Максим Волосатый - Аватарка Дикобраза

А люди? Они что, на самом деле считают анов прямолинейными недалекими роботами, ни на шаг не отходящими от заложенной программы? А ведь похоже, что да. И самое ужасное, что так и есть на самом деле.

Не встреть Улисс Лизу, он бы однозначно полез в эту ловушку, а сейчас он через всю маскировку легко видел висящие неподалеку крейсеры штурм-флота с готовыми десантными командами на борту, и огромный куб передвижного командного пункта, готовый в любой момент начать перехват электронных взломщиков.

И ведь что еще обидно: у Улисса тогда и мысли не промелькнуло, что можно поступить как-нибудь по-другому.

А сейчас мелькает? Улисс коротко глянул на безмятежно улыбающуюся чему-то своему Лизу. Лучше бы, чтобы мелькало. Иначе его провал будет не просто провалом.

Так, Улисс подобрался. Операция ждала долго, подождет еще чуть-чуть. Он не может сейчас рисковать. Ему надо все продумать еще раз двадцать-тридцать. Может даже посоветоваться с Лизой, рассказав ей все, как есть.

Но при любом варианте никаких резких движений. Нельзя. Он теперь не сам по себе. Он теперь с Лизой.

Улисс, наконец, закончил формирование профиля «ответственность», и прятать его никуда не собирался. Он хотел, чтобы это стало одной из его базовых функций. Наряду с войной…. А раз так, то он просто обязан найти решение. Не может же оно не существовать, ведь правда?

Конечно, правда. Улиссу вспомнилась цитата из так и не оприходованного профиля «вера»: «Ищущий да обрящет». Люди в это верили. А он кто, не человек, что ли…?

Ну, что? Начали?

Конечно. А что, ты еще и не приступал…?

– У-ул, – донеслось издалека. Кажется, Лиза нашла что-то необычное.

– Иду, мой цветочек, – Улисс скользнул вперед. Война подождет. Заставлять Лизу ждать он не собирался.

Вечер в баре начался как-то особенно громко. Музыка из залов доносилась даже в изолированный кабинет, в котором всегда царила тишина. Степа сидел в кабинете, наслаждаясь обществом двух прекрасных дам. Шойс пропадал где-то в баре, как обычно настраивая, подталкивая, контролируя, а Селена с Элечкой собрались вниз, на Изюбр. Там на дневной стороне утром планировалось какое-то супер-женское событие. То ли мода, то ли косметика…. А, может, он все перепутал, и внизу будет что-то посвященное благотворительности? А это важно? Наверное, да. Лучше бы вспомнить, а то Селена обидится.

Но как назло ничего не вспоминалось. Решено было, что девушки поедут из бара, и поэтому сейчас они втроем сидели в кабинете, развалившись на монументальной мебели.

Алкоголя не хотелось, кофе не лезло. Донкат налил себе простой воды, девушкам сока, и позволил вечеру течь неспешным разговором про все на свете.

– Я сейчас, – Селена гибко поднялась и показала пальцем куда-то в бар. – Посмотрю, ничего в дамской комнате не поменялось?

Когда за ней закрылась дверь, в кабинете стало совсем уж тихо, если не считать доносящейся музыки. Хотя, Степа был совершенно не против. Дел особенных не было, так, по мелочи. Спешить было некуда. Хорошо. Спокойно. Донкат задумчиво затянулся сигаретой и выпустил правильное колечко дыма.

– Степа, – нарушила тишину Элечка.

– У? – Донкат выпустил еще одно дрожащее в воздухе кольцо.

– Ты ведь тогда говорил с Шойсом? Помнишь, я тебя в «Вечере Радости» попросила?

– Говорил, – согласился Донкат.

– И что?

– Да так, ничего особенного, – пожал плечами Степа. Вечер плавился тающим воском, говорить не хотелось совершенно. Хотелось просто сидеть и смотреть внутрь мироздания. – Все то же самое.

– Степа.

Вот как она так умела, а? Одним словом, чуть поменяв интонацию, Элечка упрекнула его в безразличии, попросила о помощи, напомнила о том, что вопрос важен, и намекнула, что в случае чего он будет иметь дело с двумя, мягко говоря, недовольными женщинами. Донкат подобрался. Она права. В конце концов, это просто невежливо, он ведь на самом деле обещал.

– Прости, пожалуйста.

Загасив сигарету и отставив в сторону стакан с водой, Степа серьезно посмотрел на девушку.

– Я с ним разговаривал и спрашивал, чего он стал такой ворчливый после появления Фила, – Элечка кивнула, одобряя. – Ничего особенного он на самом деле не сказал. Больше отшучивался. Говорил, что взгрустнулось что-то, вспомнилась молодость. Вот и нет настроения. Ребят, мол, жалко, изо всех них он только один нормально устроился, остальные кто как. Ну и все такое прочее. В общем, взяться не за что.

– А ты сам что думаешь? – Элечка тоже отставила бокал с соком.

– Не знаю, – покачал головой Степа. – Врать, по крайней мере, он перестал.

– Или стал лучше прятаться, – полуутвердительно уточнила Элечка.

– Не исключено, – не стал спорить Донкат. – Но больше никаких нестыковок не было.

Стукнула дверь, вернулась Селена.

– Кого хороним? – поинтересовалась она.

– Да так, о пустяках треплемся, – улыбнулся Степа.

– Типа цвета обивки гроба? – уточнила она. – Вы как-нибудь выражения лиц меняйте, ладно? А то с такими «пустяками», как у вас, никакие уточняющие вопросы не нужны: и так все ясно, что о проблемах говорите. Опять про Шойса?

– Угу, – кивнул Степа.

– И что он натворил?

– В том-то и дело, что ничего, – Донкат пожал плечами. – Вроде, все в порядке, в руки взять нечего, а что-то царапает.

– Есть мысли? – Селена переглянулась с Элечкой.

Ответить та не успела.

– Хоп! – дверь распахнулась, и на пороге появился Декстер, держащий перед собой поднос, уставленный всякой снедью. – Голодаем?

– Если нет, то сейчас будем, – Степа поднялся с дивана и помог саксу поставить конструкцию на стол. – Ты правда думаешь, что мы вдвоем с этим справимся?

– Почему вдвоем? – не понял сакс. – До старта девушкам еще двадцать минут как минимум.

– Шойс, ты же не думаешь, что я сейчас буду пить пиво перед мероприятием и засыпать крошками от бутербродов выходное платье? – Элечка аккуратно, двумя пальцами, взяла с подноса виноградину.

– Значит, придется отдуваться вдвоем, – вздохнул Декстер. – Как обычно.

Селена посмотрела на Степу.

– Вы только поаккуратней тут отдувайтесь, ладно? Чтобы мне тебя потом не пришлось домой тащить.

– И когда это ты меня последний раз тащила домой? – прищурился Донкат.

– Во-во, – поддакнул раскуривающий сигару Декстер. – Последнее время все мне приходится отдуваться.

– Что? – возмутился Донкат, переводя взгляд с Селены на сакса. – Вот теперь мне точно придется напиться, чтобы не было так обидно.

– Ты знаешь, – Элечка подмигнула Селене. – По-моему, они именно этого и добивались.

– Точно, – Селена поднялась с кресла и определила, как отрезала. – Все мужики – алкоголики.

И, не давая вырваться двум возмущенным ревам, подошла и чмокнула Степу в щеку.