Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер

Димитрия оставила газету на столе и вместе с горьким кофе забралась на широкий подоконник. Безучастным пустым взглядом Димитрия смотрела в конец улицы и думала о чем-то своем. О том, о чем прежде никогда не думала.

Она одна. Ну и что? Она выжила — в то время как не выжил никто. Она осталась человеком, несмотря ни на что.

И когда где-то вдалеке появились две человеческие фигуры, Димитрия не придала этому никакого значения. Это могли быть беженцы, решившие остановиться в Сараево на ночь. Уже завтра они уйдут.

Но чем ближе становились фигурки, тем сильнее нарастало волнение в груди у Димитрии.

— Нет. Не может быть, — шептала она, прикрывая рот ладонями. — Я не сошла с ума. Пожалуйста. Я не сошла с ума.

С высоты пятого этажа едва ли можно было разглядеть этих людей. Один был высокий и светловолосый — мужчина. Его спутник был поменьше, больше похожий на ребенка.

Димитрия словно ракета сорвалась с места и выскочила из квартиры. Несколько пролетов вниз — и она уже была на улице, запыхавшаяся, с дрожащими губами.

Только не плачь, приказывала она себе. Бесполезно.

Они приближались с каждым мгновением все стремительнее. Мужчина и девочка. Только теперь Димитрия могла с полной уверенностью сказать, что это была девочка.

Сердце в груди Димитрии стучало так громко, что, казалось, вот-вот вырвется наружу. Девушка почувствовала, как вспотели ладони. Она смеялась и плакала одновременно. От счастья.

Между ними оставалось всего с десяток шагов. Мужчина и девочка остановились. На нем была кожаная куртка, майка и синие джинсы. Девочка была одета в легкое платье. Весна, конечно, выдалась теплая, но все равно Димитрии казалось, что девочка замерзла.

В живых внимательных глазах мужчины что-то сверкало. Солнечные лучи, догадалась Димитрия. Это солнце.

Он не улыбался, но улыбались его глаза.

Именно в этот момент все сомнения в душе Димитрии испарились. Она присела на корточки и расставила руки широко-широко, словно сети. Едва маленькая девочка оказалась в ее объятьях, она зарылась лицом в ее светлые волосы, вдыхая их неповторимый аромат.

— Ты прекрасна, — повторяла она снова и снова. — Ты прекрасна как весна.

Но девочка не говорила ни слова. Как будто она была ненастоящей, выдуманной ее больным воображением.

Димитрия посмотрела в глаза своей маленькой сестренки. Она почти не выросла, но ее лицо имело такое же серьезное выражение, как и в ее воспоминаниях.

— Господи, — вырвалось у Димитрии. — Я прошу тебя, Весна, скажи, что ты мне не снишься.

Девочка молчала.

— Она не говорит. — Это был Дарко. Ближе, чем она могла предположить.

— Но почему?

— Я не знаю, Димитрия. Мне стоило огромного труда найти ее.

— Весна, ты хотя бы слышишь меня? — обратилась она к сестре. — Кивни, если слышишь.

Весна кивнула.

У Димитрии словно камень с души свалился. Она разглядывала сестру так тщательно, будто проверяла, настоящая ли она. Она заглядывала в ее глаза, касалась маленьких детских ладошек, изучала ее тоненькую шейку и маленькие губы. Но все, что она видела, это ее душу. Потрепанную душу, словно она была старой плюшевой игрушкой. Это была душа ребенка, у которого не было детства.

"Что они сделали с тобой, милая?"

Этого вопроса вслух Димитрия задавать не решалась.

— Теперь все будет хорошо, Весна. — Димитрия снова прижала к себе сестру. — Я обещаю.

Затем она выпрямилась в полный рост и посмотрела в глаза человеку, которому и так была обязана выше крыши.

— Я рада, что с тобой все в порядке.

— Я тоже.

Он снова издевался над ней? Или нет?

— Я не знаю, как тебе удалось это сделать, но ты вернул мне Весну. Совершил невозможное.

Дарко молчал. Его лицо не выражало ничего. По нему нельзя было прочитать, о чем он думает, что сейчас происходит у него в голове. Он просто был. И Димитрия просто была этому рада.

Он изменился. Побрился — теперь от щетины и следа не осталось. На нем больше не было этой черной формы с золотой нашивкой, и сам он стал больше похожим на человека.

— Расскажи, как там без меня, — попросила она.

— Тяжело, но мы боремся.

— Я смотрю, ты больше не носишь форму.

— Да, мы отсоединились от Золотого вихря. Хотим начать свою жизнь.

Дарко чего-то ждал от нее — она это чувствовала. Ждал, что она что-то сделает или скажет. Только она не понимала, чего именно он от нее ждал.

Димитрия снова наклонилась к сестре и игриво потрепала ее по щекам, как делала это раньше.

— Беги домой, моя маленькая Весна. Я сейчас поднимусь.

И тогда Весна впервые улыбнулась. По-настоящему. Как раньше. Вскоре был слышен только топот ее ножек по ступенькам.

Димитрия подошла к Дарко. Близко. Опасно. Но ей было все равно. Она нерешительно обняла его и положила голову ему на плечо.

— Спасибо за солнце, солдат.