Леонид Воронов - Разоблачение

— Однако множество ученых мужей потратили свои жизни на изучение человеческого организма, и не очень-то преуспели в этом, хотя одна единственная клетка строит весь организм, и не ощущает при этом недостатка знаний. Игнатий, ты понял наш разговор?

— Yess — и малыш закрыл глаза, потом улыбнулся.

Этот исчерпывающий ответ от крошечного существа привел обоих ученых в состояние, близкое к шоку. Потом Таубе сказал:

— Игнатий, не нужно бояться повторного нападения.

— Мы усилим защитное поле до максимума, и в таком режиме генератор будет находиться до тех пор, пока ты не научишься говорить, — сказал Шварц — и старайся не перенапрягать свой мозг, возможно, для твоего неокрепшего организма опасны большие нагрузки. Постарайся уснуть.

Мальчик устало закрыл глаза, а ученые тихо вышли.

— Итак, Лев, что вы обо всем этом думаете?

— Что касается младенца, то свою гипотезу я уже высказал, и, кажется, она подтверждается. Малыш понял наш разговор, во всяком случае, его суть. А по поводу этой неизвестной энергии у меня есть некоторые мысли, но это похоже на мистику. Вы зарегистрировали два случая, их можно экстраполировать и на Глеба. Младенцы получают некий энергетический удар, который меняет их интеллект или память. Три случая подряд — это уже не случайность. Я склоняюсь к мысли, что это — направленная агрессия. Если предположить, что новый вид энергии не только открыт, но и активно используется, то остается выяснить, кому выгодно, чтобы ваши исследования потерпели неудачу. У вас есть враги, Генрих?

— У меня есть оппоненты, это я знаю. Но, во-первых, мои работы засекречены, во-вторых, неужели вы думаете, что открытие неизвестного ранее вида энергии могло пройти незамечено в научном мире? И главное: если мой недруг захотел бы мне помешать, ему было бы достаточно сообщить в Интерпол или в прессу о моей работе.

— Да, это верно. Скажите, Генрих, вы верите в бога?

— Я отношусь к религии терпимо, но в бога не верю, а почему вы спросили?

— Церковь настроена резко отрицательно к работам подобного рода. Маловероятно, чтобы эта организация, при всей ее финансовой мощи, смогла разработать новый вид оружия. Пока у нас мало фактов. Нужно накапливать информацию.

— Вы правы, Лев. Кстати, сегодня ночью полная луна. Если это было нападение, то оно произошло ровно через час после полнолуния. С некоторых пор я стал следить и за этим.

Ученые еще немного поговорили, и разошлись по своим спальням. Утром у Таубе появилась идея, и он засел за работу.

В соборе Святого Петра в Ватикане шла воскресная вечерняя служба. Внезапно, без всякой видимой причины, разом погасли все свечи. Собор погрузился во тьму, и тут в воздухе стало разливаться и усиливаться неведомое сияние. Как будто засветился сам воздух храма. Сотни пораженных верующих, шепча молитвы, упали на колени, со страхом и восторгом внимая чуду. Сияние достигло максимума и стало плавно угасать.

"Ватиканское сияние" взбудоражило весь католический мир. Во всех храмах Европы и Америки прошли торжественные богослужения. Торжественную службу в соборе Святого Петра отслужил сам папа Римский. Тысячи религиозных фанатов со всего мира не покидали площадь Святого Петра ни днем, ни ночью. Средства массовой информации много места уделяли уникальному явлению.

Несколько дней спустя, после нападения на Игнатия, профессор Таубе осуществил свою идею. Он сконструировал защитный шлем для малыша. Этот шлем имел ряд преимуществ: он давал возможность окружить мозг младенца более плотным защитным полем, при этом энергия генератора расходовалась более рационально. Теперь Игнатию не было необходимости все время проводить в боксе, можно было вынести его на прогулку. Шварц предпочел пока не рисковать, и не согласился, чтобы ребенка выносили из бокса. А идея со шлемом ему очень понравилась.

За две недели Игнатий научился произносить более-менее разборчиво некоторые немецкие и английские слова. По просьбе Шварца сиделки много разговаривали с маленьким полиглотом. Впрочем, это доставляло им удовольствие, как и их маленькому собеседнику.

19 мая в 3 часа ночи Шварца разбудили. Распорядившись разбудить биофизика, Шварц поспешил к боксу. Его встретила сиделка.

— Что с ребенком?

— Он спит.

— Почему вы так встревожены?

— Профессор, я проснулась от удара по голове, во всяком случае, ощущение было именно такое. В боксе никого не было, могу поклясться.

Шварц занялся проверкой диаграммы сердечных ритмов, в это время в бокс вошел Таубе.

— Судя по ритмам и по его безмятежному сну, Игнатий не почувствовал удара — сказал Шварц, — не будем его будить.

— Я проверил самописцы, коллега, сила удара превысила предыдущее значение более чем в пять раз. Внутренние сенсоры тоже отметили всплеск энергии, который почти вдвое превышает значение, зарегистрированное нами 5 мая.

— Этот удар наша сиделка почувствовала на себе. Как ваше самочувствие, Эльза?

— Спасибо, профессор, как будто все в порядке, я не чувствую никаких последствий.

— Давайте проверим ваши реакции.

Шварц проверил зрачки сиделки и провел несколько тестов.

До утра ученые обсуждали очередное нападение неведомых сил. Таубе высказал догадку, не связано ли последнее нападение с феноменом в Ватикане. Предположение повисло в воздухе, чтобы его подтвердить или опровергнуть, нужно было знать природу неизвестной энергии.

Шлем защитил Игнатия. Утром малыш был здоров и весел и, даже не знал, какая опасность грозила ему ночью.

Его условный или безусловный отец тоже был в прекрасном настроении, и незаметно для себя обронил интересную, на взгляд биофизика, идею. Пассивная защита от неизвестного агрессора пока была достаточно эффективна, но выдержит ли она более мощный удар. Пора было переходить к активной защите. Такую мысль выудил Таубе из рассуждений Шварца.

Поскольку электромагнитные поля являются препятствием для неизвестной энергии, — рассуждал биофизик, — значит, эти две энергии как-то взаимодействуют. Магнитные поля отклоняют, рассеивают, преломляют или нейтрализуют эту энергию. Если на удар ответить ударом, возможно, это отпугнет агрессора. Незаметно для себя профессор уже наделял неизвестную энергию качествами, присущими живым существам. Технически было вполне возможно накапливать энергию для мощного импульса. Профессор произвел необходимые расчеты, которые показали, что в импульсе защитное поле можно было увеличить в двадцать-тридцать раз. Следовало решить еще одну проблему: создать автоматическую систему, которая включала бы защитный импульс в момент нападения. Это было также не очень сложно, поскольку последний всплеск продолжался 21 микросекунду — достаточное время для хорошей автоматики. Требовалось некоторое дополнительное оборудование.