Андрей Имранов - Судьба боится храбрых

- Кхе-кхе.

Тим опустил руки, выпрямился и смирился с неизбежным.

- Здравствуйте, Виталий Валерьевич, - сказал он, разворачиваясь. Директор посмотрел на него задумчиво, похмурился, потом прогудел:

- И ты здравствуй, Вострецов. Опоздал?

Тим вздохнул и горестно кивнул. Директор пошевелил бровями, пошел к двери и постучал.

- Елена Павловна, - сказал он внушительно, - откройте, пожалуйста.

И, хотя происходящее ничего хорошего Тиму не обещало, он невольно позлорадствовал тому, как быстро открылась дверь. 'Че ж не сделала вид, что не слышишь?', - подумал Тим, поднимая сумку и понуро шагая к двери, - 'небось, бегом открывать бежала, жаль не споткнулась'. Молча прошел к своему месту и сел за парту.

- Продолжим, - сказала Елы-Палы желчным голосом, - для тех, кто сидит на парте слева, 'а' равно сорока пяти, а 'б' - корню из двух. Вострецов, приготовь, пожалуйста, дневник.

Тим скрипнул зубами и полез в сумку. Мама будет просто в бешенстве.

И, хотя до конца уроков больше ничего особо плохого не случилось, записью в дневнике его сегодняшние неприятности не закончились. Он час добирался до офиса 'Софтодрома' - фирмы, в которой работал дядя Серега. Иногда случалось, что его шеф уезжал куда-нибудь в командировку, в такие дни работа в офисе прекращалась, и все сотрудники с упоением принимались резаться в 'Counterstrike'. Тогда дядя Серега без возражений подключал к игре и Тима, который здорово управлялся со снайперской винтовкой, и любая команда была рада видеть его в своих рядах. Правда, случалось это нечасто, да на такое счастье Тим и не надеялся - особенно сегодня. Но вот тихонько побегать-пострелять на пару с выключенным звуком, да хотя бы просто посидеть за каким-нибудь свободным компом и полазать в Интернете - это можно было почти всегда.

Телефона у Тима сегодня не было, наизусть он номер не помнил, а пропускать его одного охранник лаконично отказался, многообещающе продемонстрировав внушительный кулак. Тим час мялся у дверей, пока на площадку не вышел покурить один из знакомых ему сотрудников 'Софтодрома'. Звали его, как помнилось Тиму, Русланом, но вот отчества его он не знал, обращаться к взрослому дядьке просто 'Руслан' было как-то стремно, а 'дядя Руслан' - звучало вообще по детсадовски. Поэтому Тим помялся-помялся и сказал:

- Здравствуйте.

Руслан посмотрел на него, нахмурился вопросительно.

- Здравствуй.

- Я это, - заторопился Тим, - я тут к вам заходил несколько раз, помните? С дядей Серегой, то есть, с Сергей Викторовичем.

- А, - сказал Руслан как будто разочарованно, - привет. Чего надо, боец?

Тим улыбнулся и уже хотел сказать, - 'проведите меня к нему', но в последний момент смутился, и пожал плечами:

- Позовите его сюда, пожалуйста.

- Понял, - отозвался Руслан, отправил окурок в мусорку и зашел внутрь здания. Тим подождал и минут через пять дождался - на улицу вышел дядя Серега.

- Здоров, - сказал он, протягивая широкую ладонь для рукопожатия, - случилось что?

Увидев его лицо, Тим сразу понял, что игры отменяются - слишком дядя Серега был сейчас задумчивый и погруженный в себя. Но все же попытался:

- Да нет, - сказал он, пожимая протянутую руку, - все нормалек. Вот, проходил мимо, дай, думаю, загляну, вдруг у вас шеф опять уехал?

Дядя Серега пробормотал что-то, судя по тону, ругательное и отрицательно мотнул головой:

- Не, брат, сегодня тебе не светит. Че ж ты не позвонил-то? Аврал у нас. Очередной, совершенно предсказуемый, но абсолютно неизбежный. Так что, друг, езжай домой. Как-нибудь в другой раз.

