Сергей Палий - Плазмоиды

– Это розыгрыш?

– Да какой, на фиг, розыгрыш! Ветка только-только реветь перестала!

– Дело в том, – проговорил после очередной паузы Герасимов, – что мне двадцать минут назад позвонил Юрка Егоров и… как бы тебе сказать… Короче, к нему тоже молния залетела шаровая. Либо это невиданное в природе совпадение, либо вы надо мной издеваетесь… И тогда не зваться мне Фрунзиком, если я вас обоих жопой на забор не посажу! Хотя Егоров, кажется, не врал – по крайней мере панические нотки в его голосе звучали натурально.

– Вот те раз! – озадаченно сказал Максим, отматывая тряпку с крана.

– А вот те два: сейчас я еду к Юрке, а то он там еще натворит чего-нибудь с перепугу. Если желание есть – подтягивайся.

– Не поверишь, – усмехнулся Долгов, – у меня сегодня, еще до того, как этот треклятый шарик пожаловал, была мысль вас в гости позвать.

– Ха. Нас снова преследуют совпадения, – ответил Герасимов. – В общем, подъезжай. Если Маринка захочет присоединиться – будем рады.

– Еще какие… совпадения. Ветка сегодня диск с записями нашего полета на Марс нашла…

– Позвоню-ка я Торику. Приезжай, Долгов.

Герасимов дал отбой. Максим отложил трубку и повернулся к жене.

– Ребята у Юрки собираются. К нему, оказывается, тоже молния залетала, представляешь?

– И почему это мне так страшно включать телевизор… – Маринка посмотрела на Максима каким-то давно забытым взглядом. В нем смешались легкая растерянность и острые края воспоминаний.

– Вот и не включай его. Поедешь?

– Нет, побуду с Веткой. Проверь, у тебя мобильник хорошо заряжен?

– Три риски вроде.

Маринка встала, прижимая заснувшую Ветку к груди. Ножки девочки в пижамных штанишках смешно свисали, а на детском личике не осталось и следа от пережитого кошмара, оно было беспечным и трогательным. Если бы только не опухшие от слез веки…

– Езжай. Много не пейте. Ребятам привет.

Долгов поцеловал Маринку в щеку, затем осторожно чмокнул дочку и пошел собираться, опасливо заглядывая за каждый угол в квартире.

Его футболка так и осталась валяться скомканной на пороге кухни.

– Это – старина Хэнк, – сказал Юрка Егоров, показывая на сморщенного седого старика.

– Здравствуйте, – кивнул Долгов, присаживаясь на табуретку. – Меня Максимом зовут.

Старик подошел к кухонному столу, взял стакан с тархуном, отпил и с пафосом профессионального дегустатора произнес:

– Кисленькая.

– Я однажды эксперимент проводил, – прокомментировал Юрка. – Оставлял на десять минут на кухне стакан с водкой и уходил в туалет. Так вот, когда я возвращался, стакан оказывался пуст. Этот хмырь пьет все, что здесь плохо лежит. Или хорошо булькает. Тесть он мой.

– У меня на всякий случай топор под подушкой лежит, – тут же сказал Хэнк. – Вдруг враги нагрянут.

Егоров многозначно поднял брови, почесал в затылке и осведомился:

– Может, яичницу приготовить?

Герасимов пожал плечами, Торик сделал неопределенный жест рукой, и лишь Максим снизошел до ответа:

– Валяй. Только желтки не бей.

Юрка чиркнул спичкой и зажег конфорку. Несмотря на то, что ему регулярно поступали проценты от доходов нефти Долгова, Егоров предпочитал жить в совковой обстановке. Видимо, это застряло где-то на генном уровне.

Он был облачен в потрепанный свитер и старую, порванную на ляжках джинсу, на ногах красовались тапочки с помпончиками в форме желтой головы Гомера Симпсона. На Герасимове был дорогущий костюм, но галстук отсутствовал, и поэтому верхнюю пуговицу сорочки он не застегнул. Иссиня-черный цвет пиджака потрясающе контрастировал с белыми волосами альбиноса. Торик был одет в мешковатые брюки неопределенного оттенка и свободную футболку с надписью «Pink Floyd» на груди. Хэнк ограничился совдеповской майкой на лямках и трико с гигантскими пузырями в районе коленок…

На самом же Максиме были классические брюки с хорошо проглаженными стрелками и темно-зеленый вязаный свитер.

Со стороны их компания выглядела несколько аляповато. На кухню заглянула заспанная супруга Егорова Ленка и поморщилась. Поправив кофточку, наброшенную поверх ночной рубашки, она недовольно проворчала:

– То молния шаровая заскочит посреди ночи, то компания алкашей… Никакого покоя нет.

– Иди спать, – отмахнулся Юрка, разбивая ножом яйцо, – мы не будем шуметь.

– Дочь, потухни, – цинично добавил Хэнк.

Ленка негромко чертыхнулась и ушла к себе в комнату, демонстративно шарахнув дверью.

Торик достал из пакета бутылку водки и установил ее посреди стола. Глаза Хэнка вспыхнули; старикан тут же схватил поллитровку и хрустнул крышкой.

– Хэнк, ну подожди ты, сейчас яишенку пожарим и вместе выпьем, как люди, – сказал Юрка.

– Горькая, – глотая налитую на донышко стакана водку, сообщил Хэнк.

Торик выложил на стол несколько вакуумных упаковок с колбасной нарезкой, пакет апельсинового сока и банку малосольных помидоров.

– Мне физик знакомый звонил, – произнес он, вновь отрешенно уставившись в стену. – Он в шоке был и пьяный в хлам вдобавок – двух слов связать не мог. Я только одно сумел уразуметь: это аномалия, не имевшая ранее аналогов. Вообще.

– А что, к этому физику тоже молния залетала? – удивился Максим.

– Долгов, ты что, идиот? – подал наконец голос Герасимов, привычно потеребив мочку уха. – Ты телевизор вообще смотрел? Радио включал?

– Нет.

– Ну так включи.

– Да что-то мне теперь расхотелось, – сказал Долгов, насупившись. По внутренностям вновь растекся неприятный холодок. – Вы мне лучше вкратце, так сказать. Своими словами.

Юрка разложил яичницу по тарелкам и поставил небольшую порцию перед каждым на стол. Максим обратил внимание, что руки у Егорова слегка тряслись – видать, не на шутку перепугался, когда плазменный шар к нему залетел…

Хэнк отточенными движениями разлил водку по стопкам и, не дожидаясь остальных, вплеснул содержимое своей внутрь. Выудил желтоватыми от постоянного курения пальцами помидор из банки, встал и зачавкал. Прожевав, вынес вердикт:

– Солененький.

– Хэнк, иди спать, – хмуро сказал Юрка.

– Хорошо, – без пререканий согласился старик, подхватывая свеженалитую стопку и покидая кухню семенящими шажками.

– Совершенно безобидный, – объяснил Егоров. – Только иногда пьет и жрет что попало. Однажды еле откачали после бутылки уксуса. Кисленького ему, видите ли, захотелось.

Торик улыбнулся и взял свою стопку. Ребята молча чокнулись и выпили, закусили на редкость удачно приготовленной яичницей.

– Ну а теперь-то мне кто-нибудь расскажет, что происходит? – поинтересовался Максим.

– По всем телеканалам только и говорят про появление этих пресловутых молний, – сказал Герасимов.