Хуберт Хорстман - Загадка серебряной луны

В тот момент была только одна цель: обеспечить безупречную посадку. Эксперимент Вестинга, каким бы заманчивым он ни был, необходимо было наверстать позднее или предоставить следующей международной экспедиции.

— Мне очень жаль, Вестинг, я…

Пронзительный звонок оборвал слова коменданта. Одновременно погас экран, и красный предупредительный сигнал хлынул на мостик.

Передатчик замолк!

Три-четыре протяженных, невесомых прыжка и Бронстайн стоял перед приемником и нажимал кнопку усилителя. Безуспешно. Связь с посадочной командой прекратилась.

В лихорадочной спешке, но планомерно и уверенными движениями, Бронстайн начал проверять приемник.

Немного позже на мостике появилась Анне Месме.

Сигнал тревоги должно быть застал ее во время переодевания. Ввиду того, что предстояла посадка, она надела скафандр вместо юбки и свитера, но ее длинные темные волосы еще не были подколоты, а гермошлем болтался на ее запястье. Когда она узнала причину тревоги, она побледнела. Но она не задавала лишних вопросов, а сразу села за устройство управления.

— Курс сохраняется?

— Пока что да.

Вестинг вышел из шлюзовой камеры и бросил на коменданта беглый взгляд. «Приемник в порядке?»

Бронстайн кивнул. «Этим исключается первая возможность».

— Так я и думал. — Вестинг остановился перед главным компьютером и дал ему команду подготовить все сохраненные данные о направлении и интенсивности принятых радиосигналов.

— Вторая возможность, — сказал Бронстайн, — дефект передатчика.

— Исключено! Передатчик абсолютно защищен.

— Даже от двухста градусов? Мы должны принять в расчет все возможные факторы.

— В неблагоприятном случае миниатюрный элемент может выйти из строя под воздействием холода. Но затем автоматически включится соответствующий запасной элемент. Передатчик содержит все детали в тройном экземпляре. Я повторяю: Он обладает абсолютной защитой от помех.

Бронстайн задумчиво дергал свои усы.

— Должно быть Вы правы. Значит перейдем к следующей возможности: атмосферным помехам. Можно предположить, что мы находимся в локально ограниченной зоне помех или то, что такая зона переместилась между передатчиком и нашей траекторией…

В этот момент компьютер подал сигнал о выполнении команды, и Вестинг вынул из устройства вывода полоску бумаги, на которой были напечатаны колонки чисел.

— Я вообще не верю ни в какие помехи, — сказал он, когда пересек рубку, чтобы занять место за своим рабочим столом.

— Во что же…?

Анне тоже обернулась, с нетерпением ожидая ответа.

— А на разгильдяйство посадочной команды.

Несколько мгновений на борту было слышно лишь тиканье часов. Бронстайн поднял свою массивную голову. Он направил свой ясный взор с выражением удивления на астрохимика. На лице врача появились красные пятна.

Вестинг пожал плечами в ответ на молчание спутника. Он придвинул кресло к своему рабочему месту и открыл журнал.

— Я останусь при своем мнении, — сказал он. — Ведь самый большой фактор риска — человек, а не техника.

Бронстайн воспринял это суждение болезненно. С чего Вестинг взял это? Из принципиальных соображений? Или же он не доверял полностью обоим товарищам? Он часто устраивал с Веккером небольшие споры. При этом часто поднимался вопрос о дисциплине на борту, которую геолог воспринимал не так серьезно, как того хотел он — при том нельзя было смотреть сквозь пальцы на то, что Вестинг со своей стороны склонялся к преувеличениям. Но диалоги всегда велись в дружественном, часто в шутливом тоне, и ему, Бронстайну, никогда не приходила в голову мысль, что за этим может крыться что-то серьезное. Он ошибался?

Бронстайн провел ладонью по лбу. Сейчас было время думать об этом. Он должен был принять решение. Если дело было в технической, атмосферной или прочей помехе, то было нужно найти источник помех, устранить его — или обойти — и навести «Пацифику» точно на передатчик. Было целесообразно сначала полететь по параболе и вернуться к той точке траектории полета, в которой сигналы были зарегистрированы в последний раз безукоризненно. Но это требовало времени.

А если посадочная команда попала в экстренную ситуацию и нуждалась в быстрой помощи? Тогда требовалось немедленно покинуть орбиту спутника и взять курс на ту область, в которой предположительно находились Далберг и Веккер. Но, очевидно, речь шла об очень большом районе. Будет трудно определить более точное место с помощью записанных до этого данных о направлении и интенсивности радиосигналов.

Бронстайн призвал себя к спокойствию.

— И насколько далеко Вы продвинулись в своих расчетах?

Вместо ответа Вестинг изрек возглас удивления и сильнее склонился над листом бумаги.

— Прошу Вас!

Карандаш в его руке описал круг.

— При всей недостаточности данных можно локализировать местоположение посадочной команды в этом районе с радиусом примерно сто пятьдесят километров. Но всего лишь на определенный промежуток времени. Около десяти минут перед окончанием передачи было покинуто местоположение — а именно довольно с большой скоростью.

— Из чего Вы это заключили?

— Во время последних десяти минут эфира частота сигнала уменьшилась.

— Разумеется, это можно объяснить только доплеровским эффектом.

— Вот именно. Если мы примем во внимание нашу собственную скорость, из изменения частоты для передатчика следует вторая космическая скорость примерно в триста километров в час. Иными словами: Посадочная команда во время последних десяти минут эфира отдалилась на пятьдесят километров от своего первоначального местоположения, а именно, что вытекает из данных направления приема, в северном направлении. Значит, закончив связь он задержался в районе, центр которого сдвинут относительно первоначального на пятьдесят километров в северном направлении.

Вестинг кашлянул и продолжил: «Я беру назад свое первое предположение. Положение вещей указывает на небрежность, а на инцидент, который был вызван внешними обстоятельствами. По всей видимости, Далберг и Веккер были вынуждены сломя голову покинуть место посадки».

Бронстайн кивнул. Приведение доводов было убедительным. Оно устраняло всякое сомнение о шагах, которые теперь можно было предпринять.

— Вестинг, Вы берете на себя пульт радара и навигацию. Анне, Вы готовите к старту специальный вертолет и гусеничный автомобиль. Принесите на борт полный комплект спасательного оборудования!

Бронстайн решительно кинулся в кресло пилота. Когда его руки пробежались по приборам, корпус корабля задрожал. Носовая часть корабля опустилась, реактивные сопла уводили «Пацифику» с орбиты спутника. Через десять минут она вонзилась в бурлящее море облаков.