- Может, просто посидеть можно?

- Нет, - дядя Серега взялся за ручку двери, - ваще глухо, пойми. Я бы даже сейчас не вышел, да Русла говорит - иди, говорит, то ли случилось чего. Так что - увидимся. Маме привет передавай.

Дверь открылась и закрылась, оставив Тима наедине с его отражением в мутном стекле. Отражение выглядело довольно растерянно. Тим зло сплюнул на асфальт и пошел прочь - домой.

Возвращение мамы Тим прозевал. Совершенно непонятно как она умудрилась пройти незамеченной, потому что Тим за четыре часа и шагу не сделал за пределы двора. И, хоть двор их был, по питерским меркам, довольно большим, арку входа и свой подъезд он ни разу не выпускал из поля зрения больше чем на минуту. Сначала поболтал с рыжей Дашкой - они не то чтобы крепко дружили, но были знакомы с раннего детства. Дашка тоже училась в седьмом классе, только в 'А', а сейчас она приглядывала за братишкой, который ожесточенно возился в песочнице.

Потом младший залепил себе в лоб лопаткой, разревелся и был утащен домой. А Тим, от нечего делать, принялся следить за игрой в домино. В их дворе эта игра пользовалась немалым почетом - стук костяшек и выкрики 'рыба!' звучали под окнами иногда далеко заполночь, пока кто-нибудь, открыв окно, не принимался костерить играющих, на чем свет стоит. Так что Тим мог смело рассчитывать на место в зрительном зале вплоть до сумерек.

Мамин оклик прозвучал для него совершенно неожиданно.

- Тимоо-шка! - женский вопль сотряс воздух питерского дворика.

Тим вздрогнул и скривился - из всех вариантов его имени, этот нравился ему меньше всех. Играющие рефлекторно подняли головы, посмотрели на Тима и обменялись усмешками. Тим втянул плечи, украдкой бросил взгляд на свой этаж и сразу увидел маму, машущую рукой в открытом окне. Стараясь сохранить достоинство, не спеша встал, бросил небрежно 'До свидания, я домой' и, недоумевая, пошел к своему подъезду. Неужели она рано пришла домой, и Тим зря шатался по двору столько времени? Но нет, он же проверял дверь, когда вернулся от дяди Сереги. Значит, как-то прошмыгнула незамеченной. Тим вздохнул, открыл дверь и шагнул в темноту подъезда, страстно желая одного - чтобы мама сегодня не стала смотреть его дневник.

Его желание сбылось.

Устройство подъезда было таково, что тьма окутывала вошедшего в него темным покрывалом даже в самый солнечный день. Первое окно было только через два пролета, было оно маленьким, ни разу не мытым за все полсотни лет с момента постройки дома и, вдобавок, выходило оно на двор-колодец, который и сам по себе не отличался особой освещенностью. Так что в первую секунду Тим ничуть не удивился. Он привычно поморгал и пошел вперед, даже не ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку - только ноги поднимал повыше - под ними вполне мог оказаться какой-нибудь непредусмотренный планом дома кирпич. Лестница должна была начаться ровно через четыре шага от двери - она всегда там начиналась. Но этот день, видимо, был особенным, потому что сегодня на положенном месте лестницы не оказалось. Тим качнулся, и даже чуть не упал вперед, когда его ступня, вместо того, чтобы оказаться на первой ступеньке, свободно ушла вниз и оказалась на полу. Недоумевая, Тим сделал еще один шаг вперед, и еще. И еще два, и только тут понял, что темнота, окружающая его, и не думает рассеиваться. Более того, это была неправильная темнота - абсолютно, беспросветно, совершенно чертовски черная темнота. Такой не бывает даже в самом темном подъезде. Такой темноты даже ночью не бывает. Тим поднял перед собой ладони и не увидел ровным счетом ничего. Еще ничего не поняв, Тим механически сделал несколько шагов назад. По всем правилам ему полагалось упереться спиной в закрывшуюся дверь подъезда, но этого тоже не произошло, хотя он отшагал задом наперед шагов десять. Намного больше, чем он прошел вперед, зайдя в подъезд.