хорошенькие девочки. Для фильмов, надо полагать. Наверное, он считает, что нет смысла покупать корову, если молока хоть залейся, — сказал Крафт и ухмыльнулся своей бородатой шутке, потом добавил:

— Пойдемте к Ферме.

Перуджи передернуло. Шутка показалась ему несколько грубоватой. Этот шериф не был ни чистым ковбоем, ни просто деревенщиной, и никем в частности. Крафт переигрывал, стараясь казаться деревенским парнем. И временами так ясно, что остальное отходило на второй план. Перуджи и раньше решил внимательно наблюдать за шерифом, но сейчас понял, что следует удвоить осторожность.

— Место выглядит слегка запущенным, — заметил Перуджи, торопливо пытаясь подстроиться под широкий шаг Крафта. Несмотря на свою неуклюжую походку, шериф двигался с решимостью, за которой скрывалось его желание не позволить Перуджи осмотреться по сторонам.

— А мне оно кажется довольно опрятным, — возразил Крафт. — Они держат Ферму в чистоте.

— Они много занимаются хозяйством?

— Нет, не очень. Когда-то они снимали урожай побогаче. Кое-кто из тех, кто живет здесь, сеет кукурузу и что-то сажает по весне, но, как мне кажется, это просто игра в фермерство. В основном они — городские жители. Приезжают сюда из Голливуда или Нью-Йорка, таращат на нас глаза и играют в фермеров.

— У Хельстрома бывает много посетителей? — Перуджи поддел ногой пучок травы. Сухой горячий воздух беспокоил его. Издалека доносилось раздражающее гудение, чувствовался слабый животный запах, который наводил на мысль о зоопарке. За оградой запах с каждым шагом в глубь маленькой долины становился все сильнее. От ручья справа остался только слабый след — лужи и лужицы, связанные узкими протоками. Тихое течение едва колебало зеленые водоросли. Где-то выше в долине, похоже, находился водопад.