Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

«Спокойная и деловая атмосфера Улья всегда так успокаивает, когда возвращаешься из Внешнего мира», — подумала Фэнси. Она восхищалась той ловкостью, с которой ее друзья-работники занимались каждый своим делом, без суеты, со спокойствием людей, знающих, чем они занимаются. Даже эскорт, сопровождающий ее по знакомым галереям и подъемникам, проникнут этим духом. Эти люди вовсе не казались ей захватчиками. Это были ее хорошие знакомые. Конечно, приятно время от времени выбираться из Улья, но куда лучше возвращаться обратно. Особенно сознавая, что ее ночная вылазка позволит пополнить генные запасы Улья. Улей успокаивал душу и тело хотя бы лишь тем, что окружал ее со всех сторон.

Чужаки тоже могут быть славными парнями; особенно дикие мужчины. В свои пятьдесят восемь лет Фэнси принесла Улью уже девять детей, рожденных от отцов-чужаков, и в этом была заслуга необычайной плодовитости ее тела. Это ее весомый вклад в генный пул. Она понимала генные пулы точно так же, как понимала насекомых. Фэнси была специалисткой. Мужчин-чужаков и муравьев она любила больше любых других существ.

Иногда, наблюдая в лаборатории за муравьиной колонией, Фэнси чувствовала, что, наверное, и ей когда-нибудь представится возможность основать свою собственную колонию, где она станет самой главной, может, даже Праматерью. Дай только время на химическую акклиматизацию. В своем воображении она представила эскорт, сопровождающий ее сейчас в глубь Улья, как свою королевскую страну. Она станет муравьиной королевой. И что самое главное, муравьи, похоже, действительно принимали ее. Муравьи, москиты, другие самые разнообразные виды насекомых не выказывали никакого недовольства, когда Фэнси вмешивалась в их занятия. Когда она поняла это, вот тогда и развиралось воображение, и уж совсем легко было представить Улей своей собственной колонией.

Она так сильно погрузилась в свои фантазии, что когда эскорт доставил ее к Хельстрому, Фэнси сперва одарила его по-королевски снисходительным взглядом, не обратив никакого внимания на состояние, в котором он находился.

Хельстром отметил, что она все еще была одета в меховое пальто, которое взяла со склада, и, похоже, чертовски гордилась собой. Кивком он отпустил стражников. Они отошли в глубину комнаты, но оставались настороже, внимательно наблюдая за ними. Приказания Салдо на этот счет были точными. Многие работники Службы Безопасности признали тот факт, что Салдо обладает качествами, которым надо повиноваться. В этой комнате, в святая святых Службы Безопасности, но крайней мере половина работников чувствовала необходимость точного и беспрекословного подчинения.

— Ну, Фэнси, — сказал Хельстром. Он намеренно придал своему голосу нейтральные нотки.

Рядом с лидером стоял стол, и Фэнси, опершись на него, улыбнулась.

Хельстром отодвинул стул и тяжело опустился с выражением признательности на лице. Он посмотрел на молодую женщину.

— Фэнси, постарайся объяснить мне — чем, по-твоему, ты занималась прошлой ночью.

— Я просто провела ночь, совокупляясь с этим вашим опасным мистером Перуджи, — ответила она. — Он почти такой же опасный, как и любой другой чужак-мужчина, с которыми я встречалась раньше.

— Ты взяла кое-что со складов Улья, — сказал Хельстром. — Расскажи мне об этом.

— Только это пальто и шприц, чтобы ввести ему гормоны наших мужчин, — произнесла Фэнси. — Я вколола их ему.

— И как он отреагировал?

— Как обычно.

— Ты и раньше так делала?

— Много раз, — ответила молодая женщина.

Хельстром задумчиво кивнул, пытаясь понять, не скрывается ли за ответами Фэнси подтверждение его подозрениям, что ее действия неосознанно выражают самые насущные нужды Улья. Да, пополнение генофонда идет на пользу Улью; и поступление генов Перуджи можно только приветствовать. Но она выдала один из самых ценнейших секретов Улья чужакам из Внешнего мира, рисковала открыть чужаку, что Улей владеет глубокими познаниями в механизме действия человеческих гормонов. По ее нынешнему признанию, она сама делает это уже не в первый раз. Если чужакам станет известно хотя бы кое-что из того, что способен проделать Улей с химией человеческого организма…

— Ты когда-либо это с кем-нибудь обсуждала? — спросил Хельстром. Конечно, должны же обнаружиться какие-то обстоятельства, объясняющие ее поведение.

— Я беседовала об этом со многими женщинами-матками, — ответила Фэнси, недоумевая про себя: «Что могло так встревожить старину Нильса?» Она лишь теперь заметила его напряженное состояние.

— С женщинами-матками, — повторил он.

— Конечно. Многие из нас используют гормоны, когда мы выходим во Внешний мир.

Потрясенный Хельстром только и смог, что молча покачать головой. «Благословенная Праматерь! И никто из ведущих специалистов даже не подозревал об этом! И что еще, столь же неожиданное, может твориться здесь, в Улье?»

— Друзья Перуджи захватили велосипед, — сказал Хельстром.

Молодая женщина посмотрела на него, не понимая.

— Велосипед, который ты взяла, когда тайком выбралась в город, — объяснил Хельстром.

— О-о! Работники, взявшие меня, были так настойчивы, что я забыла обо всем.

— Взяв этот велосипед, ты вызвала кризис, — продолжил Хельстром.

— При чем тут велосипед?

— Ты не помнишь, откуда этот велосипед у нас взялся?

Она приставила руку к губам, внезапно испугавшись. Когда она брала велосипед, то думала только о том, как бы побыстрее добраться до города. Она даже немного гордилась своим поступком. Фэнси — одна из немногих, кто знал, как на нем ездить. Неделю назад она демонстрировала эту способность перед инженерами и даже научила одного из них, как с ним управляться. Но сейчас в ней сработал воспитанный Ульем защитный инстинкт. Если этот велосипед свяжут с парой, отправленной в чан…

— Что я могу сделать, чтобы его вернуть? — спросила Фэнси.

«Такова она, Фэнси, — подумал Хельстром, увидев ее реакцию.

Она испугалась, когда осознала, что натворила. — Я могу лишь восхищаться ею!»

— Пока что я не знаю, — ответил он.

— Перуджи должен сегодня приехать сюда, — сказала она. — Могу ли я потребовать, чтобы он вернул мне велосипед?

— Уже слишком поздно. Его увезли на самолете. А это означает, что у них возникли подозрения.

Она кивнула. Отпечатки пальцев… Серийный номер. Она читала об этом.

«Тогда в нашем положении лучше отрицать, что этот велосипед вообще у нас когда-либо был», — решила молодая женщина.

Хельстром с грустью подумал: «Лучше всего отрицать само существование Фэнси. У нас сеть другие, похожие на нее лицом и фигурой. Возможно ли, чтобы ее отпечатки пальцев стояли на документах, которые она подписала как Фэнси Калотерми? Нет, вряд ли, ведь прошло столько времени».