Александр Зорич - Сезон оружия

Когда формальности были улажены, премьер-министр сам подключил систему Асгард к своей альфа-станции. Это было одно из немногих дел, которые ему нравилось делать собственноручно. Потом он отдал охране приказ – действовать по ситуации «пять», завалился в капсулу входа и на шесть часов исчез из материального мира.

Плановое выключение вынесло премьер-министра в мир людей ровно через шесть часов. Настроение было отличное. Тонус мышц – высокий.

А вот мыслей – поразительно мало. Если совсем начистоту, мысль была ровно одна. Да и та была скорее не мыслью, а указанием, которое нужно исполнить побыстрее.

«Сегодня, через полчаса, ты должен будешь выступить по Второму Каналу в поддержку Социальной Партии Справедливости и ее лидера Ефима Салмаксова». Премьер-министр не возражал. А что тут такого? Он всегда говорил, что этот протраханный до дыр трансвестай Салмаксов – лучший российский политик всех времен и народов.

Когда настал черед Хотоя сыпать новостями, он был предельно краток.

– Я буду останавливаться только на фактах. Интерпретации – потом. Иначе нашим голосовым связкам придется туго. С чего начнем – с хорошего или с плохого?

– С плохого, – безразлично отозвался Августин.

– Тогда слушай. Распродажа «Асгарда» началась сегодня утром. Первыми вожделенную коробку получили самые влиятельные лица – президент, министры, бизнесмены, члены Госдумы, певцы и певички, банкиры и мафиози. Никто из них не дотерпел до вечера. Все они сейчас скитаются по фиолетовым долинам – безвольные животные со стерильным сознанием. Верь мне, я видел это сам.

– Ты что – уже успел купить? – оживился Августин.

– Мне не нужно ничего покупать, чтобы иметь представление. Но дело даже не в том, что Асгард – дерьмо, ведь в нем использован чип обратной связи. Ты знаешь, что это за игрушка. Тот, кто на другом конце провода – а именно Щюро – говорит, а его абоненты слушают.

– Угу, – Августин соображал на удивление быстро. – Это значит, что завтрашние выборы будут особенно волнующим событием в жизни России. Настолько волнующим, что журналистам такого и в страшном сне не привидится.

– Это еще не все, – проигнорировал его замечание Хотой. – Сегодня утром Главный Корпус ВИН штурмовал Интерпол. К сожалению, штурмовой отряд попал в западню. Они сосредоточились на деталях, рассчитали каждую мелочь, но упустили из виду главное – счастливую звезду своего врага. Щюро утопил их в крови.

– Я даже приложил к этому руку, – спокойно заметил Августин. – Но Щюро вынудил меня к послушанию, почесав стволом «Мистраля» затылок моего дорогого папаши.

– Не стоит оправдываться, Августин. Это совершенно излишне, – заметил Хотой. – Их карма была достаточно плохой и без твоих стараний. Теперь им хорошо. Не хуже, чем было.

Но Августин его уже не слушал. Он думал о Вальдисе.

Он сопоставлял. Интерпол. Первая любовь восемнадцатилетнего юноши – Рут. Дуэль в осеннем лесу. Бесчестное убийство, хотя на него можно, пожалуй, прилепить ярлык «самооборона». Десять лет забвения. Пантера на райском острове. Киборг, застывший в ступоре перед седым человеком с «Ремингтоном» в руках.

Вальдис – иностранец. Это было понятно и десять лет назад. Теперь ясно, что Вальдис из Интерпола. Интерпол интересуется ВИН, причем, если верить Локи, интересуется уже более десятка лет. Пантера – возлюбленная Локи. Эта пантера шепчет «I am coming», когда наслаждение достигает долгожданного апогея.

Именно так и в таких же обстоятельствах выражала свою незатейливую мысль Рут. Любовница, о которой с такой нежностью вспоминал Локи, была агентом Интерпола, и именно из-за нее Локи лишился поста президента ВИН. Именно она теперь – Пантера, которую обихаживает Щюро. Он, наверное, очень благодарен ей. Не будь ее, подсидеть Локи было бы сложно.

Но размышления Августина заводили его во все более неутешительные для его мужского самолюбия дали. Пантера, если верить проницательному Локи, вступила с ним в связь именно для того, чтобы добраться до Бориса Деппа с его аморальными работоголическими мозгами. Именно Борис Депп, его отец, был предметом ее непосредственного интереса. Именно ради него она рисковала своей жизнью и торговала своей женственностью.

Милая Рут! Она познакомилась с восемнадцатилетним пацаном Августином Деппом в молодежном ночном клубе на Арбате. Белый танец с сияющей иностранкой, путешествующей по ночной Москве без спутников. Могла ли она, агент Интерпола, не знать, что познакомилась с сыном того самого человека, который весьма и весьма интересует ее начальство?

Августину хватило цинизма на то, чтобы не врать себе в этом.

Едва ли.

Рут знала, что за молокосос влюбился в нее с первого взгляда. Но когда стало понятно, что он не имеет о местоположении отца ровным счетом никаких сведений и не поддерживает с ним никаких отношений, объект по имени Августин стал ее тяготить и сковывать ее свободу.

Тут появился Вальдис. И его появление тоже не случайно. Весьма не случайно.

Возможно, Вальдис должен был ликвидировать Августина после того, как он перестал представлять интерес для его организации. Если бы Августин не выстрелил ему в спину, не дождавшись слов «двадцать пять», кто знает…

– Все это в прошлом, – сказали карие глаза Хотоя, который не нарушал молчание Августина четыре долгих минуты.

Лидер Анархической Партии «Освобожденная Россия» Степан Надточий был очень недоволен презентацией, состоявшейся в ГУМе.

Он терпеть не мог ВИН и боролся против Щюро как мог. Лоббировал. Выступал в прессе с разоблачениями. Вовсю протестовал.

ВИН в глазах Степана Надточия имела один, но очень принципиальный недостаток. Она поддерживала его конкурента, причем делала это щедро, организованно, правильно. ВИН поддерживала Салмаксова и уж одним этим была плоха.

Надточий разоблачал Салмаксова. Называл его грязным перевертышем. Вонючим трансвеститом. Пидором. Завсегдатаем московских притонов. Наркоманом. Импотентом. Сукой. В предвыборной компании Степана Надточия не существовало цензурных ограничений. Но на презентацию систем «Асгард» он все-таки пошел.

Анархическая Партия была одной из самых мощных сил на политическом горизонте России. Любовь и поддержка миллионов. Финансовое покровительство буддийских магнатов. Нежная дружба с большинством лидеров антиправительственной коалиции. И, наконец, поставленная на широкую ногу рекламная кампания.

На завтрашних выборах Степан Надточий планировал драться до последнего.

Он спал по три часа в сутки. По два дня не снимал брюк. И уж подавно не чистил зубов – не было времени. Стоя в воскресенье под душем, он разучивал речь к вечернему митингу.