Игорь Колосов - Идущий

Противоестественная, зловещая тишина продолжалась долго. Во всяком случае, Дини так показалось. Его разглядывали, пытаясь определить, не притворяется ли мальчик. За Дини это уже водилось раньше, и можно не сомневаться, этот человек знал о его прежних уловках.

Тишина лопнула внезапно, и Дини, не удержавшись, вздрогнул. Не сильно, но если кто–то не отводил от него взгляда, это не осталось незамеченным. Чей–то осторожный шаг. Ещё один. Может, человек вовсе не осторожничал, просто ступал очень тихо.

Опять тишина, хотя сближение продолжалось. Дини осязал это. Трое охранников исчезли, остались только Дини и этот человек, что приближался не громче змеи, ползущей по песку. Дини подумал о родителях, заставил себя вызвать их образы, лишь бы не думать про того, кто крался к нему.

— Дини, — прошептал голос. — Дини.

Мальчику показалось, его позвал отец, и он, растерявшись, приоткрыл глаза. Над ним кто–то навис. Этот кто–то и позвал его по имени. От неожиданности мальчик вскрикнул и, хотя снова зажмурил глаза, понял, что дальше претворяться бесполезно. Его возглас перешёл в тихий, надменный смех, и ребёнку померещилось, что это он сам засмеялся.

— Дини, — повторил смеявшийся. — Пора проснуться, Дини. Мы все тебя заждались.

Тот же смех. Какой–то сухой, будто человек смеялся вынужденно.

Дини заморгал. Он надеялся, что его оставят в покое, поверят, что ошиблись, и мальчик по–прежнему без сознания.

— Ну, же, Дини. Открой глаза.

И Дини открыл, жмурясь, моргая, как человек, которому в темноте посветили в лицо факелом.

Перед ним на корточках сидел мужчина средних лет, с приятным, ухоженным, будто у женщины, лицом. Невероятно изящный. От него исходило нечто такое, что вызвало бы у Дини восхищение в иной ситуации, не будь мальчик напуган. Дини ни разу не видел таких людей. Остальные в сравнении с ним казались блеклыми тенями.

В том числе и твои родители, словно шепнул кто–то. Дини даже перестал дышать.

Про себя он тут же попытался оправдать отца и мать. Они работали в поле, много и тяжело, у них не был ни средств, ни времени, чтобы сотворить со своим внешним видом нечто подобное.

Мужчина смотрел на него и улыбался. Улыбался губами. Глаза не улыбались. Они прощупывали мальчика с жадностью хищника, не уверенного, что его жертва так уж податлива. Где–то в глубине души этот изящный, ухоженный мужчина опасался мальчика. Может, не самого мальчика, а последствий, которые тот принесет, как ветер приводит за собой грозу. Дини не понял, как узнал об этом. Как и многое из того, что с ним случилось за последнее время, мальчик снова не объяснил бы логически хоть что–то, он просто узнал, и благодаря этому почувствовал себя лучше.

— Так, хорошо, Дини. Ты уже видишь меня.

Дини отодвинулся, хотя это ничего не меняло — мужчина оставался близко и откровенно его рассматривал.

— Не бойся, — почти прошептал мужчина. — Не бойся, всё хорошо. Выслушай меня. Сейчас к тебе придёт один человек. Это самый важный человек во Всех Заселённых Землях. Это наш с тобой Правитель.

Дини выдохнул, будто увидел что–то шокирующее. Подумать только — Правитель! К нему придёт сам Правитель!

— Будь с Ним почтителен, — продолжал изящный мужчина. — Разговаривай вежливо и не перебивай. Тебя ведь учили быть вежливым со старшими? Если Он что–нибудь попросит, выполни это. Не бойся, Правитель — самый лучший человек, Он не попросит ничего плохого. Ты понял меня?

Дини молчал. Эффект от предстоящей встречи с Правителем не скрыл от мальчика понимания, что его всё–таки похитили и что–то хотят.

Мужчина не вытягивал из него ответа. То ли не счёл нужным, то ли у него не было на это времени. Он оглянулся и обратился к светлому здоровяку, в котором Дини узнал одного из тех воинов Правителя, что однажды уже похищали его.

— Давай за Гуриным. Пусть зовёт Правителя. Быстро!

Когда Он вошёл в камеру, Дини смотрел в пол. Мальчика колотило. Несмотря на это он услышал шаги. Может быть, благодаря наступившей тишине, мёртвой и одновременно подобострастной.

Как всякий деревенский мальчик Дини боготворил Правителя. Каждый знал, что Он ставленник Неба. Потому и является Правителем всех людей. Его личность не подлежала критическому обсуждению. И в этом Дини не усматривал ничего неправильного. Мальчик также не мог применить опыт общения с родителями, те никогда не оспаривали чью–то власть, они больше заботились о собственном разуме.

Сейчас, услышав шаги, Дини всё–таки вспомнил одну незначительную деталь из разговора с отцом. Однажды на вопрос, действительно ли само Небо послало людям одного–единственного человека, отец, усмехнувшись, ответил, что ВСЕ люди равны. Значило ли это, что Правителя никто не посылал? Отец не ответил, он шутливо шлёпнул Дини и предложил ему радоваться лету, пока оно в разгаре.

Возможно, тогдашние слова отца не оставили сколько–нибудь заметного следа, если бы мальчик не повстречался с Правителем в подобных условиях. Его, Дини, похитили воины, привезли сюда, предварительно усыпив, чтобы он не сбежал, и всё это, чтобы он попал к Правителю. Разве нет? Но ведь это неправильно, людей не тащат против воли, даже к Правителю. Дини чувствовал правоту этого утверждения, хотя и не смог бы объяснить это постороннему человеку.

Внезапно его сумбурные, обжигающие беспокойством и чувством вины, мысли прервались. Мальчик… услышал запах. Запах цветочной воды, о которой однажды щебетала сестра. Она говорила, что обязательно купит эту воду, когда вырастит. Цветочная вода была безумно дорогой, её могли позволить себе жёны баронов или очень зажиточных горожан, но Дини не говорил сестре об этом — слишком уж увлечённо девочка мечтала. И хотя мальчик ни разу не слышал запах цветочной воды, он догадался, это она и есть. Только цветочная вода могла так чудно пахнуть.

Водой пахло… от Правителя. Появился Он, и вместе с Ним мрачное место заполнил невероятный запах.

Дини не поднимал глаза, боялся взглянуть на Него. Человек, от которого так пахло, наверняка величественный настолько, что на него больно смотреть. Как–то один из деревенских мальчишек сказал, если только разок взглянуть на Правителя, можно ослепнуть. Дини не очень верил этому, но соглашался, что смотреть на Правителя не то же самое, что смотреть на обычного человека.

— Здравствуй, Дини, — прошелестел голос, приятный, глубокий, обволакивающий, как запах, исходящий от его обладателя.

Дини зажмурился, его плоть с головы до пяток покрылась гусиной кожей. Это была, прежде всего, реакция на голос.

— Наконец–то мы встретились, — добавил голос, и в нём слышалось неподдельное волнение. — Ты был Мне нужен, очень–очень. Ты даже не представляешь, насколько ты был нужен, Мой мальчик.