Александр Казанцев - Дар Каиссы

Вика подписывала вместе с Костей ответ эксперту и говорила:

- Где ты научился такому самообладанию? Я бы просто обругала этого несносного толстяка. А еще глазки мне строил!

- В шахматах не приняты кулачные варианты. Ругань - аргументация неубедительная. Противника надо обезорyжить, получить позицонный перевес и разгромить.

- Ты - прелесть! Начинаю уважать твои шахматы!

Bика покзала переписку с экспертом отцу. И в один из вечеров, когда Костя, зачастивший к Нелидовым, был у них, Викентий Петрович как бы невзначай спросил:

- Ну как партия с экспертом?

- Что ж, - усмехнулся Костя, - партия как партия. Из дебюта вышла. Преимущества противник не получил и, пожалуй, переходит от нападения к защите.

Викентий Петрович долго смеялся. Потом, красиво сощурясь, сказал:

- Пре-вос-ходно! Вы, друг мой, склонны разделить борьбy с экспертом на шахматные стадии: дебют, миттельшпиль, эндшпиль?

- Шахматы отражают некоторые жизненные ситуации, - отозвался Костя.

- Возможно, возможно. Однако я посоветую вам иметь в виду три ступеньки пьедестала признания нового. На первой высечено: "Это антинаучно". И все тут! Поворачивай назад. Ежели устояли, поставили на первую ступеньку ногу, то на второй прочтете: "Это необоснованно". Тут уж придется попотеть с техническими деталями. Все предусмотреть, опровергнуть всякие обидные возражения и сомнения, терпеливо предолевать непонимание, порой тупое, даже злонамеренное, оскорбительное. Ну, а ежели и это пройдет, то...

- Что же тогда? - заинтересовалась Вика. - Кажется, уже больше нечего ждать.

- Не стоило бы вам говорить, охлаждать ваш пыл, но уж все-таки скажу, в образовательных целях. Давайте я налью всем по рюмочке венгерского токайского. Имейте в виду - любимое вино царя Петра Великого! Он заказывал своей Катеринушке везти с собой бутылки в любой поход. Так вот. Ваше здоровье!

За "мат эксперту"! До дна, до дна! Не то не сбудется.

Вика поставила пустую рюмку, пристально глядя на отца.

- Мат эксперту будет, - мрачно пообещал Костя, выпивая свою.

- Но прежде он вас огорошит.

- Чем?

- Тем, что это давно извести о. И нет тут никакой новизны. Вот вам и третья ступенька.

- Нет уж позвольте! - запротестовали Костя с Викой.

Викентий Петрович откинулся на спинку кресла и словно оценивал, насколько соавторы подходят друг к другу. Потом сказал:

- От души желаю, чтобы Комитет по изобретениям и открытиям преподнес вам свадебный подарок.

- Боюсь, что в глубокой старости нас во Дворец бракосочетания не пустят! - запротестовала Вика.

Однако само собой получилось так, что дальнейшая судьба молодых людей зависела теперь от исхода затянувшейся дуэли.

Партия с инженером Верейским продолжалась. Конечно, на его стороне была "грубая сила", положение судьи на ринге.

Миттельшпиль складывался по предсказанному Викентием Петровичем плану: "Предложение необоснованно и выгод не сулит".

Верейский написал, что "энерготруба не способна к регулярной работе, ибо тепловой перепад всегда различен: в ясный день или непогоду, летом и зимой, днем и ночью. А потому рассчитывать на сколько-нибудь серьезное применение предлагаемой установки нельзя".

Вика старалась вывести Костю из спокойного состояния.

Все же ответ был сдержанный: "Энерготрубу нельзя рассматривать как единичное сооружение. Множество таких установок на всем Земном шаре будет объединено Всеобщим Энергетическим Кольцом, средняя мощность которого окажется постоянной.

Энерготрубы можно сочетать с другими установками использования солнечной энергии, излучаемой на Землю в одинаковом количестве в любое время года".

Эксперт не без сарказма указал на "изобретательскую наивность" соавторов, ибо расчет на огромное число энерготруб делает рассматриваемое предложение столь фантастичным, что его трудно использовать даже в научно-фантастическом романе.

Вика вспылила. Составление ответного письма "турецкому султану", как она теперь называла толстого эксперта, Вика взяла на себя. Она заставила Костю и хохотать и гневаться, как заправского "лыцаря с чубом" с картины Репина, когда соавторы сочиняли очередное письмо, полное скрытого яда. "Эксперт, отрицая предлагаемый переворот в энергетике, может быть, хотел бы уподобиться Резерфорду, отрицавшему применение атомной энергии, которую сам же открыл? Однако стоит вспомнить, что категорические суждения о якобы непреодолимых рубежах техники всегда терпят крах".

Как известно, турецкий султан не вступал в эпистолярную полемику с запорожскими казаками, а попросту хватался за ятаган. Разгневанный эксперт тоже ухватился... за крючок и прицепился к тому, что изобретатели используют запрещенный прием, привлекая как аналогию атомную энергию.

"Запорожцы" хохотали и старались превзойти самих себя в выдумке очередного хода. И Костя действительно превзошел, на то он и был этюдистом. В письме эксперту говорилось, что "великий ученый Резерфорд совсем не зря исключал возможность использовать ядерную энергию в технике. Но это не ошибка ученого, а дальновидность гуманиста! Понимая, к чему может привести использование расщепления ядра, и желая предохранять человечество от гибели, Резерфорд пытался увести ученых с опасного пути. Однако есть ли такие основания у эксперта?"

Тут "турецкий султан" совсем не выдержал. За такие слова "на кол сажать надо!" В резкой форме он указал изобретателям, что "никому не дано права на домыслы и вольные толкования мыслей великих ученых, сделавших эпохальные открытия".

Вика торжествующе показала отцу переписку с экспертом.

Викентий Петрович развел руками.

- Ну и ну! У нас в министерстве за такую, с позволения сказать, переписку знаешь, что было бы? Впрочем, честное слово, мне вге больше нравится твой Костя. Право же, недурная гипотеза о мотивах Резерфорда! Дерзкая, но уважительная к имени ученого. Правда, как это можно допустить, будто тонкий ум, проложивший дорогу к овладению ядерной энергией, так вульгарно заблуждался, не видя ясных перспектив? Пожалуй, на его месте я поступил бы так же. Прикинулся бы слепцом. Как ты думаешь, Агния Андреевна?

- Ничего я не думаю. Боюсь только, как бы дочь наша не была несчастлива, выйдя замуж за изобретателя.

- Изобретатель - это звучит гордо! - дразнящим тоном произнес Викентий Петрович.

- Ну уж и "гордо"! Пока что просто "бодро". А как дальше будет звучать, без жилплощади и солидного положения, право, не знаю. Во всяком случае, наша с тобой жизнь вошла в колею, когда ты наконец бросил изобретать.

- Вовремя остановиться - это великая вещь! - назидательно заметил Викентии Петрович и пододвинул к себе тарелку с приготовленной по особому способу уткой. Агния Андреевна готовила ее в оберточной бумаге, начинив сметаной и помещая в духовку. Обильный сок оставался внутри необыкновенно вкусного мяса.