Елена Рабецкая - Спецы: охота за головами

Птица, потревоженная сильными всплесками воды, забила крыльями и с шумом взлетела. Девушка остановилась в нескольких сотнях метров от берега и легла на спину, медленно двигая ногами.

— Что тебе не нравится? — тихо спросила она. — Я не могу тебя очистить, понимаешь? Тебя слишком много… Я быстрее утону, чем сумею сделать это!

Вода засверкала, словно на поверхности плавали тысячи маленьких зеркал отражающих лунный и новодневной свет.

Ника заворожено смотрела на сверкающую гладь озера.

— Ты слишком красива и ценна, чтобы с тобою так обращаться… Когда люди это поймут?

Вода зашумела и стала вспениваться.

— Ничего не потеряно. Ты же обновляешься, замерзая, возможно и их сердцам нужно сначала замерзнуть, чтобы затем оттаять… Даже у тех, кто проклинает тебя в себе… Возможно, они услышат тебя, когда начнут слушать. Ведь это ты продлеваешь им каждый день жизнь, а они лицемерно считают, что не они существуют благодаря твоей живительной силе, а ты подчиняешься им. Прости…

Вода затихла.

Ника стала стремительно плыть все дальше и дальше, приближаясь к темнеющему вдали, искусственно созданному рукой человека, острову.

Темные деревья, сливающиеся в одно сплошное растительное полотно, становились при ее приближении отчетливыми, и выраженными в своей персональной красоте, порожденной процветающей природой.

Шиф попыталась стать на ноги.

— Ой! — только и успела сказать она, нырнув под воду. Разрывая руками водную толщу, Ника вновь вынырнула на поверхность. Алое солнце еще сильнее осветило прибрежную незатейливую флору. Послышалось пение птиц. — Нет! Я же сказала! Не мучай меня! Ты, специально?

Вода вокруг заволновалась.

— Я все равно туда пойду! — Шиф заколебалась, не желая ничего объяснять.

Она снова попыталась встать на ноги. Дно под ногами оказалось достаточно твердым и устойчивым.

Девушка посмотрела на верхушки деревьев. На фоне светло-алого неба, они были почти серыми с золотистой каймой.

Выйдя на берег, Ника стащила со ступней кроссовки и вылила из них воду на песчаную землю.

Легкий ветерок ласково обдувал влажное лицо. Она сняла резинку и отжала волосы, отбросила назад черные, слегка вьющиеся пряди, и надела обувь.

— Почему-то я считала, что будет теплее! — произнесла девушка, поежившись, и засмеялась. — В следующий раз выберу менее экстремальную игру.

Под ногой треснула ветка. Шиф повернула голову в сторону тропинки, вытоптанной отдыхающими. Пройдя по ней несколько метров, она уткнулась в ствол дерева, причудливо наклонившегося к самой земле. Тропинка огибала толстый ствол и уходила вглубь островка, затерянного вдали от городской суеты и пыли.

Ника села на ствол и закрыла глаза.

'Пирамида, пирамида, пирамида, пирамида, пирамида… — длинная строка, иероглифов стремительно проносилась перед внутренним взором, пока не трансформировалась в череду мигающих картинок, с изображением искомого объекта… Девушка открыла глаза и направилась в лес.

Раннее утреннее солнце чуть-чуть пробивалось сквозь верхушки деревьев, бросая на нежные листья мягкие блики-зайчики. На ветках одного из кустарников показалась паутина с маленькими росинками… Сырость. Шиф набросила на голову капюшон, чтобы скрыть шею от падающих холодных капель. По ее телу пробежали невидимые муравьи, вызвав озноб и неприятное ощущение усиливающегося холода.

— Я, конечно, тебя очень сильно люблю, но если ты не хочешь, чтобы я окончательно замерзла, может быть, сделаешь маленькое одолжение? Испарись!

Из-под одежды Ники показались маленькие тонкие потоки пара поднимающегося вверх, словно влага испарялась под лучами жаркого полуденного солнца. Шиф почувствовала, что ее кровь, скрывавшаяся в глубинах тканей плоти, стала медленно подниматься к коже, согревая тело. Она облегченно вздохнула, словно сбросила тяжелую ношу, от которой давно пыталась избавиться.

— Посмотри на все с моей стороны, хорошо? — продолжала Ника, будто ничего не произошло.

Капли засияли, словно кто-то включил люминесцентную подсветку.

— Только без излишеств! Мы не одни, — шепотом предупредила она, наблюдая за тускнеющими микроскопическими водными фонариками.

Ника напряглась. Что-то мешало сосредоточиться на поисках. Что-то подстегивало вперед и мешало мыслить рационально.

'Я знаю, где она, но почему я так медленно ползу?' — еле переставляя ноги, Шиф закрыла глаза. Горячий привкус во рту мешал здраво мыслить, словно все внутри обожгло кислотой. Она попытался отстраниться от огня, бегущего по желудку. Тело дрожало и замирало. Сердце останавливалось и начинало стучать, отсчитывая новые удары. — Что за гадость! — вскрикнула она, положив руку на лоб. Озноб усилился. Кожа превратилась в осколки сухого льда, а мозг бешено прокручивал ставшую до боли изученной картинку пирамиды.

На одежду сыпались градинки росы и скатывались вниз, не прилипая к ткани. Ника остановилась и подняла голову вверх, подставляя лицо падающим каплям. Поймав несколько из них, она сжала пересохшие губы и тихо засмеялась. Ее смех походил на пение дивной птицы, забредшей в этот затерянный лесной рай.

— Когда я просила испариться, я имела в виду волосы, одежду и обувь! — воскликнула она, давясь от смеха. — Ты все воспринимаешь буквально! Словно маленький ребенок… Тебе знакомо слово 'баланс'? — Ника невольно сомкнула веки и увидела замороженный кристалл воды, напоминающий раздавленный снежок. — Какая мерзость… Похоже на тонкую линию стены, разделяющей глубокий океан и выжженный песок пустыни.

Шиф открыла глаза.

Отрицая закон гравитации, роса стала подниматься вверх, словно левитировала под действием невидимых сил. Девушка подняла ладонь и коснулась маленького водного шара. Палец соединился с атласной поверхностью и бесследно поглотил прозрачную каплю.

Вокруг парили сотни маленьких водных шариков, словно мыльные пузыри, выдутые через трубочку.

— Они следят? — сквозь сомкнутые губы спросила Шиф. Пузырьки лопнули, осыпав ее лицо брызгами. — Оказывается, всего лишь шаг или тонкая черта отделяет ощущение холода от жгучего иссыхания, — заключила она и замолчала, приблизившись к заасфальтированной дорожке вокруг развлекательной площадки.

Пирамида влекла к себе, своей странно знакомой мерцающей энергией. Даже столь небольшая копия из диорита, могла привлечь к себе спеца.

Сила пирамиды — неведомая науке энергия, сокрытая за замками уст посвященных, никогда не будет раскрыта ими добровольно. Лишь нужда заставит ведающих тысячелетние тайны, разомкнуть уста истины и поведать смысл и силу банального трактуемого детища стереометрии.

Сила пирамиды — в обезличенной красоте, а красота в пространственном совершенстве, сокрушающем всеведущие умы и бахвальство выдающихся ученых, преклоняющихся перед свойствами столь странно простого и одновременно возвеличенного в тысячелетиях подарка неведомых создателей.