Алина Болото - Тайфун в закрытом секторе

— Абукраб едет, — сказал я.

Светка приоткрыла один глаз, глянула вниз и тут же закрыла:

— Я хочу домой, Тайфунчик.

Тогда я тоже сел на пол и закрыл глаза. Лифт умолк. Должно быть, раскрылись двери кабины, потому что через пару секунд раздался тихий цокот когтей по полу.

Когда я летом гостила у бабушки в деревне, у нее в доме жил еж. Ночью он выходил охотиться на мышей. Еж топал так, что я просыпалась и долго потом не могла уснуть. В глупой стеклянной роинской башне мне вдруг показалось, что еж опять бегает где-то рядом и стучит коготками.

Но это оказался не еж, а громадное черное существо с четырьмя клешнями и шестью ходильными ногами, оно было вдвое больше самого крупного из абукрабиков. Чудовище не спеша двигалось к нам со стороны лифта.

И тут мне почему-то представилось, что мы сидим в каком-то гигантском аквариуме и ждем, когда черный краб начнет есть нас. Я понимала, что это все — детские глупости, что инопланетяне, скорее всего, людьми не питаются, однако все равно было жутковато.

Чудовище остановилось в двух шагах от нас, щелкнуло правой верхней клешней и прошипело:

— Отдыхаем?

— Отдыхаем, — ответила я и тут же сообразила, что сделала глупость. Вахтенный жетон Тайфуна без особого труда переводил инопланетный язык на человеческий, но ведь я — то не должна была этого показывать!

Тайфун тоже открыл глаза, смерил Абукраба взглядом и отвернулся, демонстрируя полнейшее безразличие. Чудовище негромко свистнуло:

— Не желаем общаться?

Тайфун опять промолчал, и тогда Абукраб вдруг стал перевоплощаться. Четыре клешни резко съежились, панцирь на глазах уменьшился в объеме и начал светлеть, шесть ходильных ног превратились в две, но обутые в босоножки, глаза на стебельках превратились в обычные, зато с длинными ресницами. Короче, через десять секунд перед нами красовалась Лорка Медведева собственной персоной.

Я тихо ахнула, Лорка презрительно сморщила нос.

— В наших кораблях ведется непрерывная запись происходящих внутри и вокруг событий, — сказала она на чистом русском языке. — К маскараду можно было и не прибегать.

Здесь Тайфун подал впервые голос:

— А я люблю маскарад.

— Это твой корабль выследил мой караван? — спросила Лариса, еле слышно постукивая каблучком по полу.

— Мой, — подтвердил Тайфун.

Вообще-то с самого начала подозревал нечто подобное, но Светка пристала со своей бородой… Некрасиво получилось, словно я испугался. Я решил не затягивать дело, быстренько во всем признался и посоветовал Абукрабу отправить Светку домой во избежание возможных осложнений в будущем. Но Абукраб, как оказалось, имел свои планы.

— Тебе, стало быть, нужна ультуна? — спросил он.

Я не успел ответить: Светка меня опередила.

— Да, нам нужна ультуна! Нам нужно много ультуны! Ты нам покажешь ультуну?

Абукраб подарил Светке презрительный взгляд.

— Много ультуны есть только у меня, — процедил он сквозь зубы.

Светка вскочила на ноги, забыв о своих головокружениях:

— Покажи нам ультуну! Может, у тебя плохая ультуна?

— Ультуна не может быть плохой, — снисходительно сообщил Абукраб. — Плохим бывает только ее владелец. Скажем, если он не знает, чего хочет, ультуна не сделявирует.

Светка хлопнула ресницами, сделала глаза широкими, потом опять сузила:

— А у тебя она сделявирует?

— Я сделявировал себе отличные корабли, — терпеливо пояснил Абукраб, — эту башню и много других вещей. Я видел такие в Дружественном мире и хотел их иметь.

— А Дружественный мир тоже делявирует себе вещи? — поинтересовалась Светка.

Абукраб сконструировал себе улыбку:

— Нет, эти глупые существа предпочитают создавать необходимое путем труда.

Светка рассмеялась:

— А ты, значит, делявируешь их ультуной их вещи? Молодец. А у них без ультуны планеты взрываются?

— Взрываются, — нехотя признал Абукраб, — но это их личное дело.

— Правильно мыслишь, — восхитилась Светка, — так им и надо! Так ты покажешь ультуну?

Абукраб принял свой обычный облик, Светка отпрянула, чуть изменилась в лице, но продолжала настаивать:

— Покажи!

— Скажи, существо, — вместо ответа спросил Абукраб, и три его глаза выдвинулись на всю длину своих стебельков, — у вас, в Незнакомом мире, есть что-нибудь, что могло бы мне пригодиться?

— У нас полным полно разных ценных вещей, — сообщила Светка. — Например, без кота Васьки тебе в ближайшем будущем никак не обойтись!

После нескольких секунд раздумья Абукраб сказал:

— Хорошо, я покажу вам ультуну. Ты… Тайфунчик, тоже смотри. Если ты станешь служить у меня, тоже будешь иметь много ультуны и летать на отличных кораблях. Я сделаю тебя Переменным абукрабиком, и ты сможешь принимать свой истинный облик, когда захочешь. У меня полным-полно абукрабиков, но их неутолимая жадность отняла у них ум. Каждый хочет иметь вещи лучше, чем у соседа, и еженедельных порций ультуны им не хватает.

Я устал от их глупостей и постоянных козней, я должен следить за каждым их шагом, чтобы они не перегрызлись и выполняли свои обязанности. К тому же, у них совершенно отсутствует воображение, и придумать вещь, которую никто не видел, они не способны! Мне известно, как ты пытался выследить мой караван и как пробовал уйти от погони на своем старом корабле. Из тебя может получиться неплохой Переменный абукрабик, станешь моим первым помощником…

Я опять не успел ответить, вмешалась Светка.

— У тебя, наверное, вообще нет ультуны! — затараторила она. — Как Тайфун может согласиться, если не видел, ради чего должен стараться?!

— Хорошо, — торжественно сказал Абукраб, — я поведу вас к ультуне.

Он скрестил четыре своих клешни, повернулся и не спеша двинулся к лифту. Светка схватила меня за руку:

— Пойдем, Тайфунчик, нам покажут ультуну! Я поднялся и пошел за Абукрабом.

Тайфун надулся, как мышь на крупу. Он не выдернул руку, но встал с явной неохотой, а потом вдруг резко перевоплотился и стал опять розовым осьминогом. Все равно я щупальце не выпустила, хотя намек был достаточно прозрачен: патрульный дробь Беты отныне не хотел даже обликом напоминать землянина, он даже адаптационный скафандр сбросил по дороге, не желая отсвечивать голубым ореолом.

Мы вошли в лифт вслед за Абукрабом, и кабина помчала нас вниз мимо стеклянных этажей, забитых то ли техникой, то ли столь необходимыми Абукрабу «вещами».

Мы проехали уровень поверхности планеты и стали погружаться все глубже и глубже. Стены здесь утратили прозрачность, и ничего не было видно, кроме мелькающих светлых полос в шахте лифта.

Наконец лифт остановился.