Александр Зорич - Сезон оружия

Августин с омерзением вошел в тепловатую жирную воду и поплыл. С ним не было никакого оружия, и он с ужасом думал о том, что в случае опасности будет беззащитен, как павлин.

Августин чувствовал себя жабой, переплывающей озеро с керосином.

Наконец он выполз на противоположный берег и тщательно отряхнулся – не хуже, чем Томас после горячей ванны. Теперь стрелки снова флюоресцировали у него под ногами и звали за собой. Августин повиновался.

Немота ВР прорвалась каскадом звуков. Обрывки сообщений на английском и русском. Радиопереговоры между загадочными пилотами и загадочными же пехотинцами.

Отборные ругательства. Обычные ругательства. Крики. Незнакомые голоса, лишь один из которых был Августином опознан и принадлежал Венедикту Щюро.

Анекдоты. Песня швейцарских гренадеров, спетая несколькими ободранными джином глотками. Вой сирен.

Все это выплеснулось на Августина, когда он, следуя стрелкам, вышел на окраину бесконечного поля. Поле было серым, как сталь, и холодным, как антарктическое утро.

Флюоресцирующие стрелки настойчиво рекомендовали Августину пересечь безжизненную равнину без горизонта.

«Это похоже на Утгард», – заметил Августин. Он чувствовал себя измученным и слабым. Ходить по заглюченным пластам ВР – аттракцион для тех, кто имеет аватар класса Джирджис.

Для обыкновенного Адама (а именно Адаму точнее всего соответствовал слишком человечный, вялый и уязвимый аватар Августина) прогулки по всяким утгардам чреваты многими и многими неприятностями. И хотя противников не было, Августин чувствовал, что его надолго не хватит. Можно ведь и свихнуться.

Он вспомнил об отце. Ну зачем, зачем так мытарить камикадзе, который с риском для обеих жизней прорывается к Большой Красной Кнопке? Зачем тащить его в такие дали? Зачем все так сложно? Зачем, папа?

В душе Августина копилась истерика, не находящая себе выхода. Конечно, у него на руке красный тумблер, который позволяет ему выйти в любой момент. Но разве стоило ради позорного бегства заходить столь далеко по этой опасной тропе? Искать осиное гнездо, таскаться с кристаллом в зубе через дебри психосканирования, подрабатывать Кабаллосом и, в качестве бонуса, становиться убийцей определенного количества плохих (а может, и не очень) парней?

Августин пересек поле довольно быстро.

Оно, к счастью, хотя и не имело горизонта, но бесконечным не было. В какой-то момент пространство стало само набегать на Августина и через четверть часа окончилось стеной из омерзительно розовых кирпичей, на каждом из которых имелась аккуратная эмблемка ВИН. В стене было нетрудно обнаружить ворота весьма странной треугольной формы.

«Здесь, наверное, живет добрый волшебник страны Оз. И тридцать человек его личных бодигардов», – зло буркнул себе под нос Августин.

Стрелки исчезли. Похоже, сюда.

Августин подошел к воротам и с силой дернул тяжелое кольцо, служившее ручкой.

Открылось крохотное смотровое окошко. Августин прильнул к нему.

Розовая стена образовывала кольцо вокруг постамента, который напоминал жертвенник. Или скорее постамент для памятника, который взяли и выбросили, не заменив новым. Августин вжался в ворота, силясь прочесть надпись на постаменте.

«НЕ МЕДЛИ!» – вот что было выбито на розовом мраморе. По-русски. Та же самая надпись была повторена на латыни.

Августин узнал стиль своего отца. Борис Михайлович Депп читал Овидия в оригинале, знал наизусть несколько самых ударных мест из «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря, писал вздорные трактаты – пародии на Плиния Старшего и Тита Лукреция Кара. Борис Михайлович Депп был очень образованным человеком.

Августин изо всех сил налег на ворота. Но их створки даже не сдвинулись с места. Даже не задрожали!

Августин частенько сталкивался с таким в «нормальной», мировой ВР. Это значило, что либо его должность (или класс аватара) не обеспечивают надлежащей степени допуска, либо нейродизайнерами предусмотрено маленькое квест-шоу. В последнем случае пользователю ВР предлагалось проявить – на выбор – житейскую находчивость, интеллект либо чувство юмора, чтобы отгадать загадку: что же, черт побери, нужно сделать, чтобы эта проклятая дверь открылась?

Августин не мог сменить класс аватар. И уж тем более не собирался расставаться с желанием пролезть внутрь во что бы то ни стало. Он не хотел сдаваться.

Поэтому Августин начал перебирать разные экзотические варианты квестового поведения, без особой надежды на успех.

Он обошел розовую кирпичную стену кругом.

Обошел два, три раза.

Продекламировал «Я тень, я свиристель, убитый влёт…»

Он попробовал вскарабкаться на стену, но, как и следовало ожидать, это было невозможно сделать без специального снаряжения вроде «Клыка Фенрира».

Он попытался просунуть руку в смотровое окошко, но оно оказалось лишь оптически проницаемым.

Он ходил по ледяному полю стального цвета и рассматривал интересующий его объект с разных ракурсов и под разными углами.

Ничего интересного. Ни одной подсказки. Блок уничтожения защитного периметра, оставшийся за розовой стеной, был недоступен, словно абсолютное счастье в личной жизни.

Августин в последний раз подошел к смотровому окошку в воротах, еще раз заглянул внутрь.

Это было поражением. Абсолютным и унизительным поражением.

– Бляяя, – вздохнул Августин и щелкнул красным тумблером с надписью «Выход».

Когда английский капрал с болгарской фамилией Станчев уничтожил ядро регенерации киборга, вместе с ним была дезактивирована основная программа аварийного восстановления. Но уцелели жгуты-щупальца. И вместе с ними уцелел базовый алгоритм, закодированный на молекулярном уровне.

Киборги второго поколения в биологическом смысле были квазиклеточными организмами и подчинялись тем же законам, что и живая материя. А основной закон живой материи – бороться за жизнь и самовоспроизведение во что бы то ни стало.

На крышу Главного Корпуса выполз червь толщиной с электрический провод и длиной метров семь.

У червя не было воли. Не было даже инстинктов. Червь просто подчинялся законам мироздания. Он чувствовал живое и стремился к нему в том же смысле, в каком железные опилки испытывают симпатию и стремятся к воссоединению с магнитом.

С точки зрения закона наименьшего сопротивления, оптимальной целью для структурной перестройки была броня вертолетов «Навахо».

Вслед за первым червем появился второй. Затем – третий, четвертый, пятый…

Телекамеры «Навахо» бесстрастно наблюдали за их приближением.

С точки зрения бортовых компьютеров, обнаруженные цели не представляли никакой потенциальной угрозы, поскольку являлись крупными тропическими червями палоа – яством богатеньких гурманов и завсегдатаев ресторанов национальной полинезийской кухни. Не вызывало сомнений, что черви расползлись из местной столовой, где они составляют предмет повседневного рациона баснословно состоятельных сотрудников ВИН.