Сергей Палий - Чужой огонь

Капитан. Сергей Демиденко.

Борт-инженер, штурман.

Максим Еремин.

Астроном. Святослав Торик.

Геофизик, водитель. Владимир Локтев.

Биолог, врач. Александр Повх.

Химик-атмосферник. Терри Рокферрер.

Сотрудники управления информации «Роскосмоса» и пресс-службы H АС А на протяжении всех этих долгих месяцев ожидания категорически отказывались от общения с прессой, нарушая все существующие нормы элементарной человеческой корректности поведения и перечеркивая принципы свободы информации.

Однако из неофициальных источников стало известно, что корабль исчез с экранов следящих комплексов уже около полугода назад. Некоторые специалисты предполагали, что на «Конкистадоре» вышла из строя система навигации, он потерял управление и, сойдя с орбиты, упал на поверхность Марса.

Ходили слухи, что H АСА планирует через год послать спасательную экспедицию к красной планете, хотя каждому дилетанту было ясно – шанс на успех мизерен.

И вот сегодня по всему миру гремит весть, что «Конкистадор» вернулся!

Ни одна из космических обсерваторий, ни МКС-2, ни орбитальные спутники слежения, по словам пресс-секретаря «Роскосмоса» Михаила Мусорина, не фиксировали приближение корабля до тех пор, пока он на огромной скорости не появился в нескольких световых секундах от Земли. «Конкистадор» возник буквально ниоткуда! Борт не отвечал на запросы, игнорировал предупреждения! В связи с явной угрозой столкновения корабля с нашей планетой было принято решение уничтожить его лазерами с военных спутников, но в это время он неожиданно изменил курс и направился в сторону Солнца. Одновременно от корабля отстыковалась спасательная шлюпка, которая через некоторое время упала в Тихий океан, конвоируемая истребителями и боевыми кораблями России и США. Сам межпланетный корабль «Конкистадор», совершивший первый в истории человечества пилотируемый полет к Марсу, унесся в сторону Солнца на немыслимой скорости.

В эти минуты весь мир ожидает заявлений министра обороны России, госсекретаря США, уполномоченных лиц из «Роскосмоса» и HАСА…

Буквально только что к нам в агентство поступила информация с места падения спасательной шлюпки.

Это сенсация!

На ее борту сотрудниками МЧС и FEMA был обнаружен один из членов экипажа – российский астроном Святослав Торик.Судя по всему, единственный выживший космонавт этого жуткого межпланетного турне находится в состоянии сильнейшего умственного расстройства. По предварительным данным, у него моторная афазия, то есть полная утрата речевых функций, и абсолютная дезориентация – как во времени, так и в пространстве…

До официального заключения медиков и спецслужб можно лишь гадать, как смог человек выжить в течение стольких месяцев в пространстве? Также неясно, куда пропали остальные члены экипажа. Кто в последний момент изменил курс корабля? Как «Конкистадор» мог оставаться незамеченным для современных средств космической локации? Каким образом человек, пребывающий не в своем уме, сумел забраться в шлюпку, активировать систему автоматической посадки и благополучно приземлиться?

И самый главный вопрос: что же все-таки произошло там, в холодном космосе, в миллионах километров от нас, на далекой планете Марс?…

В раздевалке пахло женским потом.

Некоторые думают, что у всех людей запах пота одинаков. Так вот, они глубоко заблуждаются. Запах женского пота гораздо неприятнее, чем запах мужского.

Карина знала это с детства.

Повесив очки на дверцу шкафа, она стянула с себя эластичную форму и с удовольствием потянулась, напрягая разогретые мышцы. Перед выступлениями спортсменам старались создать комфортные условия для тренировок: посторонних в зал не допускали – присутствовали только члены сборной, запасные, тренеры и сотрудники администрации. Партнеры по команде ушли чуть раньше, чтобы хорошенько отдохнуть, а она решила поработать подольше, несмотря на ворчание тренеров. Поэтому сейчас в раздевалке никого, кроме нее, не было.

Кроме нее и осточертевшего за долгие годы занятий велоспортом запаха женского пота.

На велосипед Карина села, когда ей было уже почти 14 лет. Причем выбор вида спорта был практически случайным – квартира, в которой она жила тогда с отцом и братом, находилась на Нижних Мневниках, недалеко от велотрека в Крылатском. Поэтому все детство у нее была возможность наслаждаться видом этого сооружения.

Сначала в велоспорт пришел старший брат Карины. Через некоторое время в группе возник недобор девочек, и тренер сказал, чтобы пацаны приводили сестер.

Первое время Карина не могла приспособиться к нагрузкам. Два или три раза она твердо заявляла себе после очередной выматывающей тренировки, что не вернется в этот проклятый зал и в жизни больше не подойдет к велосипеду ближе, чем на километр. Но возвращалась. И снова приседала со штангой на плечах, давая фору некоторым парням, и снова забиралась на узкое сиденье, и снова давила на педали, глядя, как мелькают впереди плотно подогнанные друг к другу доски трека, слушая биение крови в висках, ощущая, как клочки дыхания рвутся прочь из легких.

Дебютное выступление на Олимпийских играх в Пекине Карина совершенно неожиданно отметила золотом. Молодая россиянка, на которую журналисты даже не обращали внимания, сумела обойти многих именитых соперниц, явных фаворитов, и попасть в финал соревнований в спринте. Там она встретилась с опытнейшей канадкой, победу которой прочили все вокруг. Но Карина, отшвырнув страх и предубеждения, выложилась на сто пятьдесят процентов. Выбросила всю злость, копившуюся за долгие годы, – на трек, колеса, зрителей, тренера и на себя. Именно злость дала ей шанс победить. Тихая, грозная, навязчивая злость. И канадка сломалась – не смогла справиться с нервами и проиграла оба финальных заезда.

После победы в Пекине Карина в рейтинге Международного союза велосипедистов была названа лучшим спринтером планеты. Но даже теперь, когда слава и почет окружали молодую спортсменку, у нее оставался страх, о котором Карина никогда никому не рассказывала. Глубинный, непреодолимый ужас каждый раз охватывал ее, когда она входила в раздевалку. Туда, где пахло женским потом. Она уже давно могла себе позволить не пользоваться общей комнатой, но не делала этого: было для девушки нечто сакральное в том, чтобы снова и снова проходить сквозь завесу собственного детского комплекса.

Страх от этого, конечно, не умирал. Но отступал…