Вольдемар Грилелави - Игла

— Имплантируем иглы и уходим на дальнюю орбиту, — командовал операцией Полт. — Экран потребляет слишком много энергии, а она нам пригодится для иных дел.

— А почему мы боимся открыться и остаться на малой орбите? — спросил Гали. — На кой черт нам эти необъяснимые маневры. Ведь с малой орбиты и управлять удобней.

— Никакой разницы, — вмешался в спор Войэр. — Только вопрос до ужаса тупой и глупый.

— Не понял! — взорвался от такого внезапного оскорбления Гали, бросив злой взгляд в сторону Войэра.

— Попытаюсь я тебе объяснить, если у тебя последние мозги отсохли, и соображалка отказала, — глупо похихикал Полт, пытаясь более похоже изобразить тупого Гали. — Во-первых, на малых орбитах мы уязвимы, а в их мозги мы еще не влезли. А ну, шарахнут по неизвестному объекту, а мы отреагировать не успеем, куда потом сунешься! А потом, зачем обижаешься, если сам давно понял, что глупость сморозил. Где же киборг будет у нас под постоянным контролем и наблюдением? Ну, вот, соображать начал. Мы все время над ним висеть должны. А любую опасность на таком расстоянии успеем засечь и адекватно отреагировать. А потом, лично я впервые с таким явлением встречаюсь. Войэр, а они без нас смогут сговориться и отказаться от команд?

— Нет, господа, нет, они будут только подчиняться, как детская игрушка пульта малыша.

— Действительно, если так мыслить, то можно допустить вариант сговора Полта с Войэром и здесь, — засмеялся Крош. — Ведь им намного проще шлепнуть нас в корабле, пока мы не разбежались по Земле. Этот вариант намного приемлемей. Но смысла не вижу. Зачем уничтожать родные тела, чтобы до конца дней прожить внутри этих уродов. Давайте уже доверяться до конца.

— Согласен, — заметил Войэр. — Но есть неучтенный аспект. Эти уроды еще больше ужаснуться при виде наших настоящих тел. Получается, что жить на этой планете намного было бы комфортней в их виде, если желаешь в согласии с обществом доживать свой век. Но ведь, как я понял, о согласии мы речь не вели?

— Да все равно им нечем доставать нас с земли, не та техника, — махнул рукой Гали.

— Ошибаешься. Для этого нашим киборгам даже малых усилий не понадобится — усмехнулся Войэр.

— Объясни-ка!

На Войэра теперь подозрительно и с опаской смотрели все.

— Странно, — Войэр пожал плечами. — Кто у нас специалист по ловушкам? Разве сложно перестроить ее в отражатель? Сила луча не столь мощна, но вполне достаточна, чтобы распылить в космосе наш корабль. Даже отреагировать не успеем.

Известие Войэра прозвучало громом в ясный день, что сильно развеселило его самого. Сами уготовили смерть миллионам, а за свою драгоценную жизнь трясутся. Боятся твари смерти. Ну и пусть эта опасная мысль сверлит им мозги на протяжении всего периода действия плана устрашения. И им самим будет страшно.

— Позволь! — взорвался Полт. — Уж я такого-то сроду не натворю хотя бы по той причине, что не самоубийца. Это же придется убивать самого себя, а на такое ни у кого из вас вряд ли рука поднимется. Чем же я смогу мотивировать свой поступок? Остаться в чужом теле киборгом одному на чужой планете среди чуждых мне гуманоидов — безрассудство в высшей степени. Даже пугать таким пугалом бессмысленно. Так еще вилами по воде писано: не погибнут ли мои мозги вместе с вами. И кто там больше останется — тот, в кого мы имплантируем иглу, или я?

— Я вовсе не собираюсь никого пугать. Но такой вариант допустим, а стало быть, с ним нужно ознакомит всех, — спокойно сказал Войэр, оставшись довольным своей выходкой. Зерно недоверия он посеял, и, как понял, оно проросло. Пусть сомневаются.

— Господа! — первым в себя пришел Полт и сумел взять себя в руки, пытаясь прекратить этот ненужный спор, вносящий в команду недоверие и сумятицу. — Таких вариантов можно привести массу. Никто не застрахован от любой подлости и предательства. Можно допустить любой исход события при всевозможных действиях. Но, чтобы довести начатое дело до логического завершения, нам придется довериться немного друг другу. А, тем более, что на поверхности этой планеты наши киборги будут под тотальным всеобщим контролем. У вас будет возможность вмешаться в любые несанкционированные деяния и попытки исполнить незапланированный акт. Ну, а мы с Войэром — вот они, стоят перед вами и никуда не собираются с этого корабля. Объясните причину неоправданной паники и глупого недоверия. Вы мне лично доверились перед началом побега, а Войэр уже сумел доказать свою преданность и верность всем нам. Можно не говорить о безумной любви, но он с нами, а не против нас. Уж у кого, так это у него было максимум возможностей без проблематично с нами расправиться. И с сонными до пробуждения, и с ослабшими после просыпания. Он прав, что предупредил о таком варианте, но теперь я хочу лично убедиться, что вы полностью доверяетесь нам. Потому что при малейших сомнениях я отвожу свою кандидатуру и уступаю с радостью свое место любому из вас. Предлагаю выслушать желающих подменить лично меня.

— Но иглы уже запрограммированы на нас с тобой, — предупредил Войэр Полта. — А на борту больше их нет в запасе. Видно экипаж все успел израсходовать.

— А разве сильно большие сложности перепрограммирования? — спросил Полт.

— Нет, но затратим еще немало времени. Да и кому еще захочется со мной так откровенничать, как ты?

— Да нет! — хором испуганно прокричали Муар, Гали и Крош. — Зачем так сразу? Так мы и будем без конца крутиться вокруг этих игл. Чем же кто-то из лучше другого? С таким успехом можно высказать недоверие любому следующему.

— Ну и отлично! — обрадовался Полт. — Даю команду на сближение с Землей. Приступаем немедленно к выполнению акции, пока в команде не возникли новые споры по поводу какого-нибудь казуса. Заходим на минимальную орбиту. Подготовить установку к пуску. Войэр, приступаем к поиску себе подходящего туловища, — Полт уже развеселился от предстоящей операции, и позволил себе расхохотаться, чтобы показать всем свой оптимизм и отсутствие волнений.

Слабоватые нервишки, когда приходится идти на риск лично самому, подумал Войэр. Сам себя бодрит и успокаивает. Хотя Войэр и сам слегка мандражировал. Ведь этот эксперимент уже не с автоматом, куском металла, который потом легко и бесхлопотно ликвидируешь. И то жуть охватывала, словно лишал жизни самого себя. А здесь придется столкнуться с человеком, в котором его, Войэра, суть раздваивается. И этот гуманоид, во многом схожий формами и содержанием с ним станет мыслить и рассуждать его понятиями, его мыслями.

Этот человек станет частично самим Войэром. А потом уже по истечению какого-то времени сольется с субъектом полностью, ощутив жизнь его своей сущностью, осязанием, обонянием и осмыслением. Ведь Войэр станет не просто единым существом с тем неизвестным гуманоидом, но и ощутит его боль, переживания, страдания. Он ясно вспоминал, как робот с его иглой подвергся нападению и увечью, если так можно сказать о машине. И тогда, теряя часть конструкции, он ощутил тупую внутреннюю боль и страдание. Но тем и отличается гуманоид от автомата, что у него есть нервная система со всеми человеческими чувствами. И перед смертью одного из них, они оба одновременно ощутят ее присутствие, приход и холодок объятия. Она станет настоящей.