Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

— Я согласен, что мы должны обеспечить ее возвращение в Улей, — сказал Салдо, — но вот благодарить ее…

— Естественно.

— За что?

— За то, что она напомнила нам, что у чужаков такая же, как и у нас, химическая природа.

Из «Мудрости Улья»:

«Специалисты высшего уровня, выращенные с учетом наших самых основных нужд, в конце концов принесут нам победу».

Перуджи проснулся в серой рассветной мгле, вплыв в сознание из какого-то далекого, лишенного энергии места. Он повернул голову и увидел смятую в беспорядке постель, медленно осознавая, что он один, и что это очень важная информация. Велосипед с пальто, наброшенным поверх руля, стоял, прислоненный к стене рядом с дверью. На полу валялся белый халат. Он внимательно посмотрел на велосипед, удивляясь, почему этот велосипед кажется ему таким важным.

«Велосипед?»

В ванной плескалась вода. Кто-то напевал.

«Фэнси!»

Он сел в кровати, и мысли его были такими же спутанными, как и постель. «Фэнси! О, Господи! Что же она мне вколола?» Смутно припоминалось, что он, кажется, испытал оргазм восемнадцать раз.

Возбуждающее средство? Если так, то это самое сильное возбуждающее, какое можно представить только в самых безумных фантазиях.

Плеск в ванной не прекращался. Она принимала душ. «Боже! Как она еще может двигаться?»

Он попытался вызвать в памяти события минувшей ночи, но появлялись только смутные картины извивающегося тела. «Это же был я! — ошеломленно подумал Перуджи. — О, Господи! Это же был я! Что же Фэнси вколола мне? Может, это и есть „Проект 40“, проект божественной любви?» Ему хотелось истерически рассмеяться, но уже просто не оставалось сил. Внезапно плеск воды оборвался. Его взгляд остановился на двери ванной комнаты. Женщина мылась и что-то напевала. Откуда она берет силы?

Дверь открылась, и появилась Фэнси с одним полотенцем на бедрах, другим в руках. Им она вытирала волосы.

— Доброе утро, любимый, — сказала она. И подумала: «Выглядит, как выжатый лимон».

Он внимательно посмотрел на нее, ничего не говоря, порылся в памяти.

— Разве тебе не понравилось размножаться со мной? — спросила она.

Вот оно! Вот название слова, которое он пытался вспомнить, но так и не смог, пока она его не произнесла. Размножение? Может, она из той чокнутой части нового поколения: секс для продолжения рода?

— Что ты сделала со мной? — спросил он. Голос его прозвучал так хрипло, что он сам поразился.

— Сделала? Я просто…

Он поднял руку, показывая место, куда она вколола ему таинственное мускусное вещество. Слабая бледность прикрывала подкожный синяк.

— А, это, — сказала она. — А тебе разве не понравилось, что я сделала укол?

Он опустился на спину, подложив подушку. Господи, как он устал.

— Значит, укол, — повторил он. — Итак, ты вколола мне какой-то наркотик.

— Я только добавила то, что есть в крови у каждого мужчины, когда он готов размножаться, — заметила она, понимая, что голос выдает ее смущение. Чужаки такие странные, когда дело касается совокупления.

Голова Перуджи раскалывалась от боли, и ее слова лишь увеличивали боль. Он медленно повернулся и пристально посмотрел на нее. Господи! Какое чувственное тело!

— Ты все время повторяешь это слово, «размножение», — с трудом, но четко произнес он.

— Понимаю, у тебя другие слова для того, чем мы занимались, — сказала она, стараясь объяснять так, чтобы выглядеть здравомыслящей, — но мы называем это так — размножение.

— Мы?

— Мои… мои друзья и я.

— Ты размножалась с ними?

— Иногда.

Сумасшедшие групповые наркоши! Может, именно это и скрывает Хельстром: секс-оргии и возбуждающие наркотики? Перуджи внезапно ощутил глубокую и похотливую зависть. Предположим, они регулярно устраивают вечеринки вроде той, что он провел с Фэнси. Конечно, такого не может быть. Но какой бы это был опыт для мужчины! И для женщины, несомненно, тоже.

Заниматься подобным — вне рамок закона, но…

Фэнси отбросила полотенца и стала надевать халат, похоже, совсем не смущаясь своей наготы.

Несмотря на головную боль и полную апатию, Перуджи не мог не восхищаться ее чувственной грацией. Что это за женщина!

Одевшись, Фэнси призналась самой себе, что проголодалась, и подумала, хватит ли у Перуджи денег, чтобы купить завтрак. Ей нравилась мысль об экзотической пище чужаков, но она не захватила с собой денег, когда покидала Улей. Теплое пальто, ампула, велосипед — это она взяла со складов, но про деньги забыла.

«Я торопилась», — подумала она и не сдержала веселого хихиканья. Дикие чужаки такие забавные, если их возбудить, словно подавляемая сексуальная энергия припасается специально для таких случаев.

Наблюдая за тем, как Фэнси одевается, Перуджи вдруг поймал себя на мысли, что первоначальное беспокойство вернулось к нему. Что привело ее к нему в постель? Размножение? Какая чепуха! Впрочем, где-то она все-таки достала это возбуждающее средство. А эффективность его нельзя отрицать. И его поведение ночью служило дополнительным подтверждением.

«Восемнадцать раз!»

Что-то глубоко порочное связано с этой Фермой.

«Размножение!»

— У тебя есть дети? — спросил он.

— О, несколько, — ответила она и сразу осознала, что не стоило признаваться в этом. Инструкции насчет сексуальных запретов чужаков были четкими. И собственный опыт подтверждал их. Ее признание потенциально опасно. Хорошо, что Перуджи не догадывается, сколько ей лет. Достаточно, чтобы быть его матерью. Различие между внешним видом и возрастом, свойственное Улью, — одно из тех, что необходимо скрывать от чужаков. Она ощутила приступ осторожности, к которой призывал Улей.

Ее ответ удивил Перуджи.

— Несколько? Где же они?

— О, с друзьями, — она пыталась казаться беззаботной, но теперь держалась настороже. Нужно изменить тему.

— Хочешь еще размножаться? — спросила она.

Однако Перуджи был слишком потрясен ее откровением, чтобы поддаться на уловку.

— Разве у тебя нет мужа?

— О да, нет.

— Кто же тогда отец нескольких твоих детей? — спросил он, но потом осознал, что, наверное, следовало говорить об отцах во множественном числе.

Его вопросы увеличили ее нервозность.

— Я не хочу говорить об этом.

Ошибкой было признаваться, что у нее есть дети. Воспитанное Ульем сознание не забыло деталей проведенной с Перуджи ночи. Этот чужак сделал несколько любопытных признаний во время экстазов. На некоторое время ей приоткрылись самые глубины его сознания. С показной беззаботностью она подошла к велосипеду и сняла длинное меховое пальто, набросив на руку.

— Куда ты собралась? — требовательно спросил Перуджи. С трудом подвинув ноги к краю постели, он позволил им упасть на холодный пол. Прохлада придала ему немного сил. Голова кружилась, от слабости ныло в груди. Что, черт возьми, она ему вколола? Она просто попользовалась им.