Хорст Мюллер - Сигналы с Луны

— Пойдемте, профессор, мы должны пойти к Фениксу! Что-то произошло! — торопит его Шеппард.

Странное чувство овладело им. Что это было за предупреждение? Им грозит опасность? Он стремительно убегает, и Бёрнсу ничего другого не остается, как оставить все лежать на земле и поспешить за ним.

Полный заботы и беспокойства он срывается с места. Может быть с Фениксом что-нибудь случилось?

— Шеппард, подождите! — кричит он. Но тот уже на сто метров впереди него.

— Пойдите сюда! — слышится в ответ.

Когда профессор Бёрнс большими прыжками и задыхаясь выбегает на равнину, он видит Шеппарда, стоящего уже в нескольких метрах перед кораблем. Когда он подходит ближе, он рассматривает рядом с ним неподвижно лежащую фигуру в скафандре. В своем удивлении он не обращает внимание на то, как Шеппард нагибается, берет продолговатый предмет с груди незнакомца и прячет.

Перед Фениксом лежит человек в глубоком обмороке. Бёрнс и Шеппард поднимают его и доставляют его с совместными усилиями в лифте на Феникс, стаскивают с него скафандр и бережно укладывают его в постель. Профессор Бёрнс проверяет пульс. Он равномерный и сильный.

Не проходит и пяти минут, как незнакомец открывает глаза. Он удивленно оглядывается в кабине, в то время как двое молча наблюдают за ним. Он выпрямляется, и в тот же момент к нему возвращается память. Он вдруг в ясном уме и такой бодрый, словно только что не спал долгим и глубоким сном.

— Извините, господа, — говорит он, — не могли бы вы сказать мне, где я нахожусь?

— Вы находитесь на американском космическом корабле, — отвечает ему Шеппард. — Это профессор Бёрнс из CAV, а я — инженер Шеппард. Мы — команда первой ракеты, которая несколько часов назад совершила посадку на Луну, — добавляет он с гордостью. Но он уже не совсем уверен, что он здесь первый. Может быть незнакомец прибыл сюда раньше них? Он сгорает от нетерпения узнать это.

Нильс недоверчиво улыбается. Как это было бы? Его унесло на пять тысяч километров от Космоса-1. Тогда он должен был бы проделать путь примерно в 375000 километров. Почти невероятно!

— Милая шутка, мистер Шеппард, — поэтому говорит он, все еще улыбаясь. — А где мы на самом деле?

Инженер раздраженно указывает на иллюминатор.

— Пожалуйста, — кратко говорит он.

— Действительно! — вырывается у Нильса, когда он видит причудливый лунный ландшафт. — Вот это сюрприз! Значит, я долетел до Луны! Хороший рекорд. Не так уж легко будет его повторить за мной.

— Не будете ли вы столь любезны, и не скажете ли теперь, кто вы и как вы прибыли сюда при таких странных обстоятельствах, — берет теперь слово профессор Бёрнс. — Где находится ваш космический корабль?

— Я телерадиорепортер Нильс Йенсен. У меня нет космического корабля. Я прибыл сюда в скафандре, таком, в каком вы меня и нашли.

Только когда он видит, как инженер Шеппард недовольно хмурит брови, ему становится ясно, что и это высказывание может быть воспринято ими как шутка. Слишком невероятный тот путь, который он проделал.

— Нет, нет господа, — поэтому спешит сказать он, — Это действительно так. Я объясню вам.

И теперь он рассказывает удивленным собеседникам о своих невероятных приключениях, как его унесло от Космоса-1 и столкновении с космическими обломками, и описывает, как его после нескольких часов в последнюю минуту подобрал тот таинственный космический корабль и тем самым спас от верной гибели.

— Я предполагаю, что этот космический корабль из неизвестной солнечной системы, — продолжает он затем. — Живые существа там должны обладать высоким разумом и техникой, которая оставляет земную далеко позади. Я находился в сознании всего несколько мгновений и кое-что видел словно в полусне. С уверенностью я еще могу сказать, как выглядят те существа.

Но Шеппард не верит ему. Он недоверчиво смотрит на говорящего, он с беспокойством ждет каждого слова. Хватится ли Йенсен капсулы, которую взял себе Шеппард? Капсула, вне сомнения, принадлежала тем существам из далекого мира и, вероятно, содержит справочные сведения об их образе жизни; наверняка она представляет собой подарок репортеру, думает инженер. Но сейчас она у него, и он оставит ее себе. Если бы только он остался один, чтобы иметь возможность осмотреть ее. Какие сообщения она может содержать?

Когда Нильс Йенсен заканчивает свой рассказ, не сказав ни единого слова о капсуле, в тесной кабине царит минутное молчание. Приключения репортера фантастические, невообразимые! Каждый занят своими мыслями. Ими всеми движет один вопрос, профессор Бёрнс произносит его вслух:

— Впервые у нас есть уверенность в том, что во Вселенной существуют другие разумные существа кроме нас, что мы люди крошечной Земли только вступаем в космическую эпоху, в то время как в других, неведомых нам мирах это развитие достигло уровня, о котором мы можем только мечтать. Но почему они не устанавливают с нами связь? Какой подъем могло бы получить человечество, если бы они раскрыли себя! Они бы подняли уровень нашей техники, нашей науки, и следствием этого был бы неведомый доселе подъем человеческой культуры. Что удерживает их от того, чтобы познакомиться с нами?

Они не находят удовлетворительного ответа.

— В любом случае они не настроены враждебно по отношению к нам, — говорит, наконец, Нильс, — иначе бы я больше не жил, пожалуй. Но я ожидал от них объяснения, какого-нибудь знака.

Инженер Шеппард вздыхает. Теперь у него есть уверенность! Никто кроме него не знает про капсулу! Значит только он владеет посланием от тех загадочных существ. Уже сегодня он сообщит Грюнтерсу о бесценной находке по секретной волне.

Еще много вопросов необходимо прояснить, потому что возникла совершенно новая ситуация: хватит ли на троих кислорода, запасов продуктов питания, которые были рассчитаны, собственно, на две персоны? Сможет ли ракета унести увеличенный груз при взлете? Профессор Бёрнс производит расчеты и приходит к положительным результатам.

— Я прошу вас, — теперь обращается Нильс к Бёрнсу, — известить моих близких на Земле и моих товарищей на Космосе I по радио, что я еще жив и приземлился здесь на Луне. Она наверняка считают, что я уже давно умер. Не хочу оставлять в неведении дольше, чем нужно.

Профессор Бёрнс ожидал этой просьбы. Он в нерешительности: Грюнтерс поручил ему заботиться о непременном сохранении полета в секрете, и его чувство долга вынуждает его, держать обещание, данное однажды. CAV дал ему возможность провести исследования и осуществить свои мечты. Он не хочет быть неблагодарным. Но с появлением Нильса Йенсена возникли исключительные обстоятельства, которые могли бы оправдать нарушение предписаний. При мысли о боли и печали близких репортера он порывается дать свое согласие. Что ему делать? Он облегченно вздыхает, когда ему на помощь приходит инженер.