Александр Зорич - Сезон оружия

Единственное, что не давало ему покоя: почему, ну почему алмаз не смог оградить своего прежнего владельца, якута в заношенном анораке, от вооруженных гостей?

Так или иначе, «Сердце Тайги» оберегало Щюро от неприятных неожиданностей, и этого было более чем достаточно.

Щюро хватило здравого смысла не променять свой успех и свою безопасность на сомнительные восьмизначные долларовые суммы.

Более того. Постепенно он заключил, что счастье не в деньгах. А во власти. В абсолютной и неограниченной власти. Над всем, что мыслит. Что движется. Что существует.

Инстинкт привел Щюро в компанию ВИН. Продемонстрировав несколько необычных трюков президенту компании, он был сразу же назначен начальником охраны Главного Корпуса.

Остальное было делом правильной политики.

Мозг Щюро работал сейчас как компьютер генерального штаба, которому поручили проиграть все варианты всех войн, которые когда-либо вело человечество.

Мозг Щюро плавился от бешеного напора исковерканных и перевранных виртуальной реальностью воспоминаний. Они были убийственно ярки, почти безупречны, но… В них все происходило несколько иначе! В них все происходило так, как хотелось бы Щюро уже задним числом, когда он прокручивал в памяти самые «ударные» моменты своей биографии.

Щюро проживал их заново. Нажимал на курок раньше. Зарабатывал денег больше. Становился директором ВИН быстрее. Эксплуатировал своих сотрудников еще уверенней, чем на самом деле.

Щюро всегда стремился к абсолютной власти, но предпочитал сильно не зарываться. Практически всегда он действовал через подставных лиц. Салмаксов, например, был телесной оболочкой, вместилищем для амбиций Щюро. Он должен был болтать с трибун о том, о чем Щюро распространялся за бутылкой хорошего коньяка.

Потом началось самое интересное. Июнь 2051 года. Воспоминания о совсем недавних событиях. Щюро в постели с Надеждой. Снова он же в постели с Надеждой. Снова он же там же с ней же. Щюро казалось, что его сейчас хватит инфаркт. Надежда не отпускала. Потом – яркая вспышка и кровь на руках.

Смена кадра.

Щюро убирает Салмаксова с поста руководителя Той Самой Партии. Занимает его сам. На всех рекламных цеппелинах – улыбка Щюро. Щюро баллотируется в президенты России.

Затем события самых недавних дней. И здесь ему стало совсем уж не по себе. Все встречавшиеся ему люди гибли от его руки. Щюро, конечно, знал, что он не сахар. Но чтобы до такой степени…

И, наконец, сквозь белое как снег лицо Августина, застреленного Щюро-виртуальным без лишних прелиминарий, проступили абсолютно гладкие, строгие, как сама геометрия, грани алмаза «Сердце Тайги». И, промерзая насквозь космическим холодом, Щюро осознал, что своего сердца ему действительно мало.

Потому что его нет. Вместо сердца в его тело врастал грандиозный алмаз.

Идеальный Катарсис.

Идеальный Катарсис.

Откуда он взялся, этот Идеальный Катарсис?

Мак-Интайр практически не сомневался в том, что «Навахо» станет ему саркофагом. К своему удивлению, он ошибся. Оба вертолета смогли прорваться к крыше и благополучно зашли на посадку.

Страшно было подумать, что произошло бы с компанией ВИН, не примени Щюро турбулентное оружие.

Тогда все семь вертолетов оказались сейчас бы на крыше Главного Корпуса и на ВИН обрушилась бы мощь без малого семидесяти отлично вышколенных коммандос. Но и двадцать представляли очень и очень грозную силу.

Крыша была размерами с добрую половину футбольного поля. Когда Мак-Интайр спрыгнул на розовый стеклопластик из десантной двери «Навахо», он совершенно не к месту представил себя голкипером университетской сборной. В университете, впрочем, он никогда не учился и в футбол играть не умел.

Мак-Интайр всадил убийственный заряд картечи в ближайшего из охранников. Вслед за его «Ремингтоном» заговорили автоматы коммандос.

Через три минуты крыша была полностью очищена.

Это немного подняло настроение Мак-Интайру. Если и дальше они будут продвигаться такими темпами, у них есть шансы очистить весь объем Главного Корпуса за восемьдесят четыре минуты. При условии, конечно, что подземных этажей ровно двадцать.

Коммандос потеряли двоих. Это несколько обескуражило Мак-Интайра. Опять же, если бой на крыше считать показательным, последний боец ляжет на втором подземном этаже.

– Какая ерунда лезет в голову, Стэн! – крикнул он Мэрдоку, который, присев на одно колено в десяти метрах от него, тщился нащупать пульс на шее неподвижно лежащего бойца.

Мэрдок посмотрел на Мак-Интайра с полным непониманием. Вообще, лицо человека в противогазе всегда носит странноватое недоуменное выражение. Дескать, какого черта я надел эту штуку?

На какое-то время коммандос получили передышку.

Никаких признаков спуска на восьмой этаж с крыши. Конечно же, где-то здесь просто обязаны были находиться люки, но замаскированы они были отменно.

Тем лучше. Тем меньше думать.

На крыше из кумулятивных зарядов быстро выложили аккуратный овал. Мак-Интайр крикнул «Go, go!», [14]взметнулись пары расплавленного пластика, и открылся новорожденный люк, в который при желании можно было бы уронить джип.

На восьмой этаж полетели гранаты с нервно-паралитическим газом. Вслед за ними отправились гранаты осколочно-фугасные. И только после этого в зеленый газовый полумрак спрыгнул самый дюжий коммандос с двумя ультразвуковыми станнерами, которые должны были оглушить все, что выжило после огневой подготовки.

Но протрещала очередь, и незваный гость упал с прошитыми легкими, в которые сразу же с превеликой радостью ворвался нервно-паралитический газ.

Кто-то шарахнул в пролом из гранатомета. Где-то под крышей ухнуло, но результаты были, мягко говоря, неочевидны.

Некоторое время еще помялись на крыше. Все были взвинчены до той самой крайней степени, когда каждый миг промедления кажется вечностью. В такие минуты лучше идти под пули, чем ждать Рождества на крыше чужого дома в чужом краю.

Не спрашивая разрешения Мак-Интайра и не дожидаясь его приказа, на восьмой этаж спрыгнули сразу трое.

Газ постепенно рассеивался. Сквозь пролом в крыше можно было видеть, как после полутора минут ожесточенной перестрелки их изрешеченные тела одно за другим затихли.

На земле взорвался поймавший брюхом бетонную дорожку «Навахо».

«Sinn fein. Sinn fein amhain!», [15]– полыхнул перед мысленным взором Мак-Интайра девиз Ирландской республиканской армии.

Вся его жизнь прошла под этим девизом, и он не собирался отступаться от него из-за какого-то живучего ублюдка, который залег на восьмом этаже в противогазе с крупнокалиберным пулеметом, обложившись предварительно десятью ящиками боеприпасов.