Фрэнг Герберт - Создатели небес

— Чувствуете что-нибудь, док?

Турлоу вдруг осознал, что комнату наполняет странный запах, очень напоминающий запах горелой изоляции.

— Смахивает на огонь и серу, — сказал Мэйбек. — Возможно, здесь действительно что-то жгли, — он огляделся. На тумбочке стояла пустая пепельница. Она выглядела чистой. Полицейский заглянул в шкаф, зашел в примыкающую ванную комнату, вернулся, качая головой.

Турлоу вышел в коридор, посмотрел в направлении гостиной. Мэйбек прошмыгнул мимо, вошел в комнату. Он двигался осторожно, но с привычной уверенностью, заглянул в стенной шкаф, потом за кушетку. Он касался лишь тех вещей, к которым должен был прикоснуться в целях осмотра.

Точно так же они прошли по всему дому. Турлоу неуверенно наблюдал за происходящим, исполненный страха перед тем, что они могли обнаружить за следующим углом.

Вскоре они вернулись в спальню.

Врач из «скорой» курил, стоя в двери. Он взглянул на Мэйбека.

— Мы здесь не слишком нужны, Карл. Коронер уже выехал.

— На что это похоже? — спросил Мэйбек. — Его толкнули?

— Выглядит так, как будто он споткнулся, — ответил врач. — Вон там он зацепил ковер. Сейчас не могу почти ничего сказать о его состоянии, но от него пахнет виски.

Мэйбек кивнул, принимая слова врача к сведению. Снаружи слышались слова второго полицейского, разговаривающего с соседкой.

— Я не знаю, что это было, — сказала она, повысив голос. — Оно было похоже на большой клуб дыма… пара, возможно. Или это могла быть шашка против насекомых — что-то белое и дымящееся.

Турлоу повернулся спиной к двери. Он обнаружил, что не может выносить вид распростертого на плитах дворика тела. Рут внутри дома не было, в этом не было никаких сомнений.

«Шашка от насекомых, — подумал он. — Белая и дымящаяся».

Доктор вспомнил эвкалиптовую рощицу, парящее нечто, которое показалось Рут облаком. Он внезапно понял, что с ней произошло. Она не исчезла бы просто так, не сказав ни слова на прощание. Нечто вторглось сюда и забрало ее. Это объясняло и странный запах, присутствие штуковины в роще, интерес тех зловещих существ с горящими тазами.

«Но зачем? — спросил себя Турлоу. — Чего они хотят?»

Это безумие! Она была здесь, когда Нев напоролся на стекла, и побежала за помощью. Она у соседей и скоро вернется сюда.

Но разум говорил: ее нет уже довольно долго.

«Она увидела толпу и теперь боится», — успокаивал он себя.

У двери за спиной засуетились приехавший коронер и полицейские из отдела убийств. Мэйбек подошел к Турлоу, сказал:

— Док, они хотят, чтобы вы поехали с ними в участок и сделали заявление.

— Да, — сказал он. — Конечно. Так делают в случае убийства. Разумеется, они не думают…

— Таков порядок, док, — сказал Мэйбек. — Вы же знаете. Похоже, он напился и споткнулся, но миссис Хадсон куда-то подевалась. Мы должны убедиться… ну, вы понимаете.

— Понятно.

Он позволил полицейским вывести себя из дома мимо неподвижной фигуры, которая была мужем Рут, мимо людей с рулетками, фотоаппаратами, приспособлениями для снятия отпечатков пальцев и холодными оценивающими глазами.

Муж Рут… муж Рут… слова раскаленным клеймом жгли разум. Где она? Неужели сорвалась и убежала? Но она не из тех, кто поступил бы так. Да, ей пришлось нелегко, но… Что за облако видела соседка? Чем пахло в комнате?

Они очутились на улице. Дождь прекратился, но кусты у дома обдали их брызгами холодной воды. У каждого дома ярко горели фонари, и люди выходили на улицу, чтобы посмотреть. В тупичок за домом пригнали белый лабораторный грузовик.

— Знаете, док, — сказал Мэйбек. — Вам действительно не стоит водить машину по ночам в этих темных очках.

— Они… регулируются, — сказал Турлоу. — Делаются не такими темными, как кажутся.

«Рут! Где ты?»

Неужели она толкнула Нева… в пылу ссоры? Неужели она подумала, что люди скажут: «Яблочко от яблоньки…»? И убежала, не желая втягивать меня в эту историю?

— Можете поехать с нами, — сказал Мэйбек. — Потом мы подбросим вас до вашей машины.

Да.

Турлоу позволил усадить себя на заднее сиденье полицейской машины. Потом спросил:

— Рут… миссис Хадсон… Может, стоит поручить кому-нибудь поискать…

— Мы ищем ее, док, — сказал Мэйбек. — И найдем, уж будьте уверены.

«Найдете ли вы ее? — подумал Турлоу. — Что это была за штука в роще — наблюдающая за нами, пытающаяся манипулировать нашими чувствами? Она была реальной. Я знаю, она была реальной. Если это не так, значит, я сумасшедший. А я знаю, что я не сумасшедший».

Он посмотрел вниз, на ступни, полускрытые в тусклом мраке под сиденьем. Они промокли, когда он шел по влажному газону.

«Джо Мэрфи, — подумал он. — Джо знает, что он не сумасшедший».

Рут очнулась в мягком успокаивающем серо-голубом свете. Женщина чувствовала, что лежит в кровати, укрытая теплым шелковистым одеялом. Она поняла, что на ней нет никакой одежды, но ей было тепло… тепло… Над ней висела овальная штуковина с блестящими хрустальными гранями. Грани меняли цвет — зеленый, серебристый, желтый, голубой… Они успокаивали…

В глубине сознания сидела мысль о том, что нечто требует срочного внимания, но мысль казалась абсурдной. Все существо женщины твердило: срочные вещи подождут.

Рут повернула голову вправо. Откуда-то лился свет, неожиданно полный желтых бликов, точно воспоминание о солнечном луче. Свет озарял странную комнату: стена, уставленная чем-то, похожим на книги, низенький овальный столик, заваленный странными золотистыми фигурками: кубиками, прямоугольными сосудами, предметами, похожими на половинки яиц. В стене было окно, в которое стучалась синяя ночная тьма. Когда Рут посмотрела в окно, голубая тьма сменилась металлическим белым цветом, затем появилось лицо. Оно глядело на нее, большое, со странной серебристой кожей, грубыми, непривычными земному взгляду углами и плоскостями, с запавшими проницательными глазами.

Рут чувствовала, что должна была бы испугаться при виде этого лица, но никаких чувств не возникло.

Лицо исчезло, а в окне возник вид на морское побережье. Изрезанные неумолчным прибоем утесы, влажные скалы, солнечный свет… Затем картину вновь сменила ночная тьма, и Рут поняла, что это не может быть окном.

Перед тем, что не могло быть окном, стояла тумбочка на колесах, которая поддерживала неровно сложенную многоблочную фигуру, похожую на изображенную кистью художника-сюрреалиста пишущую машинку.

Левого бока коснулось дуновение сквозняка. Это было первое ощущение холода, которое пришлось испытать с момента пробуждения. Рут повернулась туда, откуда появился сквозняк, и увидела овальную дверцу. Дверца была открыта, но ее уже затягивала радужная листва. Прямо в дверном проеме стояла приземистая фигура в зеленом трико — то самое лицо, которое смотрело на нее. Где-то глубоко родилась мысль: «Что за омерзительный кривоногий коротышка!» Но мысль почему-то никак не хотела выходить на поверхность.