Андрей Имранов - Судьба боится храбрых

Тим остановился и сглотнул. Он пока еще не был испуган, скорее, охвачен недоумением и какой-то иррациональной злостью на взбесившийся мир, который, похоже, решил сегодня Тима довести до точки.

- Блин, - сказал Тим с чувством, - и какая сволочь все это... - и замер, не договорив, потому что не услышал ни единого своего слова. Звуки словно вязли в этой липкой черноте и это обстоятельство почему-то вдруг напугало Тима куда больше всей остальной чертовщины. Он неслышно заорал, уронил сумку и бросился вперед, совершенно не думая о том, что там, в темноте, может оказаться что угодно - да хотя бы та же пропавшая лестница, об которую на такой скорости вполне можно неслабо навернуться. Но лестница не попалась. Продолжая беззвучно орать, Тим совершенно неожиданно, без малейшего перехода, вдруг выскочил из темноты на свет. Никаких препятствий под ногами не было, он споткнулся просто от неожиданности. И полетел прямиком в оказавшегося на дороге мужика, лицо его мелькнуло в поле зрения Тима, потом он врезался мужику в живот и оба они рухнули на землю. Разлеживаться Тим не стал, а быстро вскочил и поспешил извиниться:

- Ох, простите, пожалуйста, я не хотел, - сказал он быстро, - я вообще сегодня на людей весь день натыкаюсь, извините, - и только сейчас понял, что в окружающем мире что-то не так.

- Ой, - только и сказал он, глядя на лицо поднимающегося с земли человека. Лицо его было спокойным и бессмысленным, а прямо на нем - на лице - толстыми черными линиями было нарисовано что-то вроде паутины. Одет мужик был... непонятно во что. Если взять простыню, проделать в середине дырку и продеть через нее голову, то получится такая одежда. Типа пончо, которые носят мексиканцы. Только пончо делают из ткани поплотнее и покрасивее, а не из такой - изорванной и грязной. А еще - взгляд Тима скользнул в сторону, да и остался там, как приклеенный - за спиной 'мексиканца' не было питерского дворика. Там было метров пять сухой каменистой земли, обрывающейся прямо в пронзительно-голубое небо. И было это настолько ненормально, что Тим даже негромко застонал от такого наглого попрания всех существующих законов. Кто-то произнес за его спиной несколько слов на незнакомом языке и Тим медленно обернулся.

У него не было совершенно никаких ожиданий насчет того, что он увидит - если бы там стоял весь педсовет школы нагишом и с портретом Зидана в руках - он бы, пожалуй, не удивился. На какое-то время способность удивляться у него выключилась, видимо, от перегрузки. Но ничего настолько сверхъестественного его взору не открылось. За его спиной, подбоченившись одной рукой, стоял и смотрел на него пронизывающим взором мужчина в белых, с серебристым шитьем, одеждах свободного покроя. Там, вроде, были еще люди, но у этого - в белой одежде - было в глазах что-то, не дававшее Тиму отвести взгляд. И Тим просто стоял и стоял, как кролик перед удавом, глядя в два стальных дула, за которыми таилось нечто такое, чего и сама смерть испугалась бы. Человек слегка прищурился, отвел взгляд и сказал что-то вопросительным тоном. Тим, освободившись от гипнотического наваждения, мотнул головой и словно немного очнулся. По крайней мере, он смог рассмотреть еще двоих участников этой сцены - неподалеку сидел на корточках еще один 'мексиканец', а чуть поодаль стоял человек, вроде, в серых одеждах. Но его Тим не стал рассматривать, поскольку все его внимание было поглощено другим явлением. Рядом с этим человеком, прямо перед ним в воздухе, висел диск чернильного мрака, метров двух в диаметре.

Тим вздрогнул, и, повинуясь какому-то неосознанному, но очень яростному, порыву, бросился к диску. Он совершенно ничего в этот момент не понимал, останови его кто и спроси - зачем он бежит и куда - Тим не только затруднился бы с ответом, он и вопрос бы не сразу понял. Видимо, к диску его влек инстинкт самосохранения. Или интуиция, или предчувствие. Неважно, как назвать, важно то, что до цели он не добежал - в двух шагах от черной плоскости Тим вдруг ощутил, что земли под ногами нет. Ощутил, но не осмыслил, и продолжал быстро перебирать ногами, пока человек в белом, демонстрируя недюжинную силу, держал его за шиворот на вытянутой руке прямо перед своим лицом. Как котенка. Потом сказал что-то и легко отбросил Тима в сторону. Тим упал неудачно, больно ударившись о какой-то камень. Боль вспыхнула в боку и ушла, отодвинулась куда-то на задний план, как сказавший свою реплику актер третьего плана. Главная роль в этом спектакле принадлежала явно не ей. Тим приподнялся и увидел, как диск начинает мелко мерцать, а потом, с негромким хлопком, исчезает совсем. Тим хныкнул и обмяк. Что-то надломилось в нем. Мама, Питер, дом... неужели он никогда не попадет домой? Никогда?

Человек в белом заглянул ему в лицо, что-то сказал и ушел - шаги затихли вдали. Потом его принялись осторожно поднимать. Тим огляделся и увидел все тех же мексиканцев-оборванцев - с отстраненными выражениями на изрисованных паутиной лицах, они тянули его вверх за предплечья, вынуждая встать на ноги. Тим, однако, еще не пришел в себя - ему просто было все равно. 'Никуда не пойду', - подумал он с отчаяньем обиженного ребенка, - 'вам нужно, вы и несите'. Тим ожидал какой-нибудь реакции со стороны поднимающих его оборванцев, но те, поняв, что Тим не собирается шагать сам, просто потащили его по тропинке, держа с обеих сторон за предплечья. Ноги Тима тащились по земле, пару раз чувствительно приложившись об камни. И боль от ушибов слегка взбодрила Тима.

- Пустите, - сказал он, дергая плечами и всавая на ноги, - сам пойду.

Оборванцы ничего не сказали, но отпустили его сразу, как Тим пошел сам. Один из них пошел спереди, а второй шагнул в сторону, подождал, пока Тим пройдет мимо, и пошел следом. Вообще, Тим не на секунду не усомнился в реальности происшедшего. А чего такого - подумаешь, телепортировали его какие-то уроды в какой-то другой мир. И не такое видали. Им же хуже, козлам - он все равно домой вернется, да еще и накостыляет им всем так, что мало не покажется. Но сначала надо во всем разобраться, без этого никак - классика жанра. Тим тихонько вздохнул на ходу - жаль все-таки, что не получилось сразу в телепорт обратно нырнуть. Надо было хоть подождать, пока их главный отвлечется. Ну да ладно, чего уж теперь. И Тим принялся глазеть по сторонам. Окружающая местность напомнила ему Крым - горы и море. Как раз с одной горы они сейчас потихоньку и спускались. Между камней вилась слабо натоптанная тропинка, на крутых участках в скале были вырублены ступеньки.. Тим смотрел по сторонам, старательно запоминая обстановку, хотя запоминать было особо нечего - они все шли и шли по единственной тропинке, заблудиться на которой было невозможно при всем желании. Гора оказалась невысокой - в Крыму попадались и повыше. До подножья они спустились минут за пять, дальше тропинка шла вдоль небольшого прозрачного ручейка. Они шли еще минут десять, огибая невысокие скалистые холмики, и вышли в долину.