Вольдемар Грилелави - Игла

И что же ему теперь делать одному среди мертвых руин и развалин? Куда идти, зачем дальше жить? Вперед, назад, но трудно сказать о масштабах этой беды. И он пошел. Раз выжил, стало быть, нужно двигаться и искать выход из всего этого ада. Много дней шел вперед, куда глаза глядят, надеясь хоть кого-либо встретить, такого же, как и он сам. Ему была невыносима даже мысль одиночества на всей большой мертвой планете. И лишь единственная надежда согревала и толкала вперед к движению: про эту катастрофу обязательно стало известно Центру Управления, их главной планете, откуда и прибыли его далекие предки. И звали ее Земля. Это их мать. И она не должна оставить его в этом мертвом мире одного и в беспомощном состоянии среди руин.

Но он все еще надеялся среди мертвецов встретить живых. И ему, как поначалу показалось, в этом повезло. Он увидел подростка, копающегося в большой мусорной куче в поисках съестного. Войэр радостно окликнул его, и тот развернулся, поразив и перепугав его своим звериным волчьим взглядом. Даже без предупреждения, не дав Войэру опомниться и осознать происходящее, подросток, словно дикий зверь, набросился на него, оскалив зубы и издав дикий рык. Войэр поначалу отскочил в сторону и попытался отговорить, уговорить, убедить в своих мирных намерениях. Но подросток любым путем пытался впиться зубами в его плоть и загрызть, если такое получится.

Устав от бесполезных попыток уклониться и уговорить, Войэр сильно ударил мальчишку, ощутив при этом сердечную боль и сожаление о своем поступке. Но и это не помогло, и ему приходилось еще и еще бить, пока тот не успокоился, упав на землю замертво. Он убил его, но просто не видел в этой схватке иного выхода. Ему ведь ничего другого не оставалось делать. Ну не мог же подросток потерять человеческий облик за такой незначительный промежуток времени. Даже если и остался беспомощным, то в борьбе за существование обрел бы иные навыки и черты характера, а не звериные волчьи хватки.

Здесь иная причина. И ее Войэр понял после нескольких подобных встреч. Комета со своим ядовитым газом не убила людей, а отравила их мозги, превратив их в безмозглых озлобленных и озверевших тварей с программами убийц. Убивать, уничтожать, ломать, крошить. Это некое межгалактическое оружие, словно от чужой враждебной цивилизации. И не надо ни с кем воевать. Хватило одной большой кометы, которую они сами же, жители этой планеты, и разорвали на мелкие кусочки, выпустив дьявола на волю. Эти кусочки, сгорая в атмосфере, распространили по всей ее территории ядовитый газ.

И самое странное, что ведь когда уже Войэр вышел из своего убежища, газ прекратил свое действие. Он выполнил запрограммированную функцию и распался на безопасные составляющие. Но, если некоторые жители планеты и спаслись таким же способом, как и Войэр, то эти единицы разумного человечества давно погибли рано или поздно от рук озверевших особей. Не сразу это понял Войэр. Много месяцев ему пришлось походить по мертвой озлобленной планете, со многими сразиться в смертельной схватке прежде, чем понять истину.

И тогда он научился избегать встреч. Или спасаться бегством, чтобы не убивать, или прятаться при обнаружении таковых. Они и не преследовали его, словно мозги не позволяли на расстоянии видеть врага. Они видели и ощущали только вблизи на расстоянии, позволяющим вступать в бой. И этим фактом так же воспользовался Войэр. При виде кого-либо из живых существ, он старался избегать близких контактов. Он уже потерял веру во встречу кого-нибудь из выживших и не зараженных жителей планеты. Не было признаков на разум, а спасать никто не планировал. Земля, их праматерь, забыла и забросила их.

Трудно даже было сосчитать, сколько времени он вот так бродил, по каким городам, по каким местам, поскольку разрушенные и сожженные населенные пункты стали похожими друг на друга. А время потеряло смысл. Оно словно остановилось. И вот случилось то, чего он ждал эти долгие-долгие дни. Он впервые повстречал живых существ, не похожих на жителей Звана. Это были люди оттуда. Но они опасались неизвестности, поэтому были в защитных костюмах, похожих на скафандры. И Войэр, столько лет избегавший встреч с живыми существами, впервые пошел навстречу гостям. Его не испугала их настороженность и странное поведение, когда он вышел к ним на открытую площадку.

И только лишь тогда, когда он ощутил мощные захваты, словно тиски, парализовавшие его движение, он испугался, приняв спасителей за врагов. Ему хотелось что-нибудь сказать, но его язык разучился издавать человеческие звуки. Он услышал лишь знакомый звериный рык, вырвавшийся из его собственного горла. Он даже не мог представить себе и понять, чего же они хотят от него. Но ему неистово хотелось вырваться, освободиться, сказать им все, что он о них думал. Но этого не произошло, просто не получалось. И тогда он понял окончательно, что они его враги.

И только после происшествия некоторого времени Войэр разобрался в своей ошибке. Это они приняли его за такого же больного и зараженного ядовитым газом, как и те четверо, с которыми свела его судьба. Но еще позже он понял одну важную истину, с которой хотелось поделиться с членами комиссии. Ни они, его спасители, ни эти четверо, с которыми поселили его на станции, не знали истиной причины катастрофы, уничтожившей цивилизацию на Зване.

Все произошло в тот роковой день настолько быстро и тотально, что Зван не успел сообщить в Центр о ядовитом облаке, вырвавшегося из недр уничтоженной кометы. Никто ничего не успел предпринять. И, скорее всего, даже понять, происходящее вокруг. Войэр конечно допускает, что он был не одинок, кто успел спастись от этого яда зла. Но те, другие, скорее всего не сумели выжить. Половина населения страны, если не самая большая, заразились ядом в самый короткий срок, не успев понять причину, мгновенно превратившись в безмозглых монстров, и уничтожив остальных, полностью или частично пораженных кометным ядом.

А эта четверка пыталась спастись, или в момент взрыва оказалась изолированной от общей атмосферы, но незначительную долю желтого яда все же успела прихватить. Но благодаря своему спасению они стали намного опасней и многократно коварней остальных. Те злы и беспощадны, а эти разумно опасны. У них сохранился разум, но исчезли человеческие чувства. Высокоинтеллектуальные убийцы. Они не просто могли напасть с когтями и клыками, но и предварительно продумать, спланировать и рассчитать свое нападение.

Этим злым и яростным разумом они превратились во всесильных страшных и намного превосходящей окружения. Поэтому и выжить им удалось легче, чем Войэру. И если бы они сумели встретиться и объединиться до их пленения членами комиссии, то превратились бы в неуловимых и недоступных. Тогда бы никто не сумел захватить их и вывезти со Звана. И они стали бы правителями, превратив эту пустынную планету в свою колонию, и установив на ней неограниченную власть. У них достаточно разума, чтобы из обломков и остатков цивилизации создать и оружие, и транспорт, и возможности превратить Зван в свою личную планету, способную больно и коварно огрызнуться.