Александр Казанцев - Дар Каиссы

Инженер ван дер Ланге осторожно сел на свободный стул в одном из последних рядов. Велико же было его изумление и даже, пожалуй, радость, когда он увидел рядом с собой "заслуженную артистку республики из театра Сатиры", с которой обедал на московской высоте. Он расплылся в почтительной улыбке.

- Вот и хорошо, что вы здесь, - сказала Вика. - Будете мне объяснять, что там происходит, - и она кивнула на доску. - А то все ахают и охают, а я... - и она выразительно боднула крутым своим лбом воздух.

- О, непременно! С большой охотой. Зовите меня Александром Максимовичем, пожалуйста.

Ему очень хотелось спросить у своей случайной знакомой, что привело ее сюда, если она далека от шахмат, но он, с присущим ему тактом, сдержался, решив, что полезнее самому делать выводы из всего, что удается наблюдать.

Александр Максимович изучающе посмотрел на демонстрационную доску. В зале слышался шорох. Зрители вполголоса обсуждали положение в партии. Иностранцу захотелось посмотреть на неравнодушных зрителей, и он сразу увидел впереди себя того самого седого человека, которому маэстро показывал свой этюд со взапмопатом. Александр Максимович наклонился к "артистке":

- Вам не хочется подсесть вон к тому господину? Он был тогда с нами "на высоте".

Иван Тимофеевич Гусаков решил перед отъездом отыскать здесь, в клубе, Костю Куликова и проститься с ним. Он сразу узнал и Вику, и иностранного туриста и недовольно хмыкнул в седые усы. При этом подвинулся, чтобы те могли сесть рядом.

- Что вы скажете? Как у него? - кивнула на демонстрационную доску Вика.

KAISA10.GIF

Там стояла вот такая позиция (10). Черными играл Куликов.

- Мне кажется положение черных безнадежным, - заметил Александр Максимович. - К тому же оба в цейтноте. Не осталось времени на обдумывание ходов. А вы как полагаете? - обратился он к Гусакову.

Иван Тимофеевич молчал, только сопел.

- Ну! - требовательно произнесла Вика и даже толкнула своего пожилого соседа локтем. - Ну же!

- Не понимаю, что тут думать, - размышлял вслух иностранец, - Ведь надо успеть сделать пять ходов. Однако белая пешка неудержимо проходит в королевы.

- В ферзи, - недовольно поправил Гусаков.

- Это даже я вижу, - призналась Вика. - И королю ее не догнать?

Костя Куликов сидел откинувшись на стуле и смотрел куда-то поверх головы противника, который при острой нехватке времени загадочно задумался над очевидным, казалось бы, ходом. Это был очень полный человек с красивыми чертами холеного лица и огненными цыганскими глазами. Из таблички, приколотой к столику, зрители знали, что это мастер Сергей Верейский, партии которого были знакомы Александру Максимовичу по шахматным журналам еще в Канаде.

Вика с трудом сидела на месте.

- Почему он не ходит пешкой? - все спрашивала она.

И противник Кости Куликова наконец сделал ход, щелкнув кнопкой шахматных часов: 35. h4. Вздох облегчения, а может быть, тревоги пронесся по залу. Куликов сразу ответил 35...КрЬЗ и тоже щелкнул кнопкой часов.

- Извините, тут еще покумекать надо, - глубокомысленно заметил Гусаков.

Мастер Верейский небрежно подвинул короля к своей пешке - 36. Kpc1 - и так же небрежно потянулся к часам.

- Ага! - торжествующе процедил сквозь зубы Гусаков.

Страшно стало? Мы своего ферзя с шахом бы поставили. Но...

как это наш Костя доигрался до этакого?

- Ну нет! Позиция еще не труп. Уверен, наш этюдист найдет что-нибудь изобрести.

- Изобрести? - повторил Гусаков и покосился на соседа.

- Посмотрите, извольте посмотреть! - зашептал тот.

Куликов сыграл 36... Кра2.

- Не оставляет его в покое, - заключил Гусаков. - Пешке что противопоставить надо? Известно что - опять же пешку!

- Это справедливо, но мне пока расчет неясен, - усомнился Александр Максимович. - Кажется, белые раньше поставят королеву.

- Ферзя, - раздраженно поправил Гусаков.

- Простите, детская привычка есть вторая натура.

- Первая, - почти огрызнулся Гусаков.

Он нервничал, и Вика ощущала это всем телом. И, может быть, потому сама она не могла совладать с собой, хотя и плоховато разбиралась в происходящем на доске. Да и чего это она так распсиховалась? Кто ей этот длинноволосый юноша? Брат? Сват?

Катя узнает - засмеет!

И все-таки Вика смотрела на демонстрационную доску не отрываясь.

Мастер Верейский невозмутимо двинул пешку к последней горизонтали - 37. h5; b5 - быстро ответил Куликов и встал, смотря на позицию сверху, потом перевел взгляд на большую висячую доску, где демонстратор передвигал длинной палкой его пешку "Ь". Костя словно сверял положение на двух досках.

- От исхода этой партии зависит, наберет ли он норму мастера, - заметил Гусаков. - Ничья ему нужна, как яхте ветер, чтобы в большое плавание выйти.

- Прошу простить, - удивился Александр Максимович. - Я полагал, Куликов уже маэстро.

- По шахматной композиции. А тут он дубль хочет устроить: и по практической игре тоже мастером стать.

- Похвально, весьма похвально. Мне очень импонирует этот молодой человек.

- Вы знаете, и мне тоже! - вдруг выпалила Вика и сердито закусила губу. И вечно ее заносит на поворотах!

Иван Тимофеевич посмотрел на нее с ласковым пониманием.

Мастер Верейский тем временем небрежно передвинул свою неотвратимо рвущуюся в ферзи пешку - 38. h6; b4 - сразу ответил Куликов. 39. h7 аЗ 40. ЬЗ I2 - пожертвовал пешку Верейский; 40...Kpal, - не думая, отказался от нее Куликов. Ходы эти были сделаны так быстро, что демонстратор уже поз/ке стал показывать их зрителям.

- Уфф! - сказал Гусаков и полез в карман за платком, чтобы вытереть лоб. - Все, - сказал он. - Теперь белые запишут свой ход. Партия откладывается.

- Вот как? - разочарованно протянула Вика. - Они не закончат?

- Сейчас мы Костю порасспросим, что он думает, - пообещал Иван Тимофеевич.

Костя Куликов стоял засунув руки в карманы и смотрел, как трудится демонстратор. Потом отошел от столика и оказался среди зрителей. Увидел Вику, обрадовался, засиял. И тут перед ним появился Гусаков.

- О! Иван Тимофеевич! - воскликнул Костя. - Я так обрадовался!

- Вижу, - усмехнулся Гусаков. - Только чему тут радоваться? ферзя сейчас поставит.

Костя многозначительно поднес палец к губам и указал глазами на недовольного шумом длинноносого судью. Он осуждающе посматривал в зал от столика, за которым сидел задумавшись мастер Верейский.

- И чего он думает! - прошептала Вика.

Костя сделал вид, что только теперь увидел ее. Снова расцнел в улнбке:

- Вот не думал!..

- Я тоже не думала. Не думала, что вы так с треском проиграете.

- Уверяю вас, вы недооцениваете изобретателя, - сказал с почтительной улыбкой Александр Максимович.

- А, и вы здесь! - узнал туриста Куликов. - Полный стол!

Что заказывать будем? - улыбаясь, спросил он